Клемми вскрикнула – энергетический сгусток опалил ей руку. Она упала, схватившись за плечо. Боль была настолько острой, что она боялась потерять сознание. Ее секонд-скин начал деформироваться и растягиваться, распадаясь на длинные пряди, пока под ним не остался только ее аватар.
Тео обернулся к копу, который стрелял в нее. В порыве ярости он всадил ему заряд прямо в грудь. Удивленный полицейский потерял равновесие и упал на заторможенную толпу внизу, больно ударившись о временной слёр, сломавший ему спину.
Но вверх в суматохе уже бежали другие офицеры. Тео установил следующий слёр на красный режим и толкнул его вниз по наклонной рампе. Глухой удар снизу подсказал ему, что этот подход тоже временно блокирован. Он присел рядом с Клемми.
– Очень больно?
Она стиснула зубы и кивнула.
– Тео!
Но предупреждение Клайва запоздало. Ливень огня обрушился на них с противоположной стороны – полицейские воспользовались подъемами на другие башни, чтобы обойти расставленные слёры. Теперь они находились с ними на одном уровне, и прятаться было особенно некуда.
Обхватив Клемми одной рукой за плечо, второй он поднял свою винтовку и, нажав на курок, принялся водить ею из стороны в сторону. Оглушенные копы падали – кто на помост, кто с балкона, – но на их месте появлялись следующие, продолжавшие наступать.
Они оказались в западне.
Клайв присел рядом с ним, продолжая взламывать систему.
– Есть! Экран отключен! – Одной рукой он обнял Тео, и тот почувствовал волну искреннего расположения, исходившего от слифа. – Я обещал Элле, что защищу тебя. Ты должен спасти ее.
Внезапно прямо под ухом у Тео раздался резкий писк. Опустив глаза, он заметил, как Клайв что-то прицепил ему на плечо. Он не успел произнести ни слова, как код, формирующий его аватар, разрушился; мозг отреагировал на неожиданный раздражитель, и тело пронзила холодная судорога. А затем все вокруг погрузилось во тьму.
Глава тридцать седьмая
В золотистых отсветах пожара Бакстер следил, как Фрейзер, словно таракан, отползает по дороге от своего пылающего «Ягуара», волоча по земле раненую ногу и явно рассчитывая укрыться за рядом припаркованных у тротуара машин, которым тоже досталось во время этого сражения.
– Есть! – восторженно заорал у него за спиной Милтон, и Бакстер повернулся к нему.
Милтон победно вскинул кулак в небо – ДР-экран над домом издал шипящий звук, мигнул в последний раз и исчез.
– Вы сделали это, Тео! Клем! – доложил в СПЕЙС Бакстер, но, когда никто не ответил, не на шутку встревожился.
Тип в черных очках скомандовал «Вперед!», и «Дети Эллюля» ринулись к взорванным воротам. Выживший защитник здания встретил их беспорядочным огнем с подъездной аллеи.
Бакстер с Милтоном оставались у «Лэнд Ровера», который был так изрешечен пулями, что напоминал большую губку. Продолжавший глючить визор Бакстера уже начал выводить его из себя. Он стащил его и только теперь заметил, что левая дужка шлема вспорота пулей Фрейзера. Полдюйма в сторону, и она угодила бы ему в череп.
В этот момент «Лэнд Ровер» у него за спиной внезапно ожил, и он вздрогнул от неожиданности. Это Кларион села за руль и направила автомобиль прямо на продолжавшего стрелять охранника.
Вновь надев свой риг, Бакстер с ужасом заметил на дисплее сигнал предупреждения о наземной опасности: речь шла о четырех самонаводящихся пулеметах на небольших турельных установках, которые размещались в нишах на столбах шедшей по периметру стены. Они стреляли крупнокалиберными пулями, и каждое новое попадание в и без того пострадавший «Лэнд Ровер» Кларион наносило ему все больший урон. Было лишь вопросом времени, когда машина заглохнет окончательно.
Кларион на скорости врезалась в последнего охранника. Тот упал на капот и рикошетом отскочил в ветровое стекло, оставив на нем брызги крови.
Как только «Лэнд Ровер» передними колесами миновал линию, где раньше стояли ворота, из-под земли неожиданно выскочил целый ряд мощных стальных тумб. Они с неистовой силой ударили автомобиль в днище, подбросив его в воздух. Внедорожник приземлился на крышу и еще некоторое время скользил по гравию, поднимая за собой шлейф искр, пока не остановился.
Самонаводящиеся стволы развернулись ему вслед.
– Нет!
Это был крик Милтона, который резко выскочил из своего укрытия.
Бакстер попытался его удержать:
– Стой, Милт! Назад!
В руке у Милтона подскакивала небольшая ДР-сфера, и он изо всех сил швырнул ее в сторону ближайшего пулемета. Шарик распаковался в полете, превратившись в напечатанное Ксиф творение – огромного двенадцатифутового червя, который поплыл в воздухе.
Тем временем Бакстер заметил, как из тени к машине Кларион приближается Хауген. Киллер от неожиданности застыл на месте, когда прямо перед ним плавно проскользнул гигантский червяк, уткнувшийся головой в ближайшую к нему огневую точку.
Крупнокалиберный пулемет отчаянно завибрировал, а затем взорвался. ДР-червь, извиваясь, отлетел от вспышки пламени и без паузы перешел к следующей турельной установке, которую секундами позже постигла та же плачевная судьба. ДР-чудище просочилось в электронную цепь оставшихся огневых точек и направленным импульсом поджарило их процессоры, вызвав перевозбуждение всей системы обороны. В считаные мгновения все было кончено. Затем червь уловил присутствие в доме беспроводных радиосистем; извиваясь и щелкая челюстями, он вдруг сжался и спиралью внедрился в камеру видеонаблюдения над парадным входом.
Прошло всего несколько секунд, и весь дом погрузился в темноту.
Хауген на миг заколебался, а потом среагировал на дроны, которые, воспользовавшись отсутствием защитного экрана, пролетели над крышей и сбросили новые зажигательные ракеты на верхние этажи. Дорогая мебель и обстановка занялись очень быстро, и вот уже из окон особняка показались громадные языки огня. Хауген сбил один из дронов, после чего поспешил внутрь здания.
Бакстер бросился вслед за Милтоном к разбитому «Лэнд Роверу». Тип в черных очках уже был на месте и пытался проникнуть внутрь. Милтон с Бакстером с разбегу проехали по гравию подъездной дорожки и упали на колени, готовые помочь.
Кабина внедорожника была изрядно разворочена. Из-за сочившегося из приборной панели едкого дыма видимость была плохая. Кларион лежала в неловкой позе на перевернутой крыше – в момент удара она не была пристегнута ремнем безопасности. Хотя сама крыша осталась целой, но, когда автомобиль опрокинулся, на нее сверху упало ее отцепившееся инвалидное кресло, сломав ей позвоночник.
Изо рта ее тонкой струйкой текла кровь – идеально прямая красная линия на белой, как гипс, коже. Взгляд потерял пронзительность, глаза застыли, глядя в бесконечную даль. Милтон буквально задохнулся от ужаса и горя. Он слышал, как тип в черных очках тоже судорожно, с присвистом втянул воздух, поднимаясь на ноги; руки у него дрожали.
