Уже на полпути к продуктовому мне вдруг пришло в голову, что угощать итальянцев итальянской едой – возможно, не очень хорошая идея. А вдруг у Фальцоне есть… ну, знаете, свои представления о том, как такое готовить? Как будто этого недостаточно, я решила заодно прикупить все ингредиенты для говяжьего жаркого из поваренной книги; в результате в магазин я явилась со списком на трех страницах мелким шрифтом, где, среди прочего, значились лук чиполлини, шампиньоны «кремини», слоеный бекон и хрен обыкновенный. С хреном мне повезло, но остальные три ингредиента оказались совершенно недоступны для жителей округа Рей.
Вот на этом хотелось бы остановиться поподробнее. Знаете ли вы, что Марта Стюарт ненавидит американскую глубинку?
Ну, может, я погорячилась. Не совсем ненавидит. Но деревенщина из Теннесси со списком ингредиентов, половину из которых невозможно найти в радиусе полусотни километров от дома, в этот миг чувствует себя полной деревенщиной. И что предлагает Марта для таких случаев? «Спросите у вашего мясника», – пишет она. Или: «Поговорите с вашим рыботорговцем». «Навестите ваш азиатский рынок». «Загляните в ближайший магазин деликатесов».
Хочу смиренно напомнить Марте: не у каждой из нас есть личный мясник, рыботорговец и так далее, с которым можно «поговорить».
Правда, есть у списка экзотических покупок и свои светлые стороны. Когда входишь в «Walmart» или «BI–LO» и выкладываешь список запросов, от которых продавцы начинают чесать в затылках, ощущаешь себя почти что высшим существом. Стоит небрежно спросить: «А есть у вас руккола и лисички?» – и все понимают, что ты сибарит первого разряда, которому и еду-то приходится доставлять из Чаттануги или из Атланты. Признаюсь, когда продавец воззрился на приобретенный мною хрен и спросил: «Вы что, в самом деле собираетесь это есть?» – я ощутила некое порочное наслаждение.
– Его мелко-мелко шинкуют и кладут в жаркое, – объяснила я с таким видом, как будто в самом деле знаю, что делаю.
Но по-настоящему всех озадачил лук чиполлини. Начала я с «Walmart»: там знакомая продавщица Эмбер позвала ко мне менеджера торгового зала, а тот управляющего – но о чиполлини никто из них и не слыхивал. Следующее, что помню – плотная толпа продавцов, менеджеров, товароведов и собратьев-покупателей, обступив меня посреди овощного отдела, с живым интересом изучает мой список и высказывает разные гипотезы.
– Ничего страшного, правда! – объяснила я, несколько смущенная таким вниманием к своей персоне, менеджеру торгового зала. – Это рецепт Марты Стюарт, а она в каждый рецепт добавляет что-нибудь такое, чего нигде не достать.
Менеджер торгового зала, лет сорока, широкоплечий, со светлыми волосами до плеч и густым выговором Восточного Теннесси, принял это объяснение как должное.
– Точно! – подтвердил он. – У нее там всегда какая-то хрень ненормальная, просто чтобы мы задолбались ее искать!
Задолбались? Верно подмечено.
К шести вечера я закончила готовить прошутто, радиккьо, лук и чеснок и начала класть начинку в «ракушки». Тони, Дейну и девочек мы ждали к половине седьмого. Я еще не вымыла ванную и туалет – с тем же успехом можно было бы выйти к гостям голышом! Так что я принялась громко шарить по кухонным шкафам, греметь кастрюлями и сковородками и испускать долгие протяжные вздохи в надежде привлечь Дэна на кухню и услышать от него вопрос, не надо ли чем помочь. В былое время я бы просто его позвала: но сейчас оба мы ради проекта старались придерживаться традиционных ролей, а традиционное понимание библейской женственности предполагает, что мужчине на кухне не место. Однако часы тикали, банка томатной пасты никак не открывалась, и меня охватило отчаяние.
– Ох, как же мне тяжко! – вскричала я.
Не прошло и минуты, как из-за угла появился Дэн.
– Эй, предполагается, что ты все это будешь делать сама! Ради проекта, помнишь?
Я принялась громко шарить по кухонным шкафам, греметь кастрюлями и испускать долгие протяжные вздохи в надежде привлечь Дэна на кухню и услышать от него вопрос, не надо ли чем помочь…
Я прекрасно знала, что Дэн не издевается. Он серьезно хочет помочь проекту. Такой уж он человек, мой Дэн.
– Да ты издеваешься! – взвыла я.
– Милая, ты же знаешь, это неправда. Я был бы счастлив тебе помочь.
– Так предложи помощь сам!
– А что, так можно?
– РАЗУМЕЕТСЯ, можно! Нигде не написано, что муж не имеет права предложить помощь жене, если ей тяжко!
– А, ну хорошо. Что мне делать?
Мне вдруг стало не по себе. Да, мне нужна была помощь Дэна – и сочувствие; но сейчас я ощутила, что манипулирую им, что вешаю на него вину и это не идет на пользу ни проекту, ни нашим отношениям.
– Просто позвони Тони и Дейне и попроси, чтобы пришли к семи. С остальным я справлюсь.
После этого я уткнулась ему в грудь и зарыдала, оставляя на белой рубашке две черные дорожки туши. Иногда после тяжелой недели, разбирая белье для стирки, я нахожу на белых рубашках Дэна такие дорожки – и вспоминаю, почему вышла за него замуж.
Тони и Дейна пришли ровно к семи, когда соус кипел, а «ракушки» уже подрумянились. Дейна – она любезно принесла с собой яблочный пирог – невинно спросила, как повлиял проект на мое повседневное расписание. Этот вопрос, вместе с ноющими ногами, испортил мне настроение на весь остаток вечера. Но гости, кажется, остались довольны.
Только после десерта, ужасаясь при виде горы грязных тарелок в мойке, я вдруг заметила, как радуются вечеру младшие Фальцоне, Эдди и Аури. Они попросили меня включить музыку – Эми Уайнхаус, если вам интересно – и пошли в пляс вокруг стола, хохоча и размахивая красными салфетками, словно в каком-то балканском народном танце. (Правда, Аури больше спотыкалась и падала: ей было всего два года.)
– Потанцуешь с нами? – спросила Эдди, когда я, привлеченная особенно шумным падением, выглянула из-за двери узнать, что случилось.
– Э-э… ладно.
И мы трое, взявшись за руки, повели вокруг стола хоровод. В воздухе витал аромат чеснока и прошутто, а на кухне терпеливо дожидались меня грязные тарелки.
В этот миг мне вдруг вспомнился загадочный стих из Послания к Евреям: «Страннолюбия не забывайте, ибо через него некоторые, не зная, оказали гостеприимство Ангелам» (Евр 13:2).
Марфа – не Марта с поваренной книгой, а Марфа из Библии – была одной из ближайших подруг и учениц Иисуса. По словам Евангелий от Луки и Иоанна, она открыла для Него свой дом, разделяла с Ним трапезы и стояла рядом, когда Он воскресил из мертвых ее брата Лазаря. «Иисус любил Марфу, и сестру ее, и Лазаря», – сообщает Иоанн (Ин 11:5). То, что имя Марфы появляется перед именем ее брата, говорит о том, каким уважением пользовалась эта женщина среди древнейших последователей Иисуса.
