К пребывающему в шоке рыбаку подбежали люди и столпились вокруг него. Акамару первым заметил разорванную штанину комбинезона.
– Тоши, ты ранен?
Похоже, Хиро впервые не собирался умничать. Он с озабоченным видом присел рядом с напарником. Тошиа ответил:
– Не думаю. Ничего серьезного.
– Чертова собака!
– Это была не собака.
– Конечно собака, а что еще, по-твоему? Ты отделался легким испугом!
Тошиа не стал отвечать. Он приспустил штаны, чтобы рассмотреть след укуса на ноге. Две пунктирные линии длиной больше двадцати сантиметров пересекали его бедро. Две ветви фиолетового цвета образовали букву V почти идеальной формы.
Рыбак поднялся на ноги и не смог сдержать гримасу боли.
Хиро предложил:
– Подожди, я тебя проведу.
– Да ладно. Вытягивайте кита. Я сам справлюсь.
– Точно?
– Да.
Он поковылял, торопясь поскорее добраться до каюты и продезинфицировать рану. Собака никогда бы не оставила подобный след.
По его телу пробежала дрожь ужаса.
Глава 4
Каждый день появлялось новое доказательство присутствия вируса на территории парка Крюгера. В целях предотвращения нежелательных вторжений привлекли военные подкрепления, деревни эвакуировали под предлогами борьбы с эпидемией туберкулеза, вокруг парка возвели ограждения.
Лукас и Анна по двенадцать часов в сутки патрулировали местность и находились в состоянии стресса от ужасной усталости. Территория площадью около двадцати тысяч квадратных километров находилась под присмотром бригад рейнджеров и разведывательного самолета, заказанного ООН. Более трети площади парка населяли животные регрессивных видов. Иногда это были две-три отдельные особи, а иногда целые стада. После того как животные выходили из комы, с виду они были совершенно здоровы. Зараженные свободно перемещались и разносили вирус без всяких преград.
Карвальо было известно, что эпидемия прекращается сама по себе, когда не находит новых жертв, которых может заразить, подобно огню, угасающему без воздуха. А у вируса Крюгера всегда будет чем поживиться. Если только правительство не решит изолировать инфицированных животных или… истребить их. А еще сжечь посевы, сотни деревьев, отравить птиц…
С тех пор как Карвальо приступил к патрулированию парка, он утратил свою привычную безмятежность и готовился к самому худшему. В тот самый день он проезжал вдоль реки Крокодил – узкой полосы воды с неспешным течением, которая являлась юго-восточной границей парка. Мужчина почувствовал приближение коварного приступа паники, во время которого ощущал себя беспомощным. На равнине росли деревья мопане, чьи листья дребезжали, словно крылья бабочки. Слоны безумно любили лакомиться их сочной листвой. Карвальо вместе с группой встретили уже довольно много стад регрессивных животных. Никогда не виданные ранее растения, казалось, создавали декорации для какого-то научно-фантастического фильма.
Вдруг Анна обратила внимание Карвальо на стадо доисторических животных, расположившихся на краю поляны. Головы антилоп украшали три пары рогов в форме веера.
– Гексамериксы…
– Вам известны прозвища всех животных?
Лукас хотел пошутить, но не получилось. От усталости Анна находилась на грани нервного срыва. Дэни Абикер остановил пикап и развернул карту, исписанную заметками. Пока Анна пересчитывала животных и старалась разделить их на самцов и самок, директор парка наносил на карту их географическое расположение. Тем временем Лукас сделал снимки стада фотоаппаратом с длиннофокусным объективом. Издалека было видно, что антилопы были взволнованы присутствием людей, они поворачивали в их сторону головы и передергивали ушами.
На все про все хватило пятнадцати минут. Африканер снова завел двигатель, и машина направилась в сторону западной границы охраняемой зоны. На протяжении следующего часа пути им не встретилось ни одного доисторического растения или животного.
Пройдя несколько километров по скалистому откосу, они поднялись по тропе, которая вела на природное плато. Сверху на скале перед исследователями открылся обзор парка на все триста шестьдесят градусов. Анна внимательно осматривала окрестности с помощью бинокля, Карвальо использовал свой фотоаппарат. Вскоре он заметил на берегу реки стадо толстокожих, у которых были бивни, как у слонов, а не гомфотериев…
Дэни в который раз развернул на земле карту и с облегчением вздохнул:
– Здесь заканчивается зона присутствия вируса.
– Это значит, что мы наконец-то пришли к финишу описания территории? – спросила Анна.
– Полагаю, что да… Посмотрите, что здесь получается.
Точки и крестики на карте очертили зону распространения вируса в форме полукруга, похожего на полумесяц.
– Не нравится мне это, – нахмурив брови, сказал Карвальо.
– Почему?
Лукас взял палочку и указал на границы заповедника. Он задержался на южной зоне, где, вероятнее всего, вирус погас, это была линия, где заканчивался парк.
– Нет никаких причин думать, что эта граница остановила вирус. Это не природная граница, как, к примеру, горы или пустыня. Когда мы начали объезд, нам не пришло в голову туда поехать, поскольку там уже было ограждение, которое не надежней того, построенного нами позже. Проехав километры на севере, востоке и западе, мы не встретили новых доисторических животных, и это вполне логично. Очертание зоны вируса не совпадает с границей парка, а похоже на полумесяц, ну, приблизительно. Думаю, надо вернуться на юг.
– Вы полагаете, что вирус преступил границу парка?
– Очень может быть. Но не в том смысле, в котором вы думаете. Я считаю, что он, скорее всего, проник в парк, а не вышел за его пределы.
Анна хотела удостовериться, что она правильно его поняла:
– Он пришел извне?
Взгляд Лукаса помрачнел:
– Возможно, я забегаю вперед, но чем больше я об этом думаю, тем хуже понимаю, как наш слоненок мог стать точкой отсчета? Как он заразился? Это нелогично. Не логичнее того, что зона поражения вирусом ограничена забором парка Крюгера.
Он обратился к Абикеру, который слушал их с озабоченным видом:
– Надеюсь, у вас есть среди работников заповедника человек, которому можно было бы доверять?
– Конечно. Парень, которого я обучил. Его зовут Тендаи. Он вам нужен?
– Он мог бы встретиться с ветеринарами южной зоны и расспросить их, не замечали ли они у местных животных какие-либо пороки развития.
Анна тотчас же взвесила перспективы этой гипотезы.
– Если так оно и есть, то наши дела сильно усложнятся, правда?
– Все верно, и в таком случае будет трудно контролировать эпидемию.
