Не нужно заблуждаться, полагая, что моногамия легка для большинства людей, особенно если мы препятствуем полному раскрытию сексуального образа – нашего или наших партнеров. Есть предположение, что женщинам здесь может быть сложнее, чем мужчинам из-за влияния длительных моногамных отношений на желание. Поскольку на протяжении последних нескольких веков Великобритания развивалась в значительной степени как моногамное общество (несмотря на множество доказательств того, что моногамия годится далеко не для всех), то можно сделать ошибочный вывод, что моногамия «естественна», проста и не требует усилий. Однако здесь-то и заключается главная опасность: подразумевается, что моногамия будет работать для наших отношений при любом напряжении, в любых обстоятельствах и условиях. Это также предполагает, что есть «хорошие и верные» люди и есть другие – плохие и не способные на верность. И то и другое в равной степени не соответствует действительности. Правда заключается в том, что моногамия как форма отношений может оказаться такой же «сложной», как и любая другая форма, и ее не следует воспринимать как «облегченную» версию.
Возможно, здесь стоит остановиться и подумать: есть ли какие-то стороны вашего сексуального «я», которые вы хотели бы проявить, но не решаетесь – из-за тех или иных ограничений? Фантазии не обязательно указывают на то, чего мы хотим в реальной жизни, однако есть некоторые интересные параллели между тем, как мы себя видим в наших фантазиях (властная, страстная, снедаемая чувствами, податливая, сильная), и тем, чем мы могли бы наслаждаться в жизни больше при условии более полного сексуального выражения. Потрясающее исследование Джастина Лемиллера
[23], опубликованное в 2018 году, посвящено некоторым из наиболее распространенных фантазий и их значению для людей. Результаты исследования позволяют предположить, что фантазии отражают наши сексуальные предпочтения, не ограниченные принятыми в обществе правилами сексуальной жизни.
Почему секс имеет значение?
Когда пара приходит ко мне на консультацию с жалобами на интенсивность желания или частоту секса, на самом деле их проблемы почти никогда не касаются ни желания, ни частоты секса. Одна из задач в терапии, призванной изменить жизнь пары – это раскрыть для них суть проблемы.
Для того чтобы разобраться в нашей сексуальной жизни, необходимо понять значение секса – для нас как личности и для наших отношений. Только тогда мы определим, что, как нам кажется, мы упускаем или что происходит не в таком объеме или не так, как хотелось бы одному из нас или нам обоим. Лишь ответив на этот вопрос, мы сможем узнать, почему это беспокоит пару именно сейчас. Джесс была озабочена тем, каким образом их с Томом отношения и сформировавшиеся сексуальные привычки подавляют ее сексуальное самовыражение. Но какие же убеждения и идеи стояли за тем, насколько их сексуальная жизнь была (или не была) успешной?
Когда мы разговорились, стало ясно, что предпочтения Тома в отношении характера их секса связаны не только с его «условиями хорошего секса», но и с тем, как он воспринимает их отношения. Том рассказал, что он был безумно влюблен в Джесс и хотел, чтобы его влюбленность находила отражение в их сексуальной жизни. Джесс нерешительно и нервно объяснила, что иногда жаждет «звериного секса» и представляет, как Том грубо «берет» ее – так, чтобы этот акт отражал его физические потребности, а не их эмоциональную связь.
Поначалу Том был потрясен и расстроен: ему показалось, что теперь их отношения изменятся к худшему. Он был уверен, что «звериный» секс, о котором говорила Джесс, происходит в тех случаях, когда мужчины не уважают женщин. Но затем мы обсудили это более подробно и поняли вот что: изменение в предпочтениях Джесс связано с ее желанием выразить все грани своей сексуальности – как она это делала раньше, а также придать разнообразие их сексуальным ролям – ради новизны. Кроме того, стало ясно, что это следствие их совместной семилетней жизни. Джесс знала, что Том ее очень любит, и была ему благодарна за это, но вместе с тем она хотела ощутить, что Том желает ее – это было одной из причин, почему именно эта фантазия стала ее любимой.
