– я могу уделять время и себе, и ему, и нашему общему «мы»,
– я могу и спокойно находиться в одиночестве, и быть в близких отношениях с любимым человеком,
– я учитываю и свои интересы, и его,
– я могу и быть опорой, и просить о поддержке, если это необходимо,
– моя картина мира, мои ценности имеют право на жизнь, и картина мира / ценности того, кто мне дорог, имеют точно такое же право: если они по большей части совпадают, это хорошая основа, если оказывается, что они несовместимы, я делаю выбор – оставаться вместе, поступаясь своими ценностями, либо уходить (а не переделывать другого, воюя с ним и навязывая свое «правильно»),
– я могу что-то хотеть/выбирать для себя, и мой партнер тоже может что-то хотеть/выбирать хорошее для себя. Мы равны в своих желаниях. Мы вообще с ним по жизни равны. И весь кайф наших отношений в том, что в них безопасно.
Давайте запомним этот термин – «безопасные отношения». Это такие отношения (причем отношения любые, необязательно супружеские, но также любовные, дружеские или детско-родительские), в которых людям очень комфортно и ничего не угрожает. Чуть далее мы поговорим о них подробнее.
Весь смысл надежной, безопасной привязанности можно увидеть в этом художественном отрывке:
– Лисенок, – сказал лисенок лисенку, – ты помни, пожалуйста, что если тебе тяжело, плохо, грустно, страшно, если ты устал – ты просто протяни лапу. И я протяну тебе свою, где бы ты ни был, даже если там – другие звезды или все ходят на головах. Потому что печаль одного лисенка, разделенная на двух лисят – это ведь совсем не страшно. А когда тебя держит за лапу другая лапа – какая разница, что там еще есть в мире?
Автор: Melodiana
У людей, принесших с собой из детства опыт ненадежной привязанности, все иначе. У них много душевных ран и много тайных надежд их залечить. Часто они чувствуют себя непонятыми и загнанными в ловушку. Никто никому не верит, боится открыться, честно попросить о том, что ему нужно, и оказаться уязвимым. Уровень недоверия и небезопасности таков, что если ты раскроешься, обнажишься, тебя либо в чем-то упрекнут, либо заморозят презрением, либо от тебя отмахнутся.
Люди с амбивалентным типом привязанности, например, оказываются чрезмерно зависимыми от отношений и отчаянно – через требования, претензии, жалобы, обиды – добиваются близости, внимания. Если вдруг ссора, конфликт, просто тревожная/стрессовая ситуация, они буквально вцепляются в партнера, льнут, ходят за ним по пятам, жалуются, критикуют, что-то требуют («нет, подожди, я все скажу!»), стремятся выяснить все до конца, как будто силой пытаясь вырвать отклик и реакцию. Но поскольку в отношениях небезопасно (много взаимного неуважения, претензий и обид), переживания очень сильны и противоречивы: я тебя то люблю, то ненавижу. При этом к себе такие люди относятся не очень хорошо, с тревогой и сомнениями, а вот к партнеру – более позитивно.
Люди с избегающей привязанностью (с виду остро самодостаточные и независимые), наоборот, ведут себя отстраненно, небрежно, даже надменно и эмоционально холодно, чтобы в эту самую «зависимость» не попасть. В моменты напряжения они становятся недоступными, молчат, рвут контакт, хлопают дверью, не принимают и не оказывают поддержки. Так они пытаются «отключить», подавить в себе потребность в близости, потому что она для них неразрывно связана с острой болью отвержения. Себя они воспринимают позитивно, а вот партнера – критично, негативно. Свои истинные переживания скрывают, не хотят раскрываться, сверхтесных отношений избегают. И часто в любой реплике, путь даже самой нейтральной, слышат упрек, недовольство и обвинение:
– Я очень устала…
– У нас нет денег на домработницу!
И один из грустных жизненных сюрпризов заключается в том, что именно эти люди – с амбивалентным и избегающим типом привязанности – чаще всего и соединяются в пары.
Совсем все печально у людей с дезорганизованным типом привязанности. И к себе, и к окружающим они относятся плохо: окружающим не доверяют, себя считают недостойными любви. Их девиз (вынужденный, безусловно, не от хорошей жизни все): «иди сюда – пошел вон» (или «иди сюда – пошел вон – иди сюда», кому как повезет). Такой человек отчаянно добивается близости, а заполучив ее, в страхе сбегает и рвет отношения (возможно, не навсегда, а на время). Или (лайт-вариант) периодически пакует чемоданы и предлагает «остаться друзьями», втайне надеясь, что другой остановит его и докажет свою любовь. Такой тип привязанности больше свойственен людям, в детстве и юности сильно пострадавшим от насилия. Если вы заподозрили у себя этот тип привязанности (как часто делают читатели моего блога), скорее всего, у вас не этот тип, а амбивалентный. Люди с «чистым» дезорганизованным типом привязанности в реальной жизни встречаются не так уж часто. Как правило, они страдают тем или иным личностным расстройством.
Упражнение на самопознание
Понять, какая связь в ваших отношениях – надежная или ненадежная – очень просто. Задайте себе вопрос: могу ли я рассчитывать на поддержку партнера, если она мне понадобится, могу ли я положиться на него, зависеть от него, когда я в нем нуждаюсь, могу ли раскрыться и рассказать о своих переживаниях и страхах, будучи уверенным(-ой), что их услышат и поймут?
Ответ «да, могу» = привязанность надежная.
«Нет, не уверен(а)» или «Нет, я не могу рассчитывать (положиться) на него» = привязанность ненадежная, небезопасная.
Чем отличаются ранящие, небезопасные отношения от уважительных и партнерских?
В нашем повествовании мы подошли к центральной теме этой главы – что же такое здоровые, партнерские отношения. И чем они отличаются от отношений нездоровых, зависимых, небезопасных.
Итак.
1. Иерархия – равенство
Иерархию создают как раз люди с опытом ненадежной привязанности. И выглядит это так: кто-то повыше и главный (умный, дальновидный, «я же говорила»), кто-то пониже и дурак – причем, периодически они меняются местами. То есть идет настоящая борьба за статус, власть и контроль, за позицию «над», за то, кто кому подчиняется и чье слово последнее, по чьим правилам воспитываются дети, тратятся деньги и устраивается секс.
Зачем нужна эта позиция «над»? Дело опять же в нашей базовой потребности – в безопасности. За позицию «над» бьются те, кто сам внутренне иерархично устроен и считает: если ты не сверху, ты – снизу, унижен, бесправен, прижат к ногтю, тобой будут помыкать, «либо ты со щитом, либо на щите».
В подобных отношениях много неуважения, там сложно достучаться до другого, нет уверенности, что тебя слышат, что ты что-то значишь. И в том, что ты представляешь ценность, что тобой действительно дорожат – как правило, большие сомнения. Стремление к иерархии в том числе опирается на представления о прежних гендерных ролях в семье: мужчина – главный, и его потребности, желания и интересы важнее, женщина должна ставить их на первое место, в то время как в современных социально-экономических условиях подобные установки устарели, давно не работают и порождают лишь конфликты.
