– Кто наследник Доробонов? – поинтересовался Калан Дюбрайль.
– Наследник – Фрэнсис Доробон. На самом деле он учился в Норосе. Он – однокашник вашего собственного сына Сета, генерал Корион. Его мать и сестра живут в Гебусалиме, в губернаторском дворце.
– Избавьте меня от их вдовствующей греховодницы, и я благословлю ваш план, – проворчал Томас Бетильон.
– Сколько у вас магов в Явоне, магистр Гайл? – спросила Луция.
– Я управляю компанией наемных стражников, предоставляющей услуги магов в качестве телохранителей для важных персон, Ваше святейшество. Она уже десять лет успешно работает в Норосе, Бриции и Лантрисе и четыре года – в Явоне, с тех самых пор, когда королю Ольфуссу потребовались мои услуги. Три мага открыто живут во дворце, «защищая» семью; они идеально подходят для того, чтобы свергнуть Нести по взмаху шляпы – моей шляпы, которая в вашем распоряжении.
– Как мило, – хохотнул Вуртер. – В нашем распоряжении – шляпа норосца.
– Можно ли полагаться на ваших агентов в деле убийства Ольфусса и его семьи? – спросила Луция. – Кто они?
Ее глаза блестели.
– Ратт Сорделл – личный телохранитель короля; Самир Тагвин охраняет королеву, а…
– Тагвин? – перебил Гайла Корион. – Сам Инферно?
Генерал выглядел впечатленным.
– Собственной персоной. А Елена Анборн заботится о детях Ольфусса.
– Женщина? – фыркнул Томас Бетильон. – Хватит ли ей духу убить своих подопечных?
– Ты не веришь, что мы, женщины, способны исполнять повеления Кора, Томас? – мягко упрекнула его Луция. – Уверена, при выборе своих агентов магистр Гайл уделяет должное внимание их способностям, не так ли, сир? – Она посмотрела на Гайла, и ее взгляд был прямым и хищным. – Убьет ли эта женщина детей, магистр Гайл?
– Она – бессердечная сука, – ответил Гайл ровно. – Уж простите мне подобное определение, Ваше святейшество.
Ну вот, Елена, я отрекомендовал тебя императрице-матери самым лучшим из возможных способов. Теперь ты точно прославишься!
Луция радостно улыбнулась:
– Великолепно. Она уже мне нравится… – Внезапно замолчав, она нахмурилась. – Подождите. Она – Анборн? Разве Анборны не продались купцам?
Гайл кивнул:
– Разумеется, вы правы. Ее сестра Тесла вышла за купца, но она теперь – лишь сломленная развалина. Елена не общалась с ней уже много лет. Елена была одной из моих Серых Лис во время Мятежа. У нее каменное сердце, Ваше святейшество. Она – убийца.
– Как я понимаю, она делит с вами постель, – заметил Калан Дюбрайль.
– Это было давно, милорд. И помогло сохранить ее преданность.
– Женщине не следует думать своей щелью, как и мужчине – своим хреном, – объявила святая Луция, явно наслаждаясь видом того, как мужчины поморщились от прозвучавшей из ее уст непристойности.
– Раз ваш хрен больше ее не держит, Гайл, то что позволяет вам держать ее под контролем? – спросил как всегда практичный Бетильон. – Да и любого из них? А если они решат, что с них хватит убийств и у них достаточно золота, чтобы обеспечить себе безбедное существование?
– Милорд, мои убийцы прекрасно понимают, что обратной дороги нет. По-настоящему безопасных гаваней нет, как нет и неприкасаемых. Неподчинение мне равносильно подписанию собственного смертного приговора. Кроме того, я контролирую их сбережения: вызвать мое недовольство означает потерять все.
Бетильон криво ухмыльнулся.
– Годится. – Он отхлебнул вина. – Когда мы нанесем удар? Чем раньше, тем лучше – в Гебусалиме ни дня не проходит без того, чтобы доробонская ведьма не ныла о Явоне.
– Верно выбрать время критически важно. Убийства дестабилизируют королевство, так что Доробонам понадобится время на то, чтобы подчинить его до священного похода. Следовательно, план заключается в том, чтобы нанести удар через три месяца, в октене; таким образом, у нас останется девять месяцев до Лунного Прилива. Мы убьем одну из дочерей, а вторую выдадим замуж за Горджо, придав новому режиму подобие легитимности и обеспечив более легкий переход власти к Доробонам. – Оглядевшись, Гайл дождался, когда все медленно кивнут. – К моменту открытия моста Левиафана в следующем году Явон будет в наших руках.
– Какие варианты есть у вас в запасе на случай, если все повернется не так, как вы задумали? – спросил Дюбрайль. – Планы редко удается воплотить в жизнь, не столкнувшись с проблемами.
«Ваши планы – возможно. Но не мои». Гайл едва сдержался, чтобы не произнести эту мысль вслух.
– В моем распоряжении есть много других магов, которые смогут вступить в игру, если что-то пойдет не так, включая мастеров изменения формы, чьи таланты не знают равных.
Он взглянул на Мать Империи и увидел, как в ее глазах что-то сверкнуло. Да, ты знаешь, о ком я.
– Что бы ни пошло не так, последствия этого будут быстро устранены, – добавил Гайл.
В комнате воцарилась тишина. Гайл осторожно отпил вина из своего кубка. Вино было хорошее, аугенхаймский рислинг. Слишком хорошее, неразбавленное. Гайл с сожалением отодвинул кубок.
Примерно через полминуты безмолвия Луция хлопнула в ладоши:
– Благодарю вас, магистр Гайл. Великолепно. Первый этап плана звучит многообещающе. – Она обвела взглядом собравшихся. – Вы сможете изучить его во всех подробностях, прочтя документы, которые я вам отправила. Есть какие-либо возражения относительно того, что явонский вопрос можно считать решенным?
Гайл затаил дыхание, однако замечаний не последовало.
– Великолепно, – промурлыкала Луция. Она позвонила в колокольчик, и в комнате появился слуга. – Ах, Уго, принеси кофе, пожалуйста. Нет ничего дурного в том, чтобы наслаждаться плодами наших завоеваний, пока это возможно.
Она улыбнулась собравшимся. Теперь Луция вновь напоминала ласковую мать своего народа.
Когда они, встав, чтобы размять ноги, принялись пить черный кофе из крошечных чашечек, императрица-мать Луция подошла к Гайлу. Он поклонился, но она лишь добродушно отмахнулась от его поклона.
– Расскажите мне больше об этой женщине, Елене Анборн. Женщинам, как вы знаете, убивать сложнее.
Ее тон был почти что извиняющимся – словно она не была той самой женщиной, которая, по слухам, убила мужа, чтобы возвести на трон зятя, избавилась от двух любовников в период междуцарствия и еще от трех с момента его окончания и объявила оба священных похода, в каждом из которых погибло более миллиона человек.
– Елена – совершенно эгоистичное создание, Ваше святейшество. Ею движет лишь нажива. Она не станет колебаться.
Не подведи меня, Елена. Не подведи меня, несмотря ни на что.
Мать Нации и народная святая милостиво улыбнулась:
