Мечта любого сотрудника глянцевого журнала – сесть с героем в ресторане, выпить шампанского и поговорить по душам. Такое бывает, но все реже, и реже, и реже. Чтобы как-то оживить беседу, редакторы стараются совместить ее с каким-то необычным занятием. К примеру, журналисты американского Vogue во время интервью cкачут со своими героями на лошадях, принимают ванны в спа, а Роб Хаскелл даже прыгнул с актрисой Алисией Викандер с парашютом. Герой может как угодно плохо отвечать на вопросы, но сам факт совместного прыжка или обертывания из водорослей – уже сюжет. Достаточно будет описать обстоятельства интервью, чтобы текст заиграл. Ведь всем интересно узнать, как знаменитый артист ведет себя в быту или в экстремальной ситуации.
Но не важно, удалось вам оказаться в одном бассейне со звездой или вы сидите с ней за столом на пресс-джанкете*: не теряйте времени, сразу задавайте вопросы. Почему?
Рассказывает Алла Белякова, редактор отдела красоты Cosmopolitan (1994–1995), заместитель главного редактора Elle (1995–2000), главный редактор JaLouse (2001–2005), главный редактор Glamour (2006–2011), главный редактор журнала Condé Nast Traveller (2011–2014):
«В конце девяностых я поехала во Францию на интервью к дизайнеру Эмануэлю Унгаро для журнала Elle. Меня вместе с группой иностранных журналистов долго везли на машине в загородный дом дизайнера где-то в Провансе. Месье Унгаро радушно встретил нас на пороге и пригласил к столу. Мы обедали, болтали о том о сем, а потом он встал, вытер салфеткой рот и сказал: «Как же я устал, пойду, пожалуй, вздремну!» Ушел и больше не возвращался. Не было ни индивидуальных интервью, ни брифинга за круглым столом, ничего. Редакторы из интерьерных журналов пошли фотографировать интерьеры, жена хозяина рассказывала, где была куплена та или иная вещица. А я сидела за столом и думала: о чем я буду писать? В итоге, конечно, выкрутилась: вспомнила, что во время обеда я таки задала ему вопрос из моего списка, и он отлично на него ответил. Что-то вроде «каждый может надеть белую блузку, черную юбку и черные туфли, мастерство стилиста в том, чтобы блузка была в горошек, юбка в клеточку, а туфли – облитые серебром, и если все это сочетается, то вот это проявление настоящего вкуса». Вокруг этого я и построила текст. С тех пор я никогда не ждала удобного момента или особого приглашения на интервью, чтобы собирать информацию для текста: задавала вопросы с порога и во время светской болтовни».
Как расшифровывать запись?
Всегда расшифровывайте слово в слово, но потом редактируйте речь своего собеседника так, чтобы из вербатима и потока сознания она превратилась в литературную письменную, а в рассказе появилась стройность. Когда ваш редактор будет придираться к неуклюжим цитатам, он не примет во внимание аргумент: «Но он так сказал!» Да, герой вашего материала ошибся с датой выхода фильма, неправильно описал суть косметической процедуры, не помнил фамилию дизайнера. Вы не стенографистка, а редактор – вот и редактируйте.
Работая с записью и расшифровкой, сразу отмечайте важные куски, пассажи, реплики. Секрет в том, что половину вашей будущей статьи вам уже продиктовали: во время интервью герой наверняка произнес небольшой монолог, в котором точно изложена вся суть или ярко проступает его личность. Найдите его. Затем вооружитесь фактами, и вперед. Помните, как режиссер документального фильма на монтаже меняет угол рассказа, сюжет своей истории – так и вы можете обращаться со своим материалом. У вас в руках коробка «Лего», вы высыпали кубики-детальки и, глядя на свое богатство, должны решить – какой замок я могу из этого собрать? А какой – хочу?
Прочитайте интервью с кинокритиком Марией Кувшиновой, основательницей портала о кино kkbbd.com.
МАРИЯ КУВШИНОВА, КИНОКРИТИК:
«А ПРАВДА, ЧТО ВЫ БЫЛИ СТАЖЕРОМ НА МАППЕТ-ШОУ?»
