Один край поврежденной выстрелами геометрической инсталляции сорвался, а второй продолжал держаться; в итоге вся конструкция полетела вниз, как крышка люка, отбросив Клемми в сторону. Стрелявший слиф издал звонкую многочастотную трель агонии, потому что треугольник Пенроуза пронзил ему грудь. Вращающаяся фигура, действовавшая как сверло, рвала ему внутренности, разбрызгивая вокруг синюю жидкость и цепочки кода, которые вспыхивали, как гирлянды на рождественской елке.
На физиономии мертвого слифа читалось удивление; а вращающаяся фигура между тем исчезла, и тело шлепнулось на пол в растущую лужу синей крови. Если в СПЕЙСе погибал слиф, его тело никуда не девалось, в отличие от человеческого. Само присутствие здесь такого трупа выживший слиф воспринял как страшное оскорбление; вся атмосфера теперь была пропитана захлестывавшей его ненавистью, от которой на его коже стали извиваться пурпурно-красные татуировки. Он двинулся вслед за Клемми, которая замерла у края разбитого окна. Разразившись напоследок потоком проклятий на своем непонятном языке, слиф вновь открыл шквальный огонь.
Когда Милтон разбил риг Бакстера о голову гангстера, его забрызгало кровью. На миг показалось, что он больше удивился тому, как расколол пополам прочный прибор, чем тому, что едва не убил им человека.
Блондин пошатнулся, оперся на перила моста и ощупал кровавую рану на голове. Пластиковое крепление его собственного рига было сломано и болталось у него за ухом, а из биокоммуникационного интерфейса летели искры.
– Ах вы… сукины дети…
Речь его стала невнятной. Он снова бросился на Бакстера, но точные и выверенные прежде движения потеряли свою четкость, став теперь порывистыми и плохо контролируемыми. Тем не менее один из таких выпадов рассек Бакстеру кожу на виске, откуда начала сочиться кровь.
Бакстер перехватил этот удар; поймав кулак противника, он с силой прижал его к себе и резко повернул, будучи уверенным, что сломает ему кости. Но… Очевидно, такое случается только в кино. Вместо этого Бакстера по инерции бросило прямо на балюстраду парковой аллеи. Бакстер споткнулся о камень, потерял равновесие и перелетел через заграждение, увлекая за собой оглушенного гангстера.
Тео набросился на слифа сбоку – как будто с размаху налетел на боксерскую грушу. Он отбил ствол ружья в сторону. Но это создание не отпустило курок и, продолжая стрелять, высадило еще часть оконного стекла, после чего выпрямилось, оказавшись на целых пару футов выше Тео. Сам же Тео, продолжавший обхватывать эту длинную нелепую шею, повис в воздухе, беспомощно дрыгая ногами.
Клемми мгновенно оказалась рядом и сразу же нанесла ногой мощный хай-кик – воспоминание о давно забытом курсе самообороны, который она когда-то проходила. Удар пришелся в центр туловища, но было непонятно, какой урон ему нанес и нанес ли вообще.
Скользкая тварь зарычала и попыталась направить свое оружие в сторону Клемми. Продолжая висеть у слифа на спине, Тео продел руку через ремень ружья и всем весом потянул его на себя. Колени его упирались в спину противника, а тело выгнулось дугой. Ремень резко натянулся, ствол с размаху врезал слифу в лицо, а шквальный огонь захлебнулся.
Продолжая тянуть, Тео обхватил противника ногами и принялся изо всех сил душить. Ключ доступа выпал у него и покатился по полу.
– Они не дышат! – крикнула ему Клемми, оглядываясь по сторонам в поисках хоть какого-то оружия. – Ты просто злишь его!
Тео повернул голову и с удивлением заметил появившегося в комнате призрака Блондина; движения его были рваными и непредсказуемыми, а руки и ноги вдруг оказывались в странном и неестественном положении. Изо всех сил стараясь определиться с местонахождением, он возносился и выбрасывался из СПЕЙСа несколько раз в секунду; прежде Тео приходилось только слышать страшные городские легенды о том, как виртуальный мир сводит людей с ума.
Тео расцепил свой захват, и его ноги качнулись за чуть наклонившегося слифа; это движение, напоминавшее падение маятника, заставило виртуальное создание выпрямиться, чтобы не упасть, и повернуться, компенсируя крутящий момент…
Пистолет Блондина, то появлявшийся, то исчезавший в его руке, вдруг разразился залпом энергетических импульсов. Некоторые из них ушли в пустоту, но другие попали в грудь слифу, оставив там выбоины величиной с кулак, в которых сияла его синяя, состоящая из кодов плоть. Возникший странный запах мимолетно навеял Тео воспоминания о его работе в «Сингере».
Слиф рухнул на пол, сбросив Тео со своей спины прямо в окно.
Клемми рванулась в его сторону, но поздно.
– Тео-о-о!
Впрочем, падение его было недолгим. Ремень ружья крепко захлестнул слифа за шею, а поскольку Тео все еще цеплялся за него локтем, это резко остановило его, и он повис. Пока Тео болтал ногами над пропастью глубиной в шестьсот футов, у него была возможность оценить то, как клуб, паривший высоко над городом, сливался с небом и поэтому был не виден с земли. Отсюда открывался потрясающий вид на Ню-Лондон, с целой сетью замысловатых разноцветных линий и контуров, напоминавшей психоделические галлюцинации.
В окне показалась голова Клемми, рискованно примостившейся на самом краю. Она наклонилась к нему:
– Давай руку!
Тео собрался с духом и, освободив одну руку, протянул к ней. Теперь весь его вес приходился на ремень, который глубоко врезался в тело; боль становилась невыносимой. Он напрягся, но пальцы все равно не дотягивались до руки Клемми на несколько дюймов.
– Не могу…
Ремень вдруг проскользнул, и он оказался еще на фут ниже. Теперь он схватился за свою единственную опору обеими руками, будучи не в состоянии ничего сделать.
Слиф медленно двигался к окну, скользя по смазке из собственных внутренних жидкостей. Клемми уперлась в пол между рамой и трупом, пытаясь остановить его. А потом она увидела в комнате то, чего Тео видеть не мог.
– Он пошел за ключом!
Клемми взглянула на Тео и печально улыбнулась, а он снова беспомощно протянул к ней свою руку.
– Прости, дорогой.
Она помахала ему на прощание и, скрывшись за краем окна, перепрыгнула через вывалившийся наружу труп слифа, позволив Тео устремиться вниз, навстречу гибели.
Ногти Бакстера скребли по влажной изогнутой графеновой поверхности, не оставляя на ней никакого следа. Боковая сторона моста представляла собой плавно изгибающийся уклон длиной в шесть футов, который заканчивался водосточным желобом, предназначенным для того, чтобы спасать мелких животных от падения с высоты. Лежа на животе и увлекаемый вниз весом своего врага, Бакстер медленно, но неуклонно скользил к краю.
Находясь в полубессознательном состоянии, Блондин судорожно содрогался, каждый мускул его тела дергался от спазмов. Застряв между двумя мирами, он слабо стонал.
– Милт! – заорал Бакстер сквозь стиснутые зубы, пытаясь сбросить с себя киллера. Край был уже совсем рядом, а с ним и перспектива путешествия в один конец на ярко освещенную улицу внизу, когда он через этот край перевалится. – Сбрось с меня эту жирную скотину!
