– Но они – не единственные наши враги, – продолжала Луция. – Герцог Эхор Аргундский, брат покойного императора, ясно дал понять, что желает занять трон, и вся Аргундия пляшет под его дудку. То, что единственный дядя моего сына замышляет измену, заставляет мою кровь кипеть. Он тоже должен быть уничтожен. И, – она выглядела так, словно вот-вот плюнет, – в наши края проникла еще одна скверна: антиопские рабы, привезенные сюда, чтобы выполнять работу за честных людей Юроса. Я не против рабства, в конце концов, сидийцы годятся только на это, но позволять этим грязнокожим ходить среди нас – это уже слишком. Они должны быть истреблены!
Гайл заметил, что Дюбрайль с трудом сдержался, чтобы не застонать. Он вспомнил, что налоги на работорговлю приносят казначею неплохую прибыль. Бьюсь об заклад, ты не хочешь, чтобы торговля прекратилась…
Теперь во внешности Луции не оставалось ничего от святой.
– Они – наши враги, господа: купцы, герцог Эхор, грязнокожие и Мейрос. Он – в первую очередь. – Мать Империи глубоко вздохнула. – Они все должны умереть.
С мрачным выражением на лице она замолчала, и комната погрузилась в тишину. Собравшиеся за столом согласно закивали, и Гайл решил, что будет разумнее поступить так же. Вот, значит, как мыслят святые.
Луция сделала жест в сторону Белония.
– Наш добрый друг, магистр Вульт, прибыл с целью предложить нам решение всех наших проблем. Передаю слово ему, чтобы мы смогли услышать план спасения нашей страны из первых уст.
Тут же поднявшись, Вульт поклонился:
– Невозможно было описать наше положение лучше, святейшая госпожа. Для начала позвольте мне должным образом представить Гурвона Гайла, моего друга и коллегу, чья сеть информаторов позволила нам вместе разработать этот план. Глаза и уши Гурвона повсюду. Вероятно, он самый осведомленный человек на Урте.
Гайл с трудом сдержался, чтобы не обвести их своим знаменитым взглядом «я знаю, с кем вы спите».
– Мой план позволит устранить три основные проблемы, упомянутые Матерью Империи Луцией, – продолжил Вульт с будничным видом. – Купцов, герцога Эхора и кешских язычников. Говоря просто, мы всех их уничтожим, и, как сказала Мать Империи, все начнется с Моста. Мост Левиафана начинается в Понте и тянется больше чем на три сотни миль до побережья Дхассы, не отклоняясь ни на дюйм. Впечатляющее сооружение.
– Демоново творение, – пробормотал Бетильон.
«Да, но оно принесло вам внушительные прибыли», – подумал Гайл.
– Двадцать три года назад, – продолжал Вульт беззаботно, – император Магн провел по Мосту четыре легиона. Антонин Мейрос мог остановить нас, убив десятки тысяч рондийских солдат и гражданских, – ценой разрушения своего собственного творения. Погибли бы все, и последовавшая за этим смута, скорее всего, стоила бы императору власти. Но Мейрос и его Ордо Коструо ничего не сделали, позволив императору Магну овладеть Мостом – и Гебусалимом.
– Когда Мост вновь закрылся, мы надеялись, что сделали достаточно, – продолжал он. – Торговые гильдии потеряли огромные суммы. Многие из них разорились. Но ресурсы нашего воздушного флота ограничены, и гебусалимский гарнизон был в итоге перебит огромными ордами язычников. Это было наше крупнейшее военное поражение. В 916 Ваше Величество, – Вульт кивнул Константу, – отомстило за эту резню и упрочило нашу власть над Гебусалимом, сделав милорда Бетильона его губернатором и так пустив кровь темнокожим язычникам, что они побелели.
Бетильон с Корионом хохотнули.
«Ты умеешь ими манипулировать, друг мой», – мысленно признал Гайл.
– Приближается Третий священный поход, – вновь заговорил Вульт. – Через год мост Левиафана поднимется из морской пучины, и мы пройдем по нему опять. Нас ждет весь Кеш. Амтехская конвокация в Гатиохии объявила шихад, священную войну, обязывающую каждого приверженца амтехской веры поднять против нас оружие. Третий священный поход не будет похож ни на что из происходившего до него. Он станет по-настоящему масштабным и положит начало целой эпохе.
Мы должны взглянуть в лицо тому факту, что на нашем пути есть препятствия, – продолжил губернатор. – В имеющем ключевое значение королевстве Явон приведенная нами к власти династия Доробонов пала, и на ее место пришли Нести, потомки старых римонских сенаторов. Явон, населенный как римонцами, так и кешийским народом, известным как джхафи, раскинулся на холмах, возвышающихся над Жассийской долиной к северо-востоку от Гебусалима. Возьмите под контроль Явон – и получите ключи от Гебусалима и Кеша. Чтобы гарантировать себе продвижение, мы должны обеспечить власть над Явоном. Этот край понять непросто, но мой коллега хорошо его знает. Пришло время Гурвону открыть наши планы на Явон.
Гайл огляделся, облизав внезапно пересохшие губы. Император Констант выглядел так, словно ему было скучно, а вот Луция наклонилась вперед, вперив взгляд в Гайла. Вид Кориона и Бетильона был угрюмо-бдительным, а Дюбрайль сидел как на иголках. Лишь великий прелат Вуртер, казалось, чувствовал себя комфортно. О религия, бальзам для души.
Откашлявшись, Гайл заговорил:
– Ваши Величества, когда явонцы свергли Доробонов шесть лет назад, королем был избран Ольфусс Нести. Как вы заметили, я употребил слово «избран»: явонцы следуют старой римонской традиции избрания правителей, однако здесь есть подвох. Возможно, вас это шокирует, но занять трон может лишь человек смешанной крови – римонской и джхафийской. Это было оговорено ради предотвращения гражданской войны, когда римонцы впервые осели в Явоне. Происхождение Ольфусса смешанное, а его жена, мать его двух сыновей и двух дочерей, – джхафийка. В прошлом году я подстроил инцидент, в котором погиб его старший сын и наследник. Его дочерям в данный момент семнадцать и шестнадцать, а младшему сыну – семь. Других детей у него не будет. Если Ольфусс умрет, его старшая дочь станет регентом и будет править до тех пор, пока его семилетний сын не достигнет совершеннолетия.
– Сын и наследник? – Луция выглядела озадаченной. – Разве нового короля не избирают?
Гайл покачал головой:
– Как я и сказал, Явон – странное место. Если избранный король умирает насильственной смертью, его дети наследуют трон. Это механизм, призванный предотвращать цареубийства.
Корион с Бетильоном фыркнули – как и император. Констант сел на трон после загадочных смертей отца и старшей сестры.
Гайл дождался, пока собравшиеся вновь не обратят свои взгляды к нему.
– Через несколько месяцев Салим, султан Кеша, предъявит Ольфуссу ультиматум с требованием о том, чтобы Явон присоединился к шихаду. Ольфусс, разумеется, примет ультиматум Салима: он – полуримонец-полуджхафиец, и обе его части страстно ненавидят Рондельмар. Так что мы должны организовать в Явоне переворот и восстановить власть Доробонов.
– Какую поддержку Доробоны имеют в Явоне? – спросил Кальт Корион.
– Семья Горджо – второй крупнейший римонский клан – имела большое влияние при правлении Доробонов. После устроенного Нести переворота они были подвергнуты остракизму. Горджо богаты, но примесь джхафийской крови у них гораздо меньшая, поэтому они никогда не были – и никогда не будут – избраны королями. Они станут нашими главными союзниками в реставрации Доробонов.
