Мигрень раскалывала Тео голову, как бьющий в барабан малолетний ребенок, и поэтому раздражение его с каждой секундой нарастало. Это было удобным оправданием тому, что он по привычке навешивал на окружающих людей ярлыки, видя их в негативном свете. Он винил себя за это: такая длительная физическая разлука с друзьями явно оказала на него разрушительное воздействие.
– Теодор Уилсон?
Тео сообразил, что вызывают его, только когда долговязый сержант в униформе громко повторил его имя во второй раз. Офицер смотрел прямо на него: его риг полицейского образца с функцией распознавания лиц уже успел выделить его из всей толпы посетителей.
– А? Это я. – Тео встал и последовал за жестом сержанта к синей двери. Сделав два шага, он заметил, что Клемми за ним не пошла. – Клем?
– Я подожду здесь, если все будет в порядке. – По ее тону стало понятно, что выбора у него нет. – Не хочу, чтобы в этом заявлении фигурировало мое имя.
По дороге в участок она сказала Тео, чтобы он не впутывал ее в это дело. Он должен сказать, что действовал в одиночку, что ее не было с ним в покинутом здании, и уж тем более не упоминать, что она проникала в базу данных полиции. Клемми была убеждена, что, как только ее имя появится где-то, пусть даже в качестве свидетеля, это мгновенно всплывет в отцовской системе, и уж тогда на них спустят всех собак.
Тео шел за сержантом по освещенному старыми мигающими лампами дневного света коридору, куда выходили двери комнат для допроса. Перед дверью с цифрой 6 они остановились. Полицейский открыл ее и жестом пригласил Тео войти.
Они оказались в убогой тесной комнатке, где едва хватало места для стола и четырех стульев. Свет одинокой лампочки под потолком окрашивал все вокруг в унылый желтоватый цвет, а единственное окно было закрыто грязными серыми жалюзи.
– Садитесь.
Сержант показал на самый дальний от выхода стул. Подождав, пока Тео сядет, он устроился напротив и положил локти на стол. На своем риге он прочитал первичное заявление Тео, которое тот сделал сразу после прихода на участок.
– Вы хотите заявить об исчезновении человека? Вам известно, что вы могли сделать это через бота?
– Это моя мама, – тихо сказал Тео.
Сержант постучал пальцем по своему ригу.
– Все, чем здесь занимаюсь я, это записываю наш разговор, а дальше работает программа.
Он не добавил «как это сделал бы и бот» после слова «разговор», но это и так было понятно.
– Не хотелось бы, чтобы бот что-то напутал.
Сержант вздохнул.
– Да, намного приятнее, когда ошибка происходит из-за человеческого фактора. Согласен. Меня зовут сержант Джонс. Вы можете подтвердить правильность этой информации?
В пространстве между ними вспыхнул файл. В нем были указаны все персональные данные Тео, его адрес и коротенькая трудовая биография. Он был связан с другим файлом, где значилось имя его матери с фотографией, однако личные данные были отредактированы.
– Да, все правильно, – кивнул Тео.
– Когда пропала ваша мать?
– Вчера вечером.
– И у вас ушел целый день на то, чтобы заявить об этом?
Тео беспокойно заерзал на жестком пластиковом сиденье.
– Я был в СПЕЙСе, когда ей позвонили. – Он заметил, что Джонс вопросительно нахмурил брови, и поспешил с объяснениями: – Звонок был на ее риг, не на мой. По какой-то непонятной причине она оставила его дома. Сначала я подумал, что это связано с ее работой. Она… недавно эту работу потеряла. Но тот голосовой вызов оказался странным. Ни имени абонента, никаких его данных не высветилось. Мужской голос… угрожал порезать меня на куски, если моя мама не заплатит долг и не вернет то, что она у него взяла. Не знаю, я был совершенно сбит с толку. – Тот страшный звонок вновь всплыл в его памяти, и во рту у него вдруг пересохло. – Можно мне воды?
– Продолжайте, – неумолимо сказал сержант.
Тео немного выждал, чтобы собраться с мыслями.
– Я понятия не имел, что она связалась с ростовщиками. Не зная, что делать, я ждал ее дома. Но, когда она не вернулась сегодня утром, я пошел туда, где она раньше работала. – Между ними, несколько сбивая его с мысли, возник информационный файл с указанием последнего известного места работы Эллы. – Ее босс после увольнения больше ее не видел.
– Увольнения?
Тео нервно прочистил горло и кивнул.
– Ростовщик появился там, стал требовать деньги, и она… Короче говоря, она швырнула в него улей.
Сержант Джонс поморщился.
– Она могла получить за это серьезный штраф.
– Да забудьте вы об этих чертовых пчелах! – взорвался Тео, но тут же пожалел о своей вспышке гнева. Он сразу смягчил тон, но по реакции сержанта было видно, что этого недостаточно. – Этот человек угрожал убить нас. Затем он явился в мою квартиру, требуя, чтобы я сказал ему, где находится мама.
Прежде чем Джонс успел его перебить, Тео запустил файл с записью появления блондина в его квартире, и теперь тот завис в воздухе между ними. Глядя на это, сержант все сильнее хмурился и в конце издал изумленное «вау», когда Тео сбежал и клип на этом оборвался.
– Так вы спрыгнули со своего балкона? – с ноткой восхищения в голосе уточнил он.
– Я очень испугался.
– Да еще и применение шифратора… – удивленно поднял брови полицейский. – Слишком уж это круто для простого ростовщика. Такую штуку трудно достать даже дилеру с очень хорошими связями.
Тео осторожно вытер о джинсы свои вспотевшие ладони, радуясь, что ему удалось не упомянуть об их с Клемми встрече в покинутом доме, а также о каких-то возможных связях случившегося с наркотиками. В конце концов, это были лишь его собственные домыслы, и ему совершенно не хотелось усложнять и без того запутанную ситуацию.
Джонс задумчиво барабанил пальцами по столу.
– Сдается мне, что ваша мать на самом деле и сама хотела скрыться.
– Я тоже так подумал, – ответил Тео. – Но в данный момент ее риг находится у него. И, возможно, ему удастся с его помощью отследить ее перемещения и в конечном счете найти ее. Насколько я понимаю, он уже мог обнаружить ее! – Во рту у него снова пересохло.
– Принесу вам воды. – Вся былая враждебность в его тоне исчезла. Наоборот, на губах Джонса появилась восхищенная улыбка. – Положение явно серьезное. Вы правильно сделали, что не доверили это боту. Я назначу кого-нибудь для расследования этого дела.
Тео благодарно кивнул. Как только сержант покинул комнату, он вдруг почувствовал, что тело его становится ватным; он оперся на стол, положил голову на руки и погрузился в вязкое болото усталой дремоты. Закрыв глаза, он слышал, как ласковые щупальца сна оплетают его, и успел мысленно упрекнуть себя, что не обратился в полицию раньше.
