Я пошла на городской пляж Каламитси вниз по дороге от дома Ли Фермора. Идти было трудно: камни оказались размером с кулак. Я двинулась вдоль больших скал в направлении отеля. У меня не было уверенности, что я смогу пройти там, но мне всегда любопытно посмотреть, что за поворотом, а кроме того, я по-прежнему хотела увидеть каменную лестницу, ведущую к пляжу Ли Фермора. По этой причине я отправилась в обход скал и вскоре обнаружила уединенную бухту с тремя кипарисами и гигантскими непроходимыми скалами на другой стороне. Там, замаскированный лишайником, виднелся узкий каменный лестничный пролет, врезавшийся в скалу, с воротами на замке в районе третьей ступени. Это и были ступеньки Ли Фермора – и я была на пляже, на котором он каждый день плавал.
Я устроилась на камне и посмотрела вокруг: скалы, море, кипарисы, прибрежный островок. Желтые бабочки тоже были здесь, на пляже. Мне захотелось искупаться, и я вспомнила о своем купальнике, который сейчас сушился на бельевой веревке на балконе в отеле. Я могла бы, конечно, окунуться в нижнем белье, но потом мне пришлось бы идти в мокром. Я решила рискнуть. Да, дорогой читатель, я снова разделась: сняла рубашку, ботинки, брюки, бюстгальтер и трусики – и пошла, осторожно переступая, по камешкам, пока наконец не кинулась в воду. Меня охватил восторг от мысли, что я плаваю в таком замечательном месте! На поверхности образовалось какое-то странное завихрение – вероятно, там находилась подводная скала, но можно было себе легко представить, что тут не обошлось без кордебалета нимф. Находясь в воде, я не могла не думать о том, что стихия была живой, со своим характером, как будто одушевленной, – в любую секунду из воды мог показаться какой-нибудь бог или чудище. Плавая вокруг одной из массивных скал, я обнаружила пещеру, в которой вода издавала странные сосущие звуки. Я не решилась заглянуть внутрь. Услышав перезвон колокольчиков, я заметила нескольких коз, прыгающих с высоких камней на берег. Меня это позабавило: я никогда раньше не смотрела на коз, находясь в воде. Я поплыла обратно в сторону пляжа и вылезла по мокрым камням к своей скале, где и обсохла на ветру. После плавания я чувствовала себя умиротворенной, перестала переживать, что кто-нибудь придет сюда, к этим коварным скалам. Каково же было мое удивление, когда я подняла глаза и увидела молодого человека с темными волосами. У него на спине был рюкзак, он пришел сюда той же дорогой, что и я. Я вскрикнула, схватила свою рубашку и прикрылась. «Прошу прощения! – крикнула я. – Думала, что совсем одна здесь!» Он жестами показал: все хорошо, с грудью все в порядке, грудь красивая, не нужно ее прятать. Он прошел немного вперед, разделся и зашел в воду. Поплескался немного, но не стал окунаться. Я старалась не смотреть в его сторону, но краем глаза видела, как он вышел из воды, достал из рюкзака альбом для рисования и, разместившись на пляже, принялся что-то писать и рисовать.
Я натянула штаны и рубашку примерно в то же время, что и молодой мужчина, и сунула нижнее белье в шляпу. Когда он уходил, я, уже будучи полностью одетой, кивнула ему на прощание и через пару секунд двинулась за ним. Меня застали обнаженной на пляже – это одна из самых неловких ситуаций, которые только могут приключиться, если, конечно, не считать случаев, когда одежду украли и вы вынуждены возвращаться домой обнаженным, перебегая от одного оливкового дерева к другому, как в дурном сне, надеясь, что проходящий мимо пастух одолжит вам свое руно. Я думала о мифах, в которых простые смертные натыкались на Артемиду или Афродиту, купающихся в лесном озере. Единственная обнаженная фигура, на которую я походила, принадлежала кисти Люсьена Фрейда
[117]. Но ведь, по сути, не произошло ничего ужасного: моя встреча не оставила никаких доказательств вины или стыда. Кому какое дело, что я делала голой на одном из пляжей Пелопоннеса? На пляже Патрика Ли Фермора, на посещение которого у меня было разрешение.