– Маша, давай начнем с формулы: что нужно, чтобы интервью получилось?
– Прежде всего необходимо понравиться собеседнику, для этого можно сказать какую-то очень тонкую вещь о его жизни и творчестве. Чтобы он был счастлив, что его поняли. Или что-то просто интересное, что вы раскопали в его биографии: то есть прочитали не в первом абзаце в «Википедии», а хотя бы в двадцатом. «Правда, что вы были стажером на “Маппет-шоу”?» – вот это может стать началом для отличного разговора.
– О чем стоит помнить, работая с текстом?
– В интервью самое главное – интонация. Есть журналисты, которые не умеют структурировать текст, но у них хорошая интонация. Интонация – это когда от текста нет ощущения, что с вами говорил робот.
– Ты согласна, что существует большая разница между тем, как прошло интервью, и тем, каким оно предстает в тексте?
– Да, вполне возможно. Никто ведь не говорит, что большая часть интервью с иностранными артистами, которые выходят в России, – это пресс-джанкеты, получасовые круглые столы с участием десяти журналистов из других стран. Это какой-то маленький секрет, который все скрывают, – эксклюзив бывает очень редко. Но эти круглые столы – возможность задать свои несколько вопросов крупному режиссеру или интересному вашим читателям герою и микрошанс повлиять на то, как пойдет общий разговор. Шанс, конечно, минимальный, ведь там сидят еще другие люди, которые, вполне возможно, гораздо лучше знают английский или гораздо более уверены в себе, чем вы, – но нужно попытаться победить в конкурентной борьбе.
– О чем стоит помнить, когда идешь на встречу, к примеру, с Вуди Алленом?
– Когда я начинала работать, только-только открылся доступ к пресс-джанкетам на международных фестивалях, и я не могла понять, почему журналисты сидят и разговаривают с героем только на узко сфокусированные темы? И почему нужно говорить только об этом фильме, ведь это чувак, которого ты так давно заочно знаешь и хочешь о стольком его спросить! А потом ты встречаешься с ним снова и снова – и вот когда ты с Вуди Алленом видишься в пятый раз, ты понимаешь: если ты у него сегодня спросишь ВСЕ, то тебе через год в статье о нем будет просто не о чем писать. Это такая порционная штука, намеренная. Ты можешь сразу задать ему все вопросы, но потом тебе же самому будет неинтересно. К тому же в каждой статье тебе придется повторяться – и это тяжелая профессиональная штука. Но чтобы в сто первый раз сделать интересный текст, нужно делать упор на инфоповод – герой может что-то новое тебе рассказать только потому, что его раньше об этом не спрашивали, ведь такой темы не было. И на этом живет весь глянец.
Показывать ли герою, что получилось?
По закону Российской Федерации высылать статью до публикации вы не обязаны. Однако закон гласит, что журналист должен проверять достоверность сообщаемой им информации, поэтому лучше показать получившийся текст герою, чтобы он мог указать на неточности – а они могут быть просто потому, что вы неправильно истолковали его слова или он сам ошибся. Некоторые журналы высылают на согласование лишь цитаты, а остальные факты проверяют сами. Но я лично лучше сплю, если знаю, что мой герой прочитал всю статью и не нашел в ней ни одной фактической ошибки. Хотя в процессе мы можем с ним долго бодаться по поводу тех или иных формулировок. Да, в глянце, где тон статей априори благожелательный, конфликты с героями интервью при сверке текста случаются регулярно. Дело частично в том, что у каждого человека есть собственное представление о том, как «писать красиво» и как «писать красиво о нем». Учитесь договариваться: объясняйте, почему эта фраза лучше, чем та, которую вам предлагает герой или его агент. Где-то можно пойти на уступки, где-то нужно настоять. На случай, если вы испугаетесь, что герой пойдет в суд, юрист российского Condé Nast Анна Фиськина сообщает следующее: «Аудиозапись интервью может быть использована как доказательство вашей правоты в суде, однако придется доказывать ее подлинность. А подлинность цифровой записи доказать гораздо сложнее, чем пленочной».
