Тем временем Аларон нашел в одной из книг Теслы информацию о семье де Савьёк. Судя по всему, они выделялись своей исключительно скучной жизнью.
– В мире, где шушера вроде нас ищет величайшее сокровище империи, эти удостоились лишь примечания в учебнике коневодства, – сказал он. – Интересным был разве что последний из них. Его убили на дуэли из-за игорных долгов. Его прощальными словами были: «Какие мои шансы?»
Юноша мрачно усмехнулся.
Оставшуюся часть дня они провели, складывая все документы в сундучок, чтобы затем перевезти его в подвал, который был подготовлен для Аларона в качестве укрытия. Вернулся Рамон. О Вульте у посадочных башен по-прежнему никто и слыхом не слыхивал.
Цим согласилась остаться с Теслой и генералом, пока Рамон с Алароном будут в склепе де Савьёков. Они вышли из дома, когда город уже окутали сумерки. В старой его части богачи жили за высокими стенами и запертыми, охраняемыми дверями. Улицы были все такими же тихими, так что они достигли склепа без происшествий. Рамону понадобилось всего несколько секунд на то, чтобы открыть дверь с помощью гнозиса и закрыть ее за ними тем же образом. Аларон зажег факел.
Контраст с часовней оказался разительным. Все саркофаги, кроме одного, были сделаны из мрамора, причем из дорогих его оттенков: красного, зеленого и черного. Единственный простой саркофаг принадлежал неудачливому игроку, Робену де Савьёку, последнему в роду.
– Так что мы ищем? – поинтересовался Аларон.
Рамон смотрел на надгробие Альво де Савьёка, отца Робена.
– Вот это, – ответил он через несколько секунд.
Мрамор был старым и потрескавшимся; росший в трещинах мох практически уничтожил семейный герб с изображенными на нем ключами и надпись, гласившую: «ЯРЧАЙШИЙ ЛУЧ».
– Что?
Рамон ткнул пальцем в надпись:
– Присмотрись. Первые буквы поблекли: «Я» и «Л».
Аларон с шумом вдохнул:
– Я. Л. Ярий Лангстрит.
Рамон кивнул. Вытащив свой амулет, он водил им над могилой.
– Ха! Видишь это? – Он убрал мох, росший под буквами «Я» и «Л». – Вот здесь…
Аларон пригляделся. На камне была нацарапана фраза: «Воко Арбендесай». Разум юноши словно перемкнуло.
– Это волшебство: «воко» означает «призови».
– А «Арбендесай»?
– Это имя. У всех духов есть имена, по которым их призывают. – Он возбужденно схватил Рамона за плечо. – Мы уже совсем близко, Рамон.
Над Альпами вставало солнце. Почувствовав восходящий поток воздуха, Вульт вдохнул его, чистый и холодный. Ему все-таки удалось заснуть, однако теперь его разбудило прикосновение чужого разума.
Магистр Вульт, ответьте!
Мать Империи?
Он облизал губы.
Где вы, магистр?
Я лечу обратно в Норос, Мать Империи. Я могу объяснить…
Хорошо. Потому что я не привыкла, чтобы мои посланники покидали свой пост без объяснений. Пошли слухи, что вы, запаниковав из-за неизбежности штурма, бежали. В Палласе только и разговоров, что о Лукхазане. Объяснитесь, магистр Вульт.
Пока она говорила, ее хватка на разуме губернатора становилась все сильнее, и он ощутил холодный страх из-за того, что она сможет прорваться в его мысли даже из своей палласской башни. Восстановив свои защиты, он не стал избавляться от этой хватки, но, возведя новый внутренний барьер, приготовился отразить любое дальнейшее вторжение. Лишь после этого Вульт вновь смог мыслить рационально.
Он должен был сообщить ей некое подобие правды. Не настоящую правду, разумеется, – на такое он никогда бы не пошел. Ставки были слишком высоки.
В Губернаторский дворец в Нороштейне было совершено вторжение, Мать Империи. Похищенная информация может иметь критическую важность для безопасности государства.
Когда она ответила, ее мысленный голос был ровным, но при этом обеспокоенным.
Что это за информация, магистр?
В этом все еще нужно убедиться. Я почувствовал вторжение и попытался его отследить. Мне почти удалось выяснить личности взломщиков, когда кто-то оборвал связь.
Тогда у ваших воров есть талант, магистр. Вы, должно быть, встревожены.
Это вызывает определенные опасения, Ваше Величество. Я могу назвать лишь немногих, кто способен на подобное.
У вас есть подозреваемые?
Пока я не приземлюсь и не получу отчеты – нет.
Вульт ожидал недовольства императрицы-матери, но когда она заговорила вновь, ее голос оставался сдержанно-доброжелательным.
Я питаю слабость к норосцам, магистр Вульт. Я дважды простила вашего соотечественника Гайла и с вами поступлю аналогичным образом. Буду ждать полного доклада. Держите меня в курсе событий. Список способных совершить столь дерзкое преступление не может быть велик, однако, полагаю, имена в нем вызовут тревогу.
Я и так уже встревожен, Мать Империи.
Она рассмеялась:
Да, в этом я уверена. Пускай эта тревога придаст вам рвения в решении данного вопроса. Но, магистр, в том, что вы покинули свой пост, нет ничего смешного. Это напугало гебусалимский гарнизон, а испуганные люди принимают неверные решения. Этого я не забуду. Найдите воров и разберитесь с ними. Держите меня в курсе.
Да, Ваше Величество, – ответил он, однако императрица-мать уже разорвала связь.
На следующее утро Аларон завтракал рано и в одиночестве. Цим все еще спала, а Рамон отправился к посадочным башням. Но не успел Аларон доесть свою кашу, как дверь распахнулась и в помещение влетел Рамон.
– Ты должен уходить, Аларон. Они ждут губернатора сегодня ночью. Вам с генералом нужно немедленно перебираться в подвал.
Аларон был ошеломлен, чувствуя себя так, словно его ударили кулаком в живот. Однако Рамон не дал ему колебаться. Скрываться при первом намеке на то, что их заметили, для силацийцев явно было нормой.
– Давай же, Ал, пойдем!
Когда на город спустились сумерки, Аларон уже был в пятнадцати футах под землей, в подвале одного разрушенного складского здания неподалеку от доков. Примостившись на куче мешков, юноша размышлял, как ему вообще пережить приближавшуюся ночь здесь, под землей, где ему составляли компанию генерал да книги. Хорошо хоть, что гностический огонь помог справиться с блохами. Однако все равно перед ним вырисовывались довольно мрачные жизненные перспективы.
Люк над головой со скрипом распахнулся, и по ступеням затопал одетый в темное Рамон. Генерал безучастно взглянул на него. Принюхавшись, Рамон сморщил нос:
– Что за выгребная яма.
– Спасибо. – Аларон хмуро посмотрел на друга со своего импровизированного матраца из мешков с мукой. – Ты что, ждал здесь увидеть королевские покои?