Здесь также нужно отметить, что для Тома «чувственный секс» означал любовь, а «звериный» – неуважение, и это важно. Эти социальные гендерно окрашенные правила того, как мужчины должны относиться к женщинам, оказали влияние на предпочтения Тома в сексе. Такие убеждения могут быть личными «условиями хорошего секса» для Тома, однако для него (как и для всех нас) эти условия находятся под сильным влиянием общества, гендерной политики и полученных знаний о сексе. Возможно также, что Том сдерживает некоторые стороны своего сексуального «я» из боязни показаться грубым или опошлить их любовь; причина этого страха коренится в его представлениях о «нормальном» сексе или в его феминистских взглядах. В этой главе мы рассматриваем закономерности влияния на качество секса динамики взаимоотношений, привычек, способности (или неспособности) понять другого и донести свою мысль. Каждый человек взаимодействует со своими убеждениями, мировоззрением, прошлым опытом – все это формирует динамику отношений. Взаимодействие двух человек в отношениях становится сложным танцем (зачастую незаметным для окружающих), где каждый исполняет свою роль.
Сексуальная жизнь Джесс и Тома осложнялась ограничениями, рутиной, привычками, которые сформировались в процессе отношений; их сексуальное самовыражение было сковано. Это было тесно связано с тем, что они делали это «по-другому». Смысл, который мы придаем сексу, не всегда обусловлен сексуальностью (нашей и нашего партнера); иногда многое зависит от того, насколько сильно мы хотим секса, или от того, как мы представляем себе отношение к сексу наших партнеров.
Люси была встревожена тем, что Джина теперь, похоже, хочет секса гораздо меньше, чем когда они сошлись. Она боялась, что Джина больше не считает ее привлекательной, но не делилась с нею своими опасениями. Вместо этого свою неудовлетворенность по поводу снижения частоты секса она выражала в саркастических замечаниях во время ссор. Люси страшно беспокоилась о том, что утратила свою привлекательность для Джины, потому что именно это послужило причиной прекращения ее предыдущих отношений, и тот разрыв подорвал ее уверенность в себе.
На первый взгляд кажется, что тревога Люси связана с количеством секса в их отношениях, но вполне возможно, что это лишь то, что лежит на поверхности. Люси истолковала изменение частоты секса как сигнал тревоги: «что-то пошло не так…» Тот факт, что Джина хочет секса меньше, чем она сама, означало для Люси, что она недостаточно хороша, недостаточно привлекательна. Люси решила, что проблема в ней. Между тем Джина понятия не имела о ее переживаниях, поскольку привыкла к самоиронии Люси, к ее шуткам, в которых та называла себя источником всех проблем. Некоторые люди могут принять различия в уровнях желания за принципиальное отсутствие совместимости в паре и, следовательно, считать это угрозой отношениям.
Разумеется, в отношениях важны наши личные взгляды на секс, но при этом нельзя не заметить, как принятые в обществе понятия становятся нашими убеждениями и порой создают проблему там, где ее нет. Возможно, Люси находилась под влиянием жесткой общественной нормы: «ценность и сексуальная роль женщины в значительной степени зависят от ее внешности»; а может быть, причиной ее страха был миф о «смерти лесбийской любви». А вот еще парочка распространенных стереотипов, влияющих на выводы, которые мы делаем из каких-либо изменений в своей сексуальной жизни: «над сексом не надо работать, он происходит сам собой» и «чтобы сохранить отношения, надо много заниматься сексом». Влияние общества, о котором мы уже говорили в предыдущей главе, имеет решающее значение, но, что важно, в самих отношениях есть нечто, что позволяет поддаться этому влиянию и «вырастить» проблему. Вполне вероятно, что если бы Люси высказала свои опасения, ее сомнения были бы развеяны, а изменения в их сексуальной жизни перестали бы казаться проблемой. Секс может выглядеть простой и незатейливой штукой, но, как нам уже известно, это на самом деле далеко не так.
