— Послушайте меня, парни, — наконец выдавил он из себя. — Даже если я очень захочу помочь вам, то все равно путь на Хонсю для меня заказан. Ну нет у меня права заходить в иные японские порты кроме тех, что на Хоккайдо, понимаете вы это или нет?! Да и не дотяну я ни в Кобе, ни Осаку на этой древней посудине! Это ж вам не океанский лайнер, в конце концов! А береговая охрана? Что вы скажете японцам, они ведь прикажут застопорить машину, едва я углублюсь в их воды?
— Об этом мы как-то не подумали, — признал я. — Куда ж ты можешь нас доставить, кэп? Только учти, что на Курилах нам с приятелем делать нечего!
— Давай махнем на Сахалин, а, Саня? — горячо зашептал мне на ухо Стриж, косясь в сторону капитана, с деланным безразличием раскуривающего толстую сигару. — Есть у меня там один корешок, он в авторитете среди тамошней братвы, должен помочь… Я ему однажды помог, и он не откажет! Соглашайся, Сань, ну чего ты! Ведь другого выхода все равно нет!!
— А документы? — печально возразил я. — Все мои документы остались в Киото, у Киная. Без них я на Сахалине буду киснуть точно так же, как на Хоккайдо.
— Вот чудак, — удивился Стриж. — Моя ксива тоже у Киная, и что? Он, гад, для страховки ее отобрал, чтоб, говорит, ты не сдернул из Японии раньше времени. Ну и плевать на эти бумажки, — азартно блестя глазами, заявил он, — на Сахалине нам братва новые подгонит. Главное сейчас — до дому добраться, а там хоть трава не расти.
— Ох, не нравится мне все это, — уныло процедил я, — Что толку прыгать с острова на остров, как лягушка по кочкам? Добром наши перемещения не кончатся, помяни мое слово!
— А что ты предлагаешь? — разозлился он. — Идти с этим старым дурнем на Курилы?! И чего мы там забыли, можешь мне объяснить? Ты хоть знаешь, что это за дыра, Курилы-то? У-у-у! — Стриж всем своим видом постарался изобразить отвращение к такому богом забытому месту, как Курильская гряда, — Там и людей почти нет, одни моржи да крабы по скалам ползают! Зато погранцы — те точно есть, это ж аккурат граница с Японией! А если ты думаешь, что выбраться с Курил будет легче, чем с Хоккайдо, то ты здорово ошибаешься. Гиблое место, и говорить тут нечего. Ну что ты молчишь, как язык проглотил?
— На Сахалине, между прочим, тоже пограничники водятся, — вяло отбиваясь, напомнил я. — Интересно, что ты скажешь, когда они возьмут тебя за шкирку и попросят предъявить документы?
— Вот мои документы! — Стриж сунул руку в карман и, порывшись, там, подозрительно поинтересовался: — Погоди, а баксы мои ты куда заныкал, брат лихой?
— Да забери, нужны мне эти жалкие две тысячи, — ответил я, возвращая ему деньги. — Не думаю, что пограничники на них польстятся.
— Куда они денутся, — уверенно возразил он, заботливо укладывая купюры поглубже в карман, — Слопают с треском, еще и спасибо скажут. Да я ж тебе сколько толкую, Саня, нам главное до Сахалина добраться, а там все будет — и бабло, и ксивы, и горячие девки, чтобы унять твою тоску по оставшемуся у Киная паспорту. И вообще, брат, нам с тобой позарез надо с Хоккайдо выбираться, ты не забыл? Куда — это дело десятое. Я тебе путевый вариант предлагаю, так что давай решай. — И Стриж отвернулся, обиженный моим упрямством.
— Наверное, ты прав, — выкурив сигарету, рассудил я. — Терять нам с тобой все равно уже нечего, по крайней мере, на Хоккайдо. Не попасть бы только из огня да в полымя с этим хрычом, — кивнул я сторону капитана, дымящего сигарой, словно пароход, — Согласится ли он идти на Сахалин вместо Курил? И как нам его проконтролировать, я ведь в морском деле не соображаю даже на волос!
