Внизу, на площади, физика места меняется. Площадь загромождена тавернами и кафе. Даже воздух здесь более плотный, насыщенный гулом разговоров. Столики стоят частоколом, пролезаешь между ними боком.
Хозяин таверны Пантелис, трудолюбивый и жизнерадостный, как Гефест, уже развел огонь в жаровне. Сидит с полотенцем на шее, чистит лук. Опять лук!
– А почему у всех этот лук? – спрашиваю Пантелиса. – Уродился, что ли, в этом году как-то особенно изобильно?
– Да нет. У нас тут один фермер посадил много. Хотел в супермаркет продать, но лук у него не приняли. Калибровку не прошел. Слишком, сказали, вымахал крупный. Ну, он и подарил его всей деревне.
– Подарил? Не продал?
– В деревне-то? Это не магазин. Он здесь живет.
Рецепт
Бриам
Бриам – еще одно чудесное летнее греческое блюдо. Сочетает все возможные витамины – сезонные овощи, и при этом очень вкусное. Традиционно сервируется с кусочком феты.
Ингредиенты:
5 картофелин
5 морковок
1 кабачок
2 баклажана
3-4 болгарских перца
2 помидора
1 луковица
4 дольки чеснока
пучок петрушки
соль, перец
оливковое масло
маленький пучок мяты или базилика
• Чистим и нарезаем все овощи на средние куски. Лук, чеснок и помидоры разбиваем в блендере или просто режем мелко. Перемешиваем все в глубокой форме, солим, перчим, добавляем масло, закрываем крышкой и ставим в духовку на 180 °C на час, а можно и на полтора.
• Можно готовить в глубоком противне, закрыв его сверху фольгой.
• Следим, чтобы было достаточно воды и овощи не присохли к форме, но в то же время ее не должно быть слишком много, чтобы подливка не получилась водянистой.
• Чем хорош бриам – он дает простор для фантазии и освобождает холодильник.
• В него можно положить брокколи, стручковую фасоль, базилик – по вашему вкусу.
Афинский стритлайф
В миниатюрном полупустом барчике две подруги.
Заказали зеленый чай без сахара, громко обсуждают диеты и йогу. Рядом два старичка пьют кофе. За барной стойкой тихо сидит мужчина: глаза его закрыты, он кротко, но цепко держится за барную стойку, сильно напоминая спящего голубя. Перед ним пустая стопка и стакан с водой.
– Ты не понимаешь! Йога – это круто! Я прихожу на занятия и чувствую, как открываются мои чакры, – восторгается одна из женщин.
– Извини, – едко возражает другая. – Но я свои чакры открываю только дома!
– Это почему?
– Потому что я замужем!
Старики обсуждают здоровье.
– Вот я на той неделе лег в кровать, – начинает один. – И вдруг – боль в сердце. Как ножом полыхнуло. Подумал: все! Пришло мое время. Прикинул: ну что? Мне почти восемьдесят. Все, что мог сделать, – сделал. Пора к маме и папе! Вот только боли не хочу. Дай, думаю, помогу этой-то. Смерти. Лег на левый бок и, знаешь, давлю, давлю, давлю на сердце, чтоб конец скорей пришел.
– Ну и что?
– Да ничего, – с раздражением отвечает старик. – Утром проснулся огурцом – ничего не болит.
– Ты как будто недоволен!
– Конечно, недоволен! Я ж не знал, как это – умирать! А теперь знаю. Второй раз труднее будет.
В бар заходит женщина, подходит к мужчине-голубю у стойки. Он открывает глаза, встает, и она выводит его, как медсестра раненого солдата с поля боя – на плече.
Подруги с зеленым чаем переглядываются.
– Чего это с ним? Плохо, что ли, стало? – волнуется «восторженная».
Замужняя вздыхает и гладит пальцем морщину, появившуюся не от возраста, а от опыта.
– Если бы ему было плохо, то приехала бы «Скорая», а не жена!
* * *
Старушонка – ручки-ножки тонкие, хрупкие, скрюченные, как у паучка, длинная юбка, на голове платок – стоит у кассы, заплатила уже за свою булочку и баночку кефира, но не уходит, рассказывает юной кассирше про погоду, про цены, про то, что пенсию сократили, что зима была холодная, а весна пришла противная. Магазин через пять минут закрывается, старушка торопится наговориться досыта. В последнюю минуту влетает молодой парень, выхватывает зеленую пластиковую бутылку из холодильника, расплачивается и так же молниеносно исчезает.
– Вот говорят, что молодежь у нас плохая! – замечает старушка, которой, как Иоганну Себастьяну Баху, непременно хочется закончить на мажорной ноте. – А этот молодец! Видела, как спешил купить оливковое масло к ужину? Ты бы присматривалась к таким, деточка. Кстати, и тебе пора потихоньку приучаться к хозяйству, – подгружается размышлением старушка. – Ты масло-то зачем поставила в холодильник?
– Да потому что это не масло, бабушка! Это пиво! – нетерпеливо говорит продавщица и громко задвигает ящик кассы.
* * *
В супермаркете промоакция. Дегустация, две бутылки «Гиннесса» по цене одной. В подарок шутовской зеленый колпак. Мужчина средних лет с круглым животом и блестящей, как сироп, лысиной (в корзинке готовая жареная курица, контейнер с русским салатом, спагетти, туалетный «утенок», баночка колы) с удовольствием осушает предложенный стаканчик. Цокает языком, прикупает две бутылки, принимает в дар цилиндр св. Патрика.
– Примите участие в лотерее! – предлагает промодевушка, звонкая, как флейта.
Мужчина надевает колпак наудачу, соскребает защитный слой с карточки. Выигрыш!
Промодевушка растопыривает глаза.
– А вы везучий! Я работаю уже неделю, пока никто не выигрывал! Баловень судьбы принимает приз: палочку для селфи.
– Надо же! – говорит он, с интересом разглядывая палку. Потом снимает шляпу и трогает вспотевшую лысину. – Давно мне так не везло! Последний раз я был совсем маленьким.
– Да? И как это произошло? – спрашивает промодевушка.
– Мне было лет семь… Я мечтал выиграть в лотерею. Потратил все карманные деньги на билет. И что вы думаете? Выиграл предыдущий номер!
Рецепт
Яблонный пирог или Милопита
Роясь в старом блокноте в поисках яблочного пирога, наткнулась на историю, записанную тут же, под рецептом. Я и забыла, что этот рецепт достался мне от тети Элени, а ей – от ее бабушки Фоту, константинопольской гречанки, бежавшей в Афины после Малоазийской катастрофы. Во время бегства в море пропал ее младший сын, остальных детей она сумела спасти. Элени рассказывала, что бабушка Фоту была миниатюрная и тихая, как фарфоровая фигурка на камине. А дедушка Кузьма наоборот: голос – медная труба, отвязный обжора, воистину Гаргантюа. Летом после каждого обеда он один съедал крупный арбуз, в то время как бабушка всю жизнь ела с кофейного блюдца. Единственное пищевое наслаждение, которое она себе позволяла, – это утренняя чашка кофе с двумя смирнейскими рогаликами. Поэтому, когда к ней приходили внуки, они дарили ей эти рогалики, к которым она привыкла в молодости, – вкусным, заплетенным косичкой. И еще жирную и мягкую, как масло, фету.
