Провинция, одиночество, вино. Это его вселенная. Время дядя проводит так: утром пьет маленькую чашку кофе, а потом сидит на диване в гостиной, одетый в куртку, подбрасывая четки. Обязательно делает ежедневный моцион до булочной. Обед лаконичный – холестериновые безумства в прошлом, как и любовные волнения. Из чувственных радостей осталось вино: дядя пьет только свое, только красное.
На Рождество и Пасху Янис снимается с места, покидает деревню, чтобы погостить у женатых братьев. Он покорно разделяет быт и меню каждой семьи, активно играет с двоюродными внуками и ненавязчиво делится советами, деликатно уравновешивающими судьбу деревенского бобыля с полной семейных и городских радостей жизнью братьев.
Мы собирались навестить друга в больнице. Но встретили Яниса, заговорились и, посмотрев на часы, поняли, что не успеваем.
– А вы скажите, что приехали из деревни, – мягко подсказал дядя Янис, заворачиваясь поплотнее в куртку, которую он не снимает даже дома. – И перед вами откроются все двери!
Психотерапия а-ля грек
Человек обречен на то, чтобы постоянно размышлять о себе. Мы вынуждены рефлексировать. Не можем без этого. Сильные, зрелые натуры справляются с проблемой самостоятельно. Но это продвинутый философский уровень. Просто ответственные люди (интеллигенты средней руки) пользуются помощью профессионалов-психологов. А что делают слабаки? Слабаки идут на курсы иностранных языков.
Я-то не знала об этом, когда начинала преподавать русский для иностранцев. Штудировала книжки по лингвистике. А надо было сосредоточиться на «психопатологии обыденной жизни», но кто же мог вообразить, что будет происходить на уроках русского языка?
Пациентка, то есть, пардон, ученица, приходит, садится. Закрывает лицо руками.
– Я опять не выучила первое склонение существительных! Сколько это может продолжаться! У меня всегда так! Заплатила за абонемент в качалку, ни разу нога не ступила. Ыыы!
Вернее, не «ыыы», а «иии», потому что наше суровое русское «ы» ни один иностранец выговорить не может.
Молчу. Я не знаю, что говорят в таких случаях. То, что учила в институте, сейчас неактуально. Точно помню: советов давать нельзя. Это осуждается. Называется: без запроса. Поэтому я лицом выражаю эмпатию. И даже это стараюсь делать этически нейтрально.
– Нет, все, – успокаивается потихоньку ученица. – Завтра я просыпаюсь в шесть. Иду в зал. После зала – душ, а потом русский. Недолго, минут сорок, зато регулярно. Все! Завтра новая жизнь, ты меня не узнаешь, Катерина!
Пожаловалась коллеге, матерому психоаналитику (за спиной десять лет преподавания русского как иностранного). У меня, говорю, переносы начинаются. Самой нужна сессия у супервайзера, помоги. Коллега прищурил глаз иронически. Закурил сигарету.
– Эх ты, новичок. От обычного психостеника нервишки сдали. Ты не представляешь, с каким типом я работаю в этом году. Запущенный случай. Клиент приходит на курсы на целый день. Первые два часа у него урок с итальянцем. Вторые два часа – у меня, русский.
– Так а что с ним?
Коллега делает две отрывистые, крепкие затяжки, по-солдатски.
– Помешался на альфа-самцах. Последствия травматического опыта в пубертате. Эдипов комплекс, то-се.
– То есть?
– Он приходит только для того, чтобы поговорить о Путине и Берлускони! Проходим винительный падеж: что ест Путин? Творительный: чем Путин режет хлеб? Я тебе говорю: сложный случай.
– Так. А Берлускони?
– О-о! Там терапия еще более виртуозная. Приходится разыгрывать целую психодраму. Скажем, изучают прилагательные, так приходится разбирать, каких женщин любит Берлускони!
Коллега понизил голос:
– Преподаватель-итальянец просто умоляет меня поменяться с ним временем. Говорит, несправедливо, что клиент у него всегда бодрый и полный сил. Итальянец еле до дому доезжает потом. На восстановление уходит три дня. Ох уж эти нереализовавшиеся альфа-самцы!
– Ты поменяешься?
Коллега тушит сигарету.
– Конечно, нет. Каждый за себя в этом жестоком мире психоанализа. Это еще Фрейд говорил.
Лучший греческий повар
В учебнике русского языка текст: лучший повар – итальянец, лучший любовник – француз…
Мои ученики со значением переглядываются. Что, говорю, такое – не согласны?
– Лучший любовник – грек! – твердо возражает Эвклид, юноша тихий и скромный, обычно помимо неправильных глаголов слова от него не дождешься.
Пунцовеет, но не сдает позиций. Вслед за ним вспыхивает его подруга Дионисия.
– Так, – говорю, прерывая насыщенную паузу. – Ну хорошо. А с поваром что? Кто, по-вашему, лучший повар?
– Лучший повар – мама! – нестройным, но дружным хором кричит вся группа.
РецепТ
Фрикасе
Приготовим фрикасе, как меня учила моя свекровь Василики.
Классическое фрикасе – это рагу из белого мяса под белым соусом.
Греческое фрикасе имеет отличия. Традиционный его вариант – свинина, тушенная с травами.
Легкое, сытное блюдо с необычным тонким вкусом. Горячо советую сделать его на какой-нибудь праздник.
Ингредиенты:
1 кг хорошей, лучше парной свинины (нежирная мякоть)
3 больших пучка салата
1 пучок сельдерея со стеблями
пучок укропа
пучок зеленого лука
обычная луковица
белое вино
оливковое масло
для яично-лимонного соуса авголемоно:
2 яйца
2 средних лимона
или 1 большой
• Режем мясо на порционные куски среднего размера. Обжариваем мелконарезанный репчатый лук и белую часть зеленого лука в оливковом масле, затем добавляем свинину.
• Слегка обжариваем куски свинины со всех сторон. Солим, перчим.
• Теперь надо налить белого вина и дождаться, пока испарится алкоголь.
• После этого добавляем воды – немного, так, чтобы покрыла мясо, и тушим на медленном огне до мягкости.
• Можно делать фрикасе в скороварке – за полчаса, если свинина парная.
• В обычной кастрюле время приготовления на медленном огне может доходить до 2 часов.
• Следим за водой – ее должно быть немного, но не допускаем, чтобы мясо пригорело.
• Тем временем тщательно моем зелень и нарезаем ее. Потом бросаем салат и сельдерей в кипящую воду в отдельную кастрюлю минут на 10. Вынимаем сильно уменьшившиеся в объеме травы и откидываем их на дуршлаг. Отставляем в сторону.