По пути в отель я постоянно чувствовала вибрацию, исходящую от моей шляпы, которую держала в руке, а не на голове. Я решила, что это мой мобильный телефон. Но тот лежал в сумке вместе с блокнотом, кошельком и очками. Не заходя в свой номер, я положила шляпу на невысокую каменную стену, и, когда стала доставать белье, оттуда выпорхнула желтая бабочка и полетела в сторону сада.
Благодарности
Глядя на розовые персты рассвета, касающиеся верхушек зданий, тянущихся вплоть до самого Акрополя в моем районе, я бы хотела выразить благодарность всем писателям, путешественникам, ученым мужам, переводчикам и почитателям греческой культуры, писавшим до меня: они плотными рядами стоят за каждым моим словом, охватывая три тысячи лет существования греческого языка и культуры.
Эта книга стала возможной благодаря огромному количеству людей. Главный среди них – Мэтт Вейлэнд, мой редактор в W. W. Norton, который удивил и одновременно обрадовал меня, предложив написать о Греции, а затем терпеливо придавал форму получившемуся хаосу и даже выучил слово на греческом (ο ραφτης!).
Затем Дэвид Кун из Aevitas Creative Management и с ним Нэйт Мускато и Беки Свирен, которые разделили мой восторг от того, что можно вот так создать что-то новое из чего-то очень древнего.
Помощь приходила отовсюду. С Корфу прилетела Дороти Грегори, учительница, которая постоянно находила для меня слова поддержки и которая теперь живет в памяти всех тех, кому довелось с ней познакомиться. Хрисанти Филиппарду, еще одна потрясающая учительница, которая радушно приняла меня у себя дома в Астории, а потом отправила в свою родную деревушку на Родосе. Костас Христофоратос из Кефалонии постоянно по-дружески подправлял мой хромающий греческий. Питер Бин в горах Адирондак консультировал меня в вопросах греческого и греклиша. Синтия Коттс не только щедро делилась со мной знаниями современного греческого, но и – время от времени – угощала бутылочкой белого вина асиртико.
Фрома Цейтлин из Принстонского университета появилась из прошлого. Лора Слаткин и Чарльз Мерсье пришли мне на помощь со своими поистине энциклопедическими знаниями. На побережье Мэна Кэролайн Александер выполняла тройную работу: как филолог-классик, писатель и радушная хозяйка.
Бобби Брэйд, корректор, проверяющий факты, и редактор Элизабет Маклин не давали мне кручиниться. Джон МакФи предложил свои записи в области геологии Кипра и Акрополя. Джон Беннет, Николас Ниархос и Брюс Дайонис были полны энтузиазма даже в самые критические моменты. Ник Траутвейн и Дороти Уикенден помогали мне с именами, которые были нужны для книги. Подарки, полученные от Эда Стрингема, пополнили мои книжные полки. И, чтобы не забыть, «Нью-йоркер» и «Эдванс Пабликейшенз» подписали все документы, необходимые мне для изучения греческого, на годы вперед. Надеюсь, они не жалеют об этом.
На Родосе я познакомилась с Элени Скурту и Василией Казулли из Эгейского университета. В Афинах меня поддерживали Евгения Дзирдзилаки и Георгиос Коливас, а также Ричард Мур. Среди друзей, которые составляли мне компанию в путешествиях по Греции, могу назвать Нэнси Холиуок, Дуайта Аллена, Карла Рора, Дениз Родино, Сэма Родино, покойного Билла Гиффорда, Грегори Макгуайра, Хилари Кингем, Полу Ротстейн, Синтию Коттс (снова!) и Анжелику Граэр (она же Анна из Патмоса). Кевин Конли сделал возможной поездку 2013 года с Деборой Зиска, Кристи Майнерс, Джеймсом Конауэем, Андреасом Стаматиу и Андреасом Спиру – этот пресс-тур привел меня к переписке с госпожой Мирто Кауки из Музея Бенаки и в конце концов к поездке в Кардамили.
