— Ага, — кивнул я, тоже осматривая изрядно надоевшее мне оружие. — По-моему, нечто подобное я от тебя уже слышал. Это когда мы с тобой на Сахалин собирались, помнишь?
— А что?! — выпучил он глаза. — На Сахалине-то мы побывали, верно? Другое дело, что Мирон сволочью оказался…
— Можно подумать, — усмехнулся я, — на его месте ты поступил бы по-другому.
— Саня, — очень серьезно сказал он, замирая у двери. Желваки на его скулах резко скакнули вверх-вниз. — На его месте я бы поступил по-другому. Но если ты сомневаешься…
— Не заводись, дружище. — Я хлопнул его по плечу и первым покинул опостылевший прокуренный номер. — Идем, попробуем сделать хоть что-нибудь. Мне и самому до смерти надоел этот беспросвет.
Вечерний воздух, густо настоянный на ароматах цветущих растений, хотелось пить, как пряное вино. Я надышался и подмигнул все еще хмурящемуся приятелю:
— Рассказывай, что от меня потребуется.
— Ничего особенного, — пожал он плечами. — Прикроешь мне спину, и на том спасибо…
Русский ресторан «Ростов», обосновавшийся на юго-западе Киото, гостеприимно распахнул перед посетителями свои двери, он и не подозревал о нависшей над ним опасности, добродушно подмигивая в сумерках разноцветными неоновыми глазами.
— Вот, — гордо произнес Стриж, указывая на него с таким видом, словно это было его любимое детище. — Осетрину здесь готовят — закачаешься!
— Не понял, — пробормотал я, разглядывая бородатого мордоворота лет пятидесяти, одетого в форму казачьего атамана, маскирующегося под ресторанного швейцара. — Мы что, осетрину сюда есть пришли? Стриж, ты в своем уме?! У нас денег даже на сигареты…
— Пошли, сейчас будут, — Он решительно двинулся вперед, норовя с независимым видом протиснуться мимо швейцара, — Мелких нет, папаша, — бросил он ему, — в другой раз как-нибудь!
— Постой-ка, сынок, — ухмыльнулся тот, делая шаг в сторону и занимая своим необъятным телом пространство дверного проема. — Сдается мне, у тебя и крупных тоже нет сегодня. Я ведь не ошибся? — почти ласково уточнил он, ухватывая Стрижа за грудки.
— Ошибся, — глухо ответил Стриж, тыча пистолетом в живот бородача и на глазах сатанея от такого беспардонного обращения. — Убери лапы, борода, пока я тебе дырок в пузе не наделал! Ну?!
Швейцар нехотя отпустил Стрижа и отступил в сторону.
— Пацаны, за беспредел отвечать придется, — предупредил он, косясь на черный зрачок пистолета. — Здесь вам не Россия, отморозки не в моде. Подумайте, прежде чем входить!
— Без тебя как-нибудь разберемся, — заявил Стриж, толкая дверь.
Я скользнул за ним, приветливо улыбаясь крепко сбитому парню, поднявшемуся с кресла в холле ресторана и разглядывающему нас с настороженностью опытного вышибалы, уловившего неоднократно разбитым носом запах надвигающихся неприятностей. Одет он был в строгий черный костюм, и при этом чем-то неуловимо походил на швейцара, злобно ворчавшего нам в спину. Физиономии у них были одинаково откормленными и припухшими от безделья, сытной ресторанной кормежки и обязательной выпивки после смены, а потому резко контрастировали с осунувшейся рожей Стрижа, продолжавшего размахивать пистолетом.
— Добрый вечер, — вежливо произнес я, пытаясь сгладить неприятное впечатление, произведенное моим оголодавшим другом на охрану «Ростова». — Ваш босс на месте?
— Чего?! — Парень выпучил на меня глаза, — Тебе чего надо, братан?!
— Хотелось бы пообщаться с вашим начальством, — переставая улыбаться, повторил я. Терпеть не могу, когда на меня глядят, словно на навозную муху, упавшую в наваристый борщ и жужжащую там о чем-то своем, мушином.
— Валите отсюда, — опрометчиво брякнул парень, презрительно оттопыривая нижнюю губу.
Судя по всему, мы со Стрижом по каким-то одному ему ведомым кондициям не дотягивали до уровня посетителей босса. Что ж, в этот раз чутье профессионального вышибалы подвело парня. Потому что Стриж, не долго думая, ударил его рукоятью пистолета по оттопыренной губе и поинтересовался:
— Как ты сказал? Валите, да?
Парень, округляя глаза, схватился за разбитое лицо и выплюнул на ладонь ручеек алой крови вместе с парой выбитых зубов.
— Ах фы, фуки! — прошепелявил он с японским акцентом, отскакивая назад и оглядываясь в сторону зала.
Там, несомненно, тусовались его дружки, и позволить им появиться в холле я не мог. Поэтому совсем не по-джентельменски ударил его ногой по коленной чашечке, локтем — по уху, и укоризненным голосом сказал:
— Ай-ай, какие нехорошие слова, дружище! Это, наверное, дядя швейцар научил тебя так ругаться?
— Эй, пацаны, я-то здесь при чем? — забасил перепуганный швейцар, начиная наконец понимать, что отморозки — они и в Японии отморозки и связываться с ними себе дороже. — Этот бычара отродясь по-другому не мычал, так что правильно вы его приструнили, ребята! Никакого почтения к старшим!
— А у тебя? — обернувшись к нему, поинтересовался я, морщась от всхлипов добиваемого Стрижом охранника.
— Что — у меня? — обомлел швейцар.
— Почтение к старшим еще сохранилось? — уточнил я, доставая пистолет. Теперь его следовало постоянно держать под рукой, потому что с каждой секундой положение становилось все более непредсказуемым. Любой случайный посетитель, не вовремя сунувший в холл свой нос, мог спутать нам карты.
— Ну это… — засмущался швейцар, переминаясь с ноги на ногу и явно прикидывая, какие выгоды можно извлечь из почтительного отношения к старшим.
— Смелее, — поощрил я, сдергивая большим пальцем флажок предохранителя и улавливая за спиной звук тяжелого тела, утаскиваемого, видимо, Стрижом в сторону развесистых пальм у стены. — Ну?
— Гм, я вообще к людям с почтением отношусь, независимо от возраста, — вывернулся он, нервно теребя черную бороду, — Вы уж простите, что с вами так получилось… Пацаны, может, вам денег надо? Я все отдам, только не убивайте, а? У меня ж семья в России, детки малые, — И, поднатужившись, он капнул слезой на тугую лоснящуюся щеку. Слеза быстро скатилась вниз, затерявшись среди капель пота, обильно проступивших на его лице.
— У кого детки малые? У тебя?! — изумился Стриж, с довольным видом появляясь из-за пальм, — Ну и жеребец ты, папаша! В твоем возрасте пора уже остепениться, а ты все детей строгаешь… Ладно, веди к начальничкам своим и не вздумай из себя Сусанина строить, понял? А то твоя старуха будет наставлять тебе рога уже на законных основаниях, потому что станет вдовой!
— Ага, ага, — закивал тот и суетливо ринулся к боковой двери, нажимая на кнопки кодового замка, — Туточки они у нас сидят, кровососы… Прошу вас, господа! — льстивым голосом добавил он, распахивая перед нами дверь.
— Веди! — приказал ему Стриж, нетерпеливо подталкивая бородача в широкую спину, — Живее!
Сделав несколько торопливых шагов, тот уткнулся в дверь, из-за которой доносились смех и мужские голоса, и прошептал, заговорщицки подмигивая мне:
