Я читал дальше, и мне открывалась одна ужасная история за другой. Как и мусульмане в сети, сознательно я пытался отвергать их все – но они накапливались в подсознании, и внутреннее напряжение мое росло. Сколько еще рассказов о Мухаммаде мне придется отвергнуть? И что делать со всем этим дальше?
Подробнее о личности Мухаммада читайте в книге «Нет Бога, кроме Единого» (No God but One), часть 9: «Был ли Мухаммад пророком Божьим?»
39. Мухаммад Расул Аллах?
Через несколько недель Дэвид явился ко мне с результатами своего исследования о Мухаммаде. Сказать, что к своей задаче он подошел на совесть – значит ничего не сказать.
Мы договорились изучить вопрос: «Был ли Мухаммад пророком Божьим?» Изучив «Сират Расул Аллах», «Сахих» аль-Бухари и «Сахих» Муслима, Дэвид нашел в них десятки преданий, по его мнению, говорящих против пророческого достоинства Мухаммада. Все их он распечатал на отдельных листах, подшил в папку и передал эту папку мне. Вопрос, который Дэвид поставил перед собой и передо мной, звучал так: «Может ли объективный исследователь, основываясь на личности и жизни Мухаммада, заключить, что он был пророком от Бога?»
В папке обнаружилось нескончаемое множество проблем, к которым я еще и не подступался. Некоторые из них беспокоили Дэвида больше, чем меня. Например, ислам запрещает мусульманам иметь больше четырех жен одновременно, а у Мухаммада в какой-то момент их было не меньше семи. Я ответил: это не проблема, ведь Коран дал Мухаммаду особое позволение иметь столько жен, сколько он пожелает
[85].
– А тебе это не кажется подозрительным? Ну хоть немного? – спросил Дэвид.
Я, разумеется, на автомате ответил: «Ничуть!»
Очень серьезно отнесся Дэвид и к браку Мухаммада с Аишей. Согласно нескольким хадисам, Мухаммад взял Аишу в жены, когда ей было шесть лет, и вступил с ней в супружеские отношения три года спустя. Самому Мухаммаду было в то время пятьдесят два
[86]. Из-за этого примера, сказал Дэвид, мусульмане по всему миру выдают замуж совсем маленьких девочек, что приносит им неисчислимые страдания
[87]. Однако в моем джамаате учили, что этот хадис неверен, так что и это меня не обеспокоило.
Снова и снова Дэвид показывал мне предания, ставящие под сомнение пророческое достоинство Мухаммада – одно другого оскорбительнее. Мухаммада пытались отравить
[88]; на смертном одре он опасался, что отравлен
[89]; его околдовывали
[90]; он получал в откровении некие стихи, а потом признавал, что они были от сатаны
[91]; он пытал людей, чтобы получить от них деньги
[92]; возглавил нападение на безоружных иудеев
[93]; заставил приемного сына развестись с женой Зайнаб и женился на ней сам
[94]; приказывал людям пить верблюжью мочу
[95]. И этому списку не было конца.
Поначалу я пытался опровергать каждое предание, основываясь на его деталях. Однако предания шли нескончаемым потоком, и скоро стало ясно, что я необъективен. В тревоге я бросился изучать книги по методологии изучения хадисов, написанные признанными учеными, слушать лекции, читать комментарий за комментарием, пытаясь понять, как же опровергнуть все эти предания, очерняющие Мухаммада, и защитить хадисы, изображающие его тем пророком, которого я знаю и люблю. Но нигде не находил я бритвы, которой можно было бы отделить одно от другого. Никаких объективных критериев. Ничего, кроме: «Мухаммад пророк, иначе быть не может, а значит, все эти истории лживы».
Однако историй было слишком много, и исходили они из самых древних и почтенных источников.
Со временем – с накоплением критической массы – я просто начал отрицать подлинность всех этих преданий. Это был единственный выход: иначе они погребли бы меня под собою. Теперь я начал понимать, почему и биографы Мухаммада, и мои наставники поступают так же.
Но когда я понял, что число отвергнутых мною преданий приблизилось к сотне, передо мной встала жестокая истина, от которой больше невозможно было бежать. Все эти предания исходят из источников, составляющих историческую основу ислама. Сколько нужно отвергнуть, чтобы эта основа зашаталась подо мной?
Иначе говоря, я осознал: если продолжу отрицать надежность и достоверность преданий, то исчезнут и основания считать Мухаммада пророком. Я не смогу больше произносить шахаду. Видимо, подтверждение пророческого достоинства Мухаммада нужно искать не в истории, а где-то еще.
Оставалась одна надежда: Коран.
Комментарий эксперта, доктора Дэвида Вуда (доктор философии, Фордхэмский университет), директора программы «Апологетика Деяний-17» и ведущего дебатов «Иисус или Мухаммад», об историческом Мухаммаде читайте на стр. 410.
VIII
Святость Корана
Очень многое из того, что знал я о Коране, оказалось попросту неправдой. Быть может, то, что это слово Твое, тоже неправда?
40. Вопрос о Коране
Попробуйте представить себе, что тайна и мудрость Божья, Его сила, глубина и совершенство, Его божественные заповеди и пророчества – все это воплотилось физически на страницах книги, оживив их и пропитав присутствием самого Бога. Если вам удастся это вообразить, вы начнете понимать, как и почему мусульмане почитают Коран.
Не следует представлять себе Коран как исламский аналог Библии. Это не так. Для мусульман Коран ближе всего к воплощению Аллаха на земле: он и есть то величайшее доказательство, которое демонстрируют они, желая подтвердить истинность ислама. Самая близкая параллель Корану в христианстве – сам Иисус, Слово Божье, ставшее плотью, и его воскресение. Таково место Корана в исламском богословии
[96].
