Ориэль подтвердила его слова: «Очень много ругательств, что совершенно на него не похоже. Слова вроде „Сука!”, которые он никогда не говорил, во всяком случае, я на это надеюсь!» Психиатры, по словам его родителей, вскоре решили, что проблема не в его психическом здоровье: «Все, мы сделали свою работу, мы его проверили, дело не в психике».
На следующий день пациент начал демонстрировать признаки другого тревожного поведения. По словам Ориэль, «Джейми был другим, делал такие странные вещи рядом со мной, которые совсем ему не свойственны». Джок добавил: «Это были неприличные предложения, вещи, которые не стоит говорить любой женщине, и уж точно не своей матери». В этот момент Джейми неловко заерзал на своем стуле, поглядывая на свою девушку Меган, которая к тому времени к нам присоединилась. Его щеки залились краской, и я посочувствовал его смущению. Ориэль продолжила весьма сухо описывать неподобающие действия Джейми. Мальчика передернуло, когда он услышал подробности, и мать извинилась перед ним за этот неприятный для него разговор. «Тогда я поняла, что мне нужно сохранять дистанцию и не подходить к нему слишком близко». Джок сказал: «Так что мы стали его оберегать, и я старался всегда быть рядом, особенно когда приходили медсестры».
* * *
В странном мире расстройств сна, пожалуй, нет более удивительного заболевания, чем синдром Клейне – Левина. Произошедшее с Джейми несет в себе все характерные признаки этого расстройства, которое называют СКЛ. Во время нашей первой встречи, вскоре после того, как моему пациенту исполнилось шестнадцать, я сказал ему и его семье, что, скорее всего, имеет место именно это расстройство. На самом деле у родителей мальчика уже было подозрение на этот диагноз. Один из психологов во время его второй госпитализации сказал, что интересуется неврологией и читал про СКЛ. Он предложил этот синдром в качестве возможного диагноза, однако, когда родители Джейми упомянули об этом в разговоре с его врачами, те только фыркнули в ответ.
«Мы упомянули об этом врачам, а они отмахнулись, – сказал мне Джок. – Но мы стали читать про этот синдром, и очень много симптомов подходило. Сонливость, обжорство, сексуальная озабоченность, замкнутость, нарушение восприятия».
Я попросил Джейми рассказать мне об этом подробней. «Ощущение такое, будто я пьяный. Не в своем теле, словно наблюдаю за собой чуть ли не со стороны. Очень непросто описать. Будто я в туннеле и вижу все, что происходит, но не могу на это повлиять. Я не чувствовал своих рук и ног. Не мог говорить. Мог думать, но не мог ничего сказать».
Современной медицине известно очень мало болезней, о причинах которых у нас нет ни малейших догадок. СКЛ – одна из них. Мы знаем, что это очень редкий синдром – невероятно редкий. Считается, что ему подвержены от одного до пяти человек на миллион, хотя он, вероятно, более распространен среди определенных этнических групп, таких как евреи-ашкенази. Мы знаем, что он собой представляет, более того, синдром описывали еще столетия назад. Первый вероятный случай в медицинской литературе датируется еще 1705 годом. Это была работа со скучным названием: «История про невероятно сонного человека из Тинубри рядом с Бат». Вместе с тем лишь в середине двадцатого века этот СКЛ был описан более подробно.
Первые современные описания, включая работы Вилли Клейне и Макса Левина, врачей из Германии и Балтимора соответственно, были посвящены случаю молодого человека, на которого накатывала сильнейшая сонливость, сопровождаемая «нездоровым голодом» и выраженной гиперсексуальностью. С того времени наши знания о спектре симптомов, из которых состоит этот синдром, практически не пополнились. Хотя прежде считалось, что СКЛ подвержены исключительно мальчики, скорее всего, дело лишь в том, что у мальчиков гиперсексуальность обнаружить проще, что и приводит к более быстрой постановке диагноза. Как бы то ни было, по-прежнему считается, что СКЛ чаще страдают мужчины, чем женщины. Он может развиться в любом возрасте, однако обычно дает о себе знать в юности. Иногда первые проявления могут начаться еще в детском возрасте, а у самого пожилого из известных пациентов первый эпизод случился, когда ему было за восемьдесят, хотя такое крайне не свойственно этому синдрому. Возраст Джейми весьма типичен для развития синдрома, равно как типичны и его симптомы.
Как правило, у пациентов наблюдается внезапное изменение поведения, которое может продолжаться несколько дней или недель, в редких случаях – до нескольких месяцев, и каждые несколько месяцев ситуация повторяется. Как и в случае с Джейми, типичный сценарий заключается в появлении сильнейшей сонливости, настолько непреодолимой, что пациенты готовы уснуть где угодно.
Я читал про пациентов, которые забирались под машину, и их обнаруживали спящими, когда машина уезжала, либо, как в случае с Джейми, засыпавших на подъемнике. Один из моих пациентов уснул на бетонном полу в аэропорту в окружении толп пассажиров.
Сон может продолжаться до двадцати двух часов в день, а сонливость бывает настолько сильной, что пациенты порой встают, только чтобы поесть или сходить в туалет. Я помню как минимум одного пациента, чьи родители оставляли у его кровати бутылки с газировкой. Единственным свидетельством того, что он просыпался, была замена колы в бутылках на мочу. Попытка поднять страдающих СКЛ подростков оказывается невероятно сложной задачей, а если и удается их разбудить, они становятся крайне агрессивными и бешено ругаются. Из-за этих эпизодов сонливости СКЛ прозвали «синдромом спящей красавицы» – в газетах любят использовать это название в заголовках статей, посвященных пациентам с этой проблемой. Сами же пациенты и их родные жутко ненавидят это название, так как считают, что оно преуменьшает последствия синдрома для жизни людей и придает СКЛ неуместный романтический оттенок.
Как видно по истории Джейми, сонливость является далеко не единственным симптомом СКЛ. Клейне и Левин обратили внимание на то, что пациенты, когда не спят, демонстрируют крайне странное поведение. Во-первых, у них появляется «нездоровый голод» – неконтролируемое желание есть. Мне доводилось видеть, как пациенты едят то, к чему обычно бы не притронулись, например, вегетарианцев, поглощающих огромные куски мяса, в то время как другие подчистую съедали все, что было съедобного на кухне. Часто наблюдается склонность к нездоровым продуктам – сладостям, конфетам, чипсам. В медицинской литературе описан случай пациента, который ел так быстро и жадно, что умер от пневмонии, вдохнув вместе с воздухом кусочки пищи. На его фоне «подвиг» Джейми, слопавшего пачку печенья, совершенно меркнет.
Самым же, пожалуй, поразительным симптомом является, гиперсексуальность. Причем наблюдается она не только у мужчин: пациенты с СКЛ женского пола тоже проявляют сексуальную озабоченность, которая становится источником огромного стыда для всех участников событий. Одним из первых моих пациентов с СКЛ был юноша с севера Англии, у которого во время проявления болезни либидо повышалось настолько, что он садился на крыльце своего дома и предлагал заняться сексом каждой проходившей мимо женщине. Когда я предположил, что он вряд ли добился большого успеха, пациент ответил: «Вы даже не представляете, в каком районе я живу!» Вместе с тем, несмотря на его кажущуюся несерьезность, одной из причин его обращения за медицинской помощью было то, что он боялся совершить какое-нибудь преступление, – настолько запредельным было его поведение и настолько сильным было сексуальное желание.
