Золотой век украшенных гравюрами «уток», прообраза газетных разделов происшествий наших дней, пришелся на момент охоты на ведьм, между 1580 и 1640 годами. Они распространяли клерикальную мысль, адаптированную к потребностям городских мирян. Парижский хроникер Пьер де л’Этуаль коллекционировал их с увлечением. Любопытная публика их жадно читала или просила пересказать себе содержание, как правило, наблюдая за казнью. «Утка» помогает понять причины происходящего и формирует таким образом общественное мнение, транслируя ученые тексты проповедников, демонологов и авторов трагических литературных произведений, — этот жанр расцвел именно тогда, как мы увидим дальше. Одна из центральных тем «уток» — боязнь женщины и ее всепожирающей сексуальности. Анонимные авторы умели мастерски превращать традиционный клерикальный антифеминизм в анекдот. Грех тщеславия они представляли в форме реальных историй, в которых женское кокетство жестоко наказывалось. Одна и та же история, пересказанная в 1582, 1604 и 1616 годах, выводит на сцену богатую молодую кокетку. Желая иметь шикарное жабо или воротничок, она не может найти ничего, что бы ей понравилось. В результате она выходит из себя, начинает богохульствовать и предлагает себя Дьяволу, если он достанет ей то, что она хочет. Некий воздыхатель, а на самом деле Дьявол собственной персоной, надел ей на шею воротник, о котором она мечтала, а потом задушил ее. Версия 1616 года переносит действие в Антверпен, называет красотку графиней де Орнок и уточняет, что Демон исчез, с шумом испортив воздух. Семья скрыла причину смерти, однако во время похорон гроб оказался неподъемным. Его открыли, и оттуда выскочил черный кот
[172].
«Утка» 1613 года, обращаясь к чувствам читателя, решительно настроена внушить ему ужас. Дело происходит в Париже 1 января 1613 года. Около четырех часов пополудни молодой столичный дворянин возвращается к себе после обеда в хорошей компании. В аллее около своего дома он встречает молодую девицу, хорошо одетую, в жемчугах и прочих драгоценностях. Между ними завязывается светская беседа. Он приглашает ее зайти к нему и переждать дождь. Она соглашается, сказав, что послала за каретой. Однако, как сестра Анна
[173], она ничего не видит. Хозяин предложил ей переночевать у него. Зайдя к ней в комнату узнать, все ли в порядке, он осмелел. Дотронувшись до ее груди и не встретив сопротивления, он несколько раз поцеловал ее, «что разожгло в его душе пламя, которое пожирает наш разум, дым от которого застит глаза и лишает рассудка». Потом ему все же удалось после нескольких попыток удовлетворить свои желания. Назавтра, терзаемый неясными волнениями, он вернулся в комнату гостьи. Она была холодна как лед, не дышала и сердце ее не билось. Призванные на помощь стражи порядка и врачи в один голос уверяли, что «это было тело женщины, повесившейся некоторое время назад, и что сам дьявол принял ее облик, чтобы завлечь в свои сети несчастного дворянина». Сразу после этих слов «с кровати поднялся столб черного дыма, и длилось это примерно столько времени, сколько нужно, чтобы прочитать молитву „Отче наш“, и своей вонью этот дым лишил собравшихся чувств». Когда же он рассеялся, они нашли лишь «падаль». Автор текста настаивает на правдивости рассказа и извлекает мораль: мужчины, ослепленные страстью, рискуют попасть в такую же ситуацию. На примере героя этой истории Бог хотел вывести их на путь чистоты, потому что спасение дается лишь тем, кто способен отказаться «от всех этих грязных и недостойных удовольствий»
[174].
Низкопробная литература
Страх божьей кары вызывает к жизни и «трагические истории». Появившись одновременно с «утками», этот новый литературный жанр остается очень популярным в высшем обществе вплоть до 1630‐х годов. «Трагические истории нашего времени» Франсуа де Россе с 1613 года очень хорошо продавались в книжных лавках и переводились на многие языки. В книгу входила история Луи Гофриди — очевидно, автора вдохновил сюжет, описанный «уткой», и его перепечатка в Mercure français двумя годами ранее. Россе наверняка вспомнил и историю о дворянине, соблазненном дьяволом, который оживил труп молодой женщины. Автор использовал этот сюжет, чтобы поговорить «о демоне, являвшемся в виде девицы офицеру стражи города Лиона. Об их греховной связи и о печальном конце, который за сим последовал»
[175]. Чтобы придать пикантности драме, Россе внушает несчастному герою мысль предложить двум своим приятелям разделить с ним прелести красавицы. Затем, по словам автора, девица показывает удовлетворенным мужчинам свою истинную сущность, сначала разговаривая с ними, а затем и подняв платье, причем обнажилась «самая ужасная, гадкая, зловонная и заразная дрянь этого мира». От ужаса они потеряли сознание и вскоре умерли один за другим. Мораль такова: «Разврат ведет за собой измену; измена — кровосмешение; кровосмешение — грех против природы [содомию]; и наконец, Бог допускает совокупление с дьяволом». Речь идет о принятой в то время судами градации плотских грехов. Подобное поведение, отныне криминализованное, наказывается серьезнее, чем прежде. Три последних греха — инцест, содомия и совокупление колдуний с демонами во время шабашей — влекут за собой самую жестокую смертную казнь, сожжение заживо на костре.
Жан-Пьер Камю, епископ Белле и друг святого Франциска Сальского, с 1628 года создает сотни трагических историй, пахнущих кровью и серой. В них легионы исчадий ада буквально обрушиваются на землю. Его книги имели огромный успех у светской образованной публики, а в 1630‐е годы постепенно вышли из моды. Как и в «утках» или произведениях Россе, все, что относится к аду, распространяет зловоние, о чем свидетельствует короткая новелла «Вонючий сожитель» (1630). Один директор коллежа, в равной мере эрудированный и развратный, увлекающийся вином и игрой, совращает женщин одну за другой. В конечном счете он сожительствует на протяжении семи или восьми лет с молодой красоткой. Умирая, он упрямо отказывается расстаться с ней и умирает, не получив отпущения грехов, «на груди у этой пропащей». Спустя час его тело разлагается и делается таким зловонным, что в доме становится невозможно жить. Его хоронят в местной церкви на глубине шести футов, но зловоние столь сильно, что тело надо перенести на кладбище. Так как никто не осмеливается теперь ходить туда из‐за вони, труп в конце концов бросают в реку. Он отравляет воду, рыба в реке гибнет и тухнет. В заключение Камю предупреждает всех невоздержанных: в конце жизненного пути вас ждет проклятие!
[176]
