Во взрослую жизнь хроническое чувство вины люди приносят из детства. Ребенок беззащитен и зависим от родителей, поэтому с легкостью берет на себя все, что не в силах взять на себя близкие взрослые – любую вину, любую ответственность: за то, что папа пьет или ушел из семьи, за то, что маме тяжело, она одинока и не удовлетворена своей жизнью. Некоторые родители вольно или невольно пользуются детским ощущением виноватости и превращают чувство вины в средство контроля и управления. Это удобно: вечно виноватый ребенок послушен и сделает все, что пожелаешь.
Вырастая, такой человек продолжает брать на себя ответственность за чувства, состояния и проблемы других людей: они переживают не самые приятные для себя эмоции, а он ощущает себя виноватым (даже если вообще ни при чем), изо всех сил старается им угодить и что-то исправить. В итоге чувствует себя вечно всем должным, подлаживающимся и глубоко несчастным.
Чувство вины не будет разрастаться до огромных размеров и отравлять жизнь, если знать, что у него есть альтернатива. Это чувство ответственности. За любое слово, действие или бездействие. В мире нет идеальных людей, мы все совершаем ошибки, но можем и отвечать за них. Принять ответственность за то, что из-за вас (даже помимо вашей воли) пострадали другие люди, возместить ущерб, исправить ситуацию, если это возможно, сделать выводы и жить дальше, не лишая себя сил и не терзая самообвинениями – самое разумное, что можно сделать. И, конечно, помнить: нести ответственность за благополучие других взрослых людей невозможно. Любые послания окружающих в духе «это из-за тебя у меня…», вызывающие в вас чувство вины и собственной «плохости», должны подсказать, что вами манипулируют, и ни о каких честных, уважительных и равных отношениях здесь речь не идет.
Ревность
С одной стороны, ревность (не как нечто стойкое и пронизывающее все существование, а как эмоциональный эпизод, «укол», имеющий под собой какие-то зримые и ощущаемые причины) показывает, что нам не все равно, что нам дорог человек, с которым эта ревность связана, и дороги отношения с ним.
С другой же стороны… У нас испокон веков с ревностью связано много мифов («ревнует – значит, любит»), и одновременно она считается все же нездоровым, разрушительным чувством. Многие из нас не понаслышке знают, что у него (этого чувства) бывает разный градус накала. И если выражаться в терминах малой психиатрии, то ревность бывает:
– обыденной, или «бытовой» (когда обязательно есть повод – некие факты, дающие основание подозревать партнера, но здесь есть возможность разубеждения через логические доказательства),
– навязчивой (реальный повод необязателен, постоянно звучат непонятные, беспочвенные обвинения, упреки, но все же ревнующий не опускается, например, до слежки, его можно на время успокоить),
– сверхценные идеи ревности (одержимость и полная поглощенность идеями ревности, настоянное «нахождение» доказательств измены, слежка, невозможность разубедить),
– бред ревности (это совсем патология).
Ревность произрастает из желания обладать другим (эмоционально близким) человеком, из стремления контролировать его чувства. Ревность – это, по сути, страх потери партнера и контроля над ним. А страх этот, в свою очередь, возникает от уязвимой самооценки, неуверенности в себе, в своей привлекательности, от боязни одиночества. Но чтобы ревность из «бытовой» стала навязчивой одной неуверенности в себе мало. Нужен определенный склад характера – наличие особых личностных черт типа тревожной мнительности или повышенного самолюбия и эгоцентричности. Беспочвенно ревнующие люди должны по большому счету не умилять своим небезразличием, а настораживать. Агрессивные ревнивцы – это, в первую очередь, люди с нарушенными личностными границами. А там, где нарушены границы, и до насилия (хоть какого – физического, эмоционального) недалеко.
Поэтому: ревность (постоянная, изматывающая, болезненная) – это точно не про любовь. Это про власть, про контроль, про зависимость. Но не про любовь. «Не тогда человек ревнует, когда любит, – гласит древнее изречение, – а когда хочет быть любимым». Ревность говорит нам о (часто ненасыщаемой) потребности в любви, принятии, уважении, но вовсе не о том, что ревнующий человек любит сам.
Итого. Ощущать ревность (как и любое другое человеческое чувство) – нормально. Вести себя ревниво – нет. Другой человек – не вещь, и он никогда не будет твоим. Нельзя заставить его быть с тобой. Он может быть рядом, если только захочет этого сам. Мы не можем контролировать других людей, а тем более – их чувства. Это иллюзия. А попытка упорствовать в ней – страшная ошибка.
Самый главный вопрос: что же делать?
1. Если ревнуете вы. Тут два пути работы: первый – проработка иррациональности чувства (откуда оно, зачем, что дает и пр.), признание свободы и прав партнера (когда ты понимаешь, что человек может в любой момент уйти, ревновать как-то глупо), контроль над своими действиями (даже если хочешь проверить телефон возлюбленного – держи себя в руках). Со временем новое поведение войдет в привычное и не будет стоить таких усилий.
Второе направление – ориентация на свою собственную жизнь, работа со своими ценностями, самооценкой, принятием себя, поиски реализации (когда ты занят своей жизнью, у тебя нет столько времени, чтобы следить за чужой).
2. Если ревнуют вас. Очень желательно донести до ревнующего, что ему надо делать (см. пункт 1). И помнить, что не стоит подпитывать невротические потребности ревнивца – оправдываться, доказывать что-то, спрашивать разрешения, подстраиваться. Ну и не давать повода, если это имеет место быть.
Неотделенность от родительской семьи и другие «неправильные коалиции»
Из различных жизненных историй мы знаем, что если у родственников, друзей есть возможность вмешиваться в жизнь пары (семьи), ни к чему хорошему обычно это не приводит. Наука, а конкретно – структурный подход в семейной психотерапии, предложенный американским психотерапевтом Сальвадором Минухиным, объясняет это так: в семьях существуют функциональные (правильные) коалиции и дисфункциональные (неправильные). Неправильные коалиции, разрушающие союз – вертикальные. Когда, например, мама с сыном «дружат против» папы. Или, когда взрослая замужняя дочь эмоционально ближе к собственной матери, чем к собственному мужу. Правильная коалиция, укрепляющая союз – это коалиция горизонтальная: связь между супругами сильнее, чем связь каждого родителя с ребенком или со своей родительской семьей. Мы уже говорили об этом в первой части книги.
У психотерапевта Берта Хеллингера, автора «системно-семейных расстановок», есть интересная мысль о том, что жизнь, любовь, забота, энергия передаются детям от родителей безвозмездно и естественно, а дети, в свою очередь потом передают все это своим детям. Ребенок ничего не берет у родителей в долг и не должен им этот долг возвращать. Все, что он делает для своих стареющих родителей, став взрослым, он делает по собственному желанию и в том объеме, в котором считает нужным.
