Он уже открыл рот, чтобы сказать «алло», когда его перебил нетерпеливый голос на другом конце линии. И еще одна странность – видеосвязь не была установлена, хотя сейчас уже практически никто не прибегал к простым голосовым вызовам.
– Элла, Элла, Элла… О чем ты думала, дорогая моя? – Нарочитая мягкость голоса с ист-эндским акцентом делала его еще более пугающим даже без технических средств усиления эмоционального воздействия. Этого было достаточно, чтобы Тео застыл на месте и не стал объяснять, что он не Элла. – Мы великодушно продлили тебе срок на два дня, но ты до сих пор ничего не принесла. Дом знает, что ты сделала, ну и сказать, что он тобой недоволен, – это ничего не сказать. Должен заметить, что он невосприимчив к твоим прелестям. И чем это, по-твоему, может для тебя закончиться, черт побери?
Говоривший сделал паузу. Трудно сказать, то ли для усиления эффекта, то ли ожидая какого-то ответа. Тео решил, что лучше всего сейчас будет помолчать, и стал ждать продолжения.
– Все это крайне прискорбно, однако мы не звери какие-то бесчувственные в этой игре. Мирри говорит, что может тебя понять и поэтому дает тебе еще один шанс вернуть все, что ты взяла. Но если к завтрашнему дню мы не получим своего, то этот никчемный придурок, которого ты зовешь своим сыном… Ну, начнем мы с его коленных чашечек. А потом будем двигаться вверх по этому тощему ублюдку, по дюйму за каждый час твоего увиливания. Но ты не беспокойся: мы не позволим ему отключиться, когда будем отрезать ему яйца. – Он весело усмехнулся. – Небольшая вивисекция, чтобы скоротать время, пока от него не останется ничего, кроме лужи крови с такой же ДНК, как у тебя.
Связь резко прервалась с мелодичным хлопком.
Тео чувствовал, как от страха его пробирает мороз. То, что угроза смерти была озвучена так спокойно и с описанием всех жутких подробностей, не оставляло сомнений: каждое сказанное этим человеком слово говорилось вполне всерьез.
Но если они были готовы сделать такое с ним, можно было только представить, что они собирались сделать с его матерью.
Глава пятая
Тео безвольно осел на диван рядом с неподвижной Клемми. Сердце гулко стучало в груди, горло пекло от выброса желчи. Мамин риг выскользнул из его руки и, покатившись, остановился у журнального столика.
– Это какая-то дурацкая шутка, – вслух произнес он, зная, что остальные его не услышат.
На самом деле он не верил в то, что это розыгрыш: кроме трех человек, сидящих в этой комнате, у него просто не было друзей, достаточно близких, чтобы его разыгрывать. Да и суровые интонации того человека тоже звучали более чем убедительно. Может быть, его мать оставила свой риг дома как раз для того, чтобы уклониться от этих звонков? Особого смысла он в этом не видел, но от совпадения этих событий по времени ему стало не по себе. Когда он поднял руку, пальцы его дрожали из-за всплеска адреналина в крови.
– Черт, – нервно пробормотал он, прижимая ладонь к колену, чтобы унять дрожь. – Полиция, – громко произнес он.
Да, он просто позвонит в полицию. Они во всем разберутся и все уладят. Но ведь угроза была адресована его матери. А это означало, что те мерзавцы ее не нашли. Пока что не нашли, по крайней мере.
Нет, он реагирует слишком импульсивно. Угрозы в адрес Эллы говорили о том, что она находилась на шаг впереди этих головорезов и, следовательно, в данный момент была вне опасности. Тот человек ведь сам сказал, что время есть до завтрашнего дня. А значит, он должен просто предупредить ее. Где бы она ни была.
А может быть, она не взяла свой риг именно для этого? Не хотела, чтобы ее отследили. В какое бы дерьмо она ни вляпалась на этот раз, возможно, в ней наконец проснулась ответственность за свои поступки и теперь она старается все уладить.
Да, наверное, так оно и есть.
Тео судорожно вдохнул, внезапно осознав, что напряжен гораздо сильнее, чем ему казалось. Он взглянул на своих друзей, неподвижно развалившихся на диванах в неестественных позах трупов, застигнутых врасплох неожиданным выстрелом; то, что они живы, выдавало только размеренное движение груди при дыхании. Правда, Бакстер дышал тяжело и часто – можно было не сомневаться, что в данный момент он с удовольствием испытывает какое-то сильное и волнующее физическое ощущение.
Может, ему стоит присоединиться к ним? Рассказать про этот звонок? Но в голову не приходило ни единой полезной идеи, которую они могли бы осуществить, особенно находясь в виртуальном заточении. К тому же Бакстер отнесется к этому с насмешкой – он всегда умел отыскать для этого способ, – а перспектива паники на глазах у Клемми выглядела еще менее привлекательно. Поэтому он присоединится к ним, выбросит все это из головы, а когда мама появится, его тревога из-за этого звонка вернет его в реальность и он сможет докопаться до сути проблемы.
Так он и сделает.
И все же спокойное применение термина вивисекция немало напугало и смутило его. Это был не какой-то взбешенный головорез, требующий денег. Этот человек тщательно продумывал угрозы для достижения нужного результата. С наглым жестким вымогателем полиция легко справилась бы; но человек умный, у которого хватило технической смекалки, чтобы замаскировать свой айди пользователя, нес в себе угрозу чего-то большего – чего-то более организованного. А впутывать его мать в какую-то преступную деятельность – это последнее, чего им всем хотелось бы.
Или предпоследнее, поправил он себя. Последнюю строчку этого списка все-таки занимало «дать себя убить».
В мимолетном порыве паранойи Тео пересел так, чтобы видеть перед собой коридор, – на случай, если кто-то зайдет в квартиру. Он взял последнее пиво и схватил банку обеими руками, чтобы она не тряслась, пока он будет пить. Взгляд его блуждал между входной дверью и маминым ригом, с которого на него насмешливо смотрел улыбчивый эмоджи – символ компании «Эмоутив».
Но ничего не происходило. Его друзья сидели неподвижно, и Тео поймал себя на том, что его внимание постепенно переключилось на ритмичное дыхание Клемми. На шее ее уже появились мелкие капельки испарины, которые поднимались все выше, к четко очерченной линии челюсти, к тонким нежным волоскам на затылке…
Тео решительно отвел глаза в сторону и допил свое пиво одним долгим глотком. Он избегал смотреть на нее, но, поскольку делать больше было нечего, время тянулось для него невыносимо медленно; наконец трое его друзей судорожно встрепенулись, когда их вывели из СПЕЙСа из-за подошедшего к концу лимита времени.
Клемми, которая сняла свой риг первой, устало потерла глаза, зевнула и потянулась с кошачьей грацией.
– Это было потрясающе, – усмехнулась она.
Следующим был Бакстер: скинув свой риг на диван, он тут же вскочил на ноги.
– С дороги, мне срочно нужно отлить! – воскликнул он и пулей вылетел из комнаты.
Милтон опустил свой риг на шею и, почесав макушку, с сияющей улыбкой взглянул на Тео.
– Это было круто. А Марв… Боже ж ты мой… – Он покачал головой, словно сомневаясь в том, что сейчас видел.
