Ситуация становится еще более пугающей, когда философия родительства смешивается с религией, и люди, воспитывающие детей так или этак, решают, что на их стороне Бог. По всем вопросам, от предохранения до порки, от количества детей до того, должна ли мать работать, – наверное, нет другой области, где верующие женщины так подвержены проекциям и стереотипам, связанным с «библейской женственностью», и так перед ними уязвимы.
«Дело женщин – оставаться дома, в тишине и покое, вести дом, рожать и воспитывать нам детей, – писал Мартин Лютер. – Если женщина утомляется от деторождения, если даже умирает – не страшно. Пусть умирает родами, ведь ради этого она и явилась на свет».
«Воздержание от зачатия превращает жену в блудницу, а мужа в прелюбодея», – писал блаженный Августин.
«Нам нужны матери, не просто ориентированные на семью, но одержимые семьей», – пишет Дороти Паттерсон, автор «Возвращения к библейской мужественности и женственности»
[77].
«Надежда женщины, надежда Церкви, надежда мира устремлена к деторождению, – пишет Уолтер Чентри. – Женщины, вот ваше жизненное призвание – и выше призвания быть не может»
[78].
Я выросла в Церкви и тысячу раз слышала, что мое высочайшее призвание как женщины – рожать и растить детей. Мужчины могут славить Бога самыми разными способами – и на работе, и в семье, и в служении Церкви; а для женщины возможность возрастать духовно связана в основном с фертильностью. Даже ребенком я замечала, что в церкви каждый год празднуется множество свадеб и крещений, но не бывает ни вечеринок для одиноких женщин, ни громких поздравлений для женщины, которая окончила медицинский вуз или получила научную степень. Похоже, что бы ты ни делала, без размножения это «не считается».
Но так было не всегда.
И Иисус, и Павел высоко ставили воздержание и девственность. На протяжении столетий роль девственниц и вдов в Церкви была так высока, что огромная часть христианской литературы посвящена именно им. Среди раннехристианских мучеников, претерпевших страшные пытки и казни ради Христа, особенно прославлены незамужние девы: Агата (ее хлестали бичами, жгли на огне, вырывали из нее крюками куски мяса, но она не согласилась выйти замуж за язычника-правителя Сицилии), Агнесса (обезглавлена за то, что отвергала всех женихов и посвятила себя Христу), Люция (казнена за то, что отказалась выйти замуж и вместо этого раздала свое имущество нищим), Бландина (молодая рабыня, брошенная диким зверям за исповедание Христа), а также женщины, которые поставили мученичество выше материнства: Фелицата (казнена вместе с семью сыновьями за то, что отказалась приносить жертвы императору) и Перпетуя (брошена на съедение зверям за то, что не пожелала отречься от Христа, хотя отец умолял ее сделать это ради младенца-сына).
Маятник качнулся в обратную сторону во время Реформации, когда Лютер и другие реформаторы, отрицая монашество, поставили домашние и семейные добродетели превыше суровой аскезы. «Из Слова Божьего и из дел Божьих ясно, – писал Лютер, – что женщина создана быть либо женой, либо блудницей».
Быть может, настанет когда-нибудь день, когда всех женщин, независимо от их семейного положения и успехов в размножении, Церковь начнет почитать одинаково.
Мне понятно, что многие пасторы превозносят материнство, желая что-то противопоставить современной культуре, нередко унижающей и обесценивающей матерей. Это благородная цель: несомненно, Церковь должна быть местом, где матерей одобряют, почитают и поддерживают. Но учение о том, что материнство – высшее призвание женщины, звучит просто жестоко по отношению к тем, кто не может выйти замуж или иметь детей.
Об этом хорошо пишет в своей книге «Половина Церкви» Кэролин Кастис Джеймс:
Когда о женщинах говорят только в терминах брака и материнства, это попросту не соответствует жизненной реальности большинства из нас. Даже у тех женщин, что радуются и супружеству, и материнству… значительная часть жизни проходит без мужа и без детей… Более того, традиционный месседж для женщин в этой сфере вызывает ненужное напряжение и тревогу: выходит, женщина должна выйти замуж любой ценой, и какой-нибудь неудачный телефонный разговор способен привести не только к разрыву с мужчиной, но и к крушению всей ее жизни.
Когда мы говорим, что путь женщины к Богу начинается с венчания, выходит, что незамужним женщинам нам сказать просто нечего – разве только то, что в их жизни никакого смысла нет, но, может быть, еще появится
[79].
Мое высочайшее призвание как христианки – не рожать детей, а следовать за Христом. А следовать за Христом может любая женщина, замужняя или незамужняя, богатая или бедная, больная или здоровая, бездетная или Мишель Даггар.
Однако от религиозных убеждений, вбитых в голову в детстве и юности, так просто не избавишься; и в последние восемь лет каждые месячные я встречаю со смесью облегчения и чувства вины. Умом понимаю, что не должна рожать, чтобы угодить Богу; и все же ощущение себя грешницей нарастает – и венчает собой все страхи по поводу материнства. Что останавливает меня от того, чтобы бросить компьютер и нырнуть в море грязных подгузников? Эгоизм, что же еще. Будь у меня больше веры, я встречала бы тридцатилетие – до него, кстати, осталось меньше месяца – без размышлений о «тикающих часиках», банковских счетах и о том, как страшно «потерять себя» в череде игр, считалок и дней рождения. Видите ли, я знала лет с десяти, спокойно, уверенно и совершенно точно, что хочу стать писательницей – но никогда толком не понимала, хочу ли быть матерью. «Что со мной не так? Где же материнские инстинкты? Может быть, такой странной, ненормальной женщине, как я, и не стоит иметь детей?»
Когда на почту пришла первая партия «родительских Библий», я начала рыться в них в поисках ответов. Однако все эти книги, кажется, согласны друг с дружкой лишь в одном: беременным надо принимать витамины. О том, как растить детей, написаны целые тома, но почти никто не пишет о главном – о том, надо ли. Так что, как я вдруг поняла, фундаменталистский подход меня и отталкивает, и привлекает – он, по крайней мере, ясен и однозначен. А здесь я продираюсь сквозь серый туман в поисках черного и белого. Как и все, кто ищет истину из страха, я отчаянно жажду, чтобы кто-нибудь наконец сказал мне, что делать.
Люди думают, что из-за таких, как мы, мир перенаселен. Но мы просто следуем своим убеждениям.
Джим Боб Даггар
Библия часто называет детей даром Божьим.