— А вот как, — Стриж, очень довольный моим согласием участвовать в его авантюре, снова выдернул из-за пояса пистолет и, подойдя к капитану, коротким тычком вбил дуло в рот безмятежно покуривающему морскому волку, — Слушай сюда, рыбачок! Мы решили идти на Сахалин. В какой порт конкретно — нам до фонаря. И если сейчас ты, старая морская ракушка, вякнешь что-нибудь типа того, будто твоя жестянка не дотянет и до Сахалина, — я отстрелю тебе башку так быстро, что ты и моргнуть не успеешь. Веришь мне, а?!
Капитан Стрижу верил. Он усиленно хлопал ресницами, тараща выскакивающие из орбит глаза, хрипел, пачкая ствол кровавой слюной, и явно пытался что-то сказать.
— Да отпусти ты его, Стриж. — поморщился я. — доведешь ведь до инфаркта человека своими выкрутасами. Слушай, а куда он дел сигару?
— По-моему, проглотил. — пожал плечами Стриж, — Да черт с ней, вон целая коробка их стоит!
— М-да, — протянул я и обратился к капитану: — Ну что, дружище, согласен идти с нами на Сахалин?
— Куда ж я денусь, — выплюнув на ковер выбитый пистолетом зуб, прошепелявил тот, — Но вот что я вам, пацаны, скажу. Если вы думаете, что сейчас, захватив мою посудину, вы решите какие-то свои проблемы, — уж не знаю какие, и знать не хочу, с чего это вам так приспичило нелегально смыться с Хоккайдо, — то вы, ребята, очень ошибаетесь. Очень, — повторил он, осторожно дотрагиваясь до вспухшей губы и качая головой. — На Сахалине братва с вами и говорить не станет после такого беспредела. Просто подарят цементные галоши и отправят морскую капусту собирать на дно Охотского моря.
— Не гони, сука! — крикнул Стриж, замахиваясь.
— Мне врать смысла нет, — пожал плечами капитан. — Захвати вы другой корабль — может, у вас и получилось бы что-нибудь, не знаю. Но все дело в том, что моя посудина, — он злорадно ухмыльнулся, — уже давно и надолго зафрахтована людьми очень и очень серьезными. И лучше вам, парни, на свет было не рождаться, чем путать им карты. Я не пугаю, просто предупреждаю, чтоб потом обид не было.
— Спасибо за предупреждение, — усмехнулся я. Может, за капитаном и в самом деле стояли серьезные силы, но вряд ли они смогли бы принести нам больше вреда, чем объединенная группировка москвичей и Сакато. Да и кто в понимании этой морской крысы мог быть серьезным человеком? Какой-нибудь полуграмотный рыбопромышленник, заработавший себе на роскошный джип и возможность швырять деньги в кабаках? Для нас со Стрижом это был не уровень. — С твоими крутышами мы разберемся, не волнуйся. Твоя задача сейчас — доволочь до Сахалина эту ржавую лохань, понял? Но если ты вдруг захочешь глупо подшутить над нами, отколов по пути какой-нибудь фокус, — ну сообщить, допустим, по радио, что судно захвачено, или упрямо потащишься на Курилы вместо Сахалина, пользуясь нашим незнанием навигации, — тогда, дружище, я тебе откровенно не завидую. Терять нам нечего, говорю сразу. Корабль мы потопим, не задумываясь, уж на это у нас знаний хватит. И взрывчатки тоже, — приврал я, хлопая себя по дутому пуховика Атсуо, под которым при желании можно было разместить целый склад гексогена. — Но ты, кэп, перед этим умрешь очень неприятной и болезненной смертью. Это я тебе гарантирую.
— Ясно, — проворчал он, слизывая кровь с губы. — Когда отправляемся?
— Немедленно. — ответил я, вытягивая ноги и откидываясь назад, на мягкие подушки дивана. — И распорядись, чтобы сюда принесли еду и чай покрепче. Мы голодны.
— Ясно, — повторил он, вставая из-за стола.
