Когда вся семья работает из дома, даже спальня превращается в офис. Стоило мне взяться за дело – тут же начинал разрываться телефон, ноутбук уведомлял звонкой трелью о новых сообщениях, а Дэн стучал в дверь и вежливо сообщал, что для видеосъемки ему срочно нужен куль с сахаром. Однако несколько дней я молилась с переменным успехом… а потом началось нечто очень странное, пожалуй, даже мистическое.
Вообще я подозревала, что стяжание мирного и кроткого духа – не для меня, что куда больше оно подошло бы какой-нибудь другой женщине, далекой от забот богословских и политических, от желания изменить мир. Но образы и слова, заполнявшие меня каждое утро во время молитвы, были далеки от слабости или пассивности. Напротив: медитация наполняла меня чувством силы, уверенности в себе и непоколебимой решимости.
Во время молитвы казалось, что ноги мои врастают в землю и образуют корни, тело становится мощным, как ствол, руки простираются, как ветви. С каждой молитвой, с каждой медитацией снова и снова приходил ко мне образ огромного мощного дерева – и я обнаруживала, что сижу прямее, дышу глубже, смотрю смелее.
Точно не знаю, но предполагаю: быть может, Бог пытался сказать мне, что мягкость и кротость начинаются с силы и уверенности. Дерево и движется, и остается неподвижным: оно сбрасывает листву, ветви его раскачиваются на ветру, но корни прочно держатся за землю. Стяжать дух мирный и кроткий означает не изменить, а укрепить мою личность: стать достаточно сильной и устойчивой, чтобы иметь возможность где-то уступать, где-то смягчаться.
В воскресной школе нам забыли сказать, что «дух мирный и кроткий», о котором писал апостол Петр – вовсе не исключительно женская добродетель: эта черта проходит через весь Новый Завет как свойственная всем христианам. То же слово – по-гречески praus – использует Иисус в Мф 11:29, говоря о себе: «Кроток и смирен сердцем». Кротость – один из девяти плодов духа (Гал 5:23), а к членам Филиппийской церкви Павел обращался с пожеланием: «Кротость ваша да будет известна всем человекам» (Фил 4:5).
Дух мирный и кроткий – это вовсе не робость и уступчивость: он связан со спокойствием и самообладанием, особенно перед лицом преследований. Читатели Послания Петра мгновенно узнавали в слове praus то же слово, что использовали, говоря об укрощенном диком жеребце или порывах ветра, перешедших в легкое дуновение.
«Блаженны praus, – сказал Иисус, – ибо они наследуют землю» (Мф 5:5).
Что говорю вам в темноте, говорите при свете; и что на ухо слышите, проповедуйте на кровлях.
Мф 10:27
На улице плюс семнадцать и пасмурно – а в моей копилке восемьдесят девять центов. Но, видимо, Бог смилостивился и решил не мучить меня снегом или дождем.
К этому времени мне уже миллион раз напомнили, что Библия вовсе не требует от сварливых женщин каяться на свое поведение на кровле, и что кровли у ближневосточных домов были плоские, так что на них вполне можно было жить. Но я была тверда: за свои словесные прегрешения я должна покаяться публично.
Так что первого ноября после обеда Дэн принес лестницу, я забралась на крышу и провела там, в самом безопасном уголке, час и сорок девять минут: зачитывала вслух свои прегрешения, немного практиковалась в созерцательной молитве, наблюдала за компанией бездомных котов на соседней улице.
Живем мы на узкой улочке в тихом квартале, построенном в 1970-е. За время моего покаяния мимо проехало всего шесть машин, в том числе почтовый грузовичок: женщина-водитель в форме почтовой службы США высунулась из окна и посмотрела на меня без особого интереса.
– Все в порядке, – заверила я ее. – Я пишу книгу.
Кажется, она не расслышала. Или, возможно, по три раза на дню видела людей на крышах.
В этот миг мне пришло в голову: быть может, я не так уж ошиблась, начав год библейской женственности с «духа мирного и кроткого». Это заставило меня встретиться лицом к лицу со своими слабостями и напомнило, что в следующие одиннадцать месяцев мне понадобится сила могучего древа. Я научилась больше слушать и меньше реагировать. Теперь думаю прежде, чем говорить, тщательно подбираю слова и защищаю чужую репутацию, избегая сплетен. Резких перемен во мне не произошло, но я начала относиться к людям внимательнее и бережнее, помня, что все мы слабы, и у каждого время от времени бывают дурные дни.
Критика продолжалась. Язвительные или грубые комменты по-прежнему меня задевали. Но теперь у меня появились корни.
Я верила в свой проект. И готова была продолжать. Глупость? Нарциссизм? Ребячество? Может быть: но таковы уж мы, творческие люди.
Девора, воительница
Слушайте, цари, внимайте, вельможи: я Господу, я пою, бряцаю Господу, Богу Израилеву.
Суд 5:3
Книга Судей – одна из самых жестоких и тревожных книг Библии: она полна жестоких и кровавых повествований о войнах, разорениях, расчленениях, изнасилованиях и жертвоприношениях детей. Действие этой книги происходит после завоевания Ханаана Иисусом Навином и посвящено сложным взаимоотношениям израильтян с хананеями: постоянные войны, разбойничьи рейды… а впрочем, также культурный обмен, смешанные браки и даже поклонение богам друг друга.
Недовольный недостатком веры у израильтян, Бог «восставил судей», дабы управлять народом, не имеющим царя (Суд 2:16).
Одним из этих судей была Девора.
Как пророчица и судья, Девора обладала полной религиозной, политической, судебной и военной властью над народом Израилевым. По сути, она была абсолютным монархом: во время войны вела в бой войска, а в мирное время разрешала тяжбы, восседая под пальмой на холмах Ефремовых.
Начинаются проблемы с хананеями – и Девора вызывает к себе воина по имени Варак и приказывает ему организовать оборону колен Израилевых против Сисары, военачальника хананейской армии.
Варак сомневается.
– Если пойдешь со мной, я пойду; но если не пойдешь со мной, я не пойду, – отвечает он (Суд 4:8).
– Пойти пойду с тобою; только не тебе уже будет слава на сем пути, в который ты идешь; но в руки женщины предаст Господь Сисару, – с легкой насмешкой отвечает ему Девора (Суд 4:9).
Разумеется, под командованием Деворы израильтяне разбивают хананеев наголову, захватывают девятьсот колесниц, а опозоренный Сисара бежит и прячется в шатре женщины по имени Иаиль, муж которой состоит с хананеями в торговом союзе. Однако Иаиль верна Израилю: дождавшись, пока Сисара уснет, она проявляет свой мирный и кроткий дух – пробивает ему голову деревянным колом.
Так побеждает Израиль – и победу ему приносят две женщины.
