Джош заполняет паузу.
— Критикуйте, если хотите. Мы принимаем любые отзывы.
— Внутри оно немного… немного рыхловатое.
Он кивает.
— Окей.
— Что вы еще в него добавляете?
— Мы сочетаем несколько растительных продуктов и добавляем в них клетки. Не считая клеток, наггетс полностью растительного происхождения.
— Сколько в нем мяса?
— Э-э, вот этого я не знаю.
— То есть не вы его делали?
— Я — нет, а вот Николас, прямо за мной, да. — Он показывает на людей, согнувшихся над столами в нескольких метрах от нас. Я не вижу, кого конкретно он имеет в виду. Николас не входит в план сегодняшней экскурсии.
Наггетс маленький. Хватает всего на три укуса, и приходится отщипывать по крошке, чтобы растянуть. Я понятия не имею, что я ем. Это еще более тревожный опыт, чем встреча с Хармони; мне хотя бы показали, из чего сделана Хармони, но сейчас я прошла двухчасовой тур и нигде не увидела сырого мяса. Наггетс прибыл теплым, но я не видела, как его готовили. Мне так хотелось, чтобы это был куриный наггетс, но он совсем на него не похож.
С другой стороны, я не ела их с подросткового возраста. Откуда мне знать? Может, они все такие измельченные и рыхлые. Может, на вкус он как надо. Но может быть и так, что Джош тоже понятия не имеет, каким должен быть на вкус куриный наггетс.
— Вы веган? — спрашиваю я.
— Э-э… да, — говорит Джош и по-настоящему краснеет от стыда, будто я только что узнала, что он тайный нудист.
— Вы бы стали есть чистое мясо? Как веган? — спрашиваю я.
— Я его пробовал, так что пока, очевидно, ответ — да.
— Вы уже давно веган?
— Десять лет. Но я не особенно чувствительно отношусь к этой теме. Возможно, теперь я смогу вернуться к мясу и не мучиться угрызениями совести. У меня мало друзей-веганов. Моя жена ест мясо. Этот выбор я сделал для себя, а не для кого-то еще. Не хочу никого обидеть, но мне все равно, что думают остальные. — Его речь звучит почти как раскаяние, так отчаянно он хочет донести, что не принадлежит к культу и не осуждает меня.
— Это мясо легко в готовке, скажем, для повара?
— К счастью, я не повар. Я представитель компании. Вот почему я здесь, беседую с вами.
В мастерской RealBotix я видела демонстрацию. Здесь же для меня разыграли спектакль. Мою первую дегустацию чистого мяса провел представитель компании. Экскурсию срежиссировала и искусно поставила Алекс. Сколько всего упростили, романтизировали и обошли вниманием, чтобы замять, как далеко чистое мясо от употребления в пищу. Я понятия не имею, в чем вырастили то, что я сейчас съела, — в крови теленка или волшебном соке из растений. Я даже не знаю, из какой части курицы взяты клетки. Кровь? Кости? Перья? Это отличный пример успешной раскрутки, и я знаю, что он будет пользоваться успехом: сюжет о приключениях JUST в мире мяса — это история, которую журналисты захотят рассказать, а инвесторы — услышать. Но это только история.
Я благодарю Джоша и Алекс.
— Это грандиозная затея, — говорю я, — если вы все сделаете правильно, потенциал колоссален.
— Знаю. Потому мы этим и занимаемся, — улыбается он. — Мы здесь не размениваемся по мелочам. Джошу Тетрику не интересны недальновидные проекты. Либо мировое влияние, либо ничего.
Я делаю большой глоток воды. Хочется прополоскать рот.
***
Конечно, остается еще один, последний акт спектакля: сам Джош Тетрик, основатель, СЕО и единоличный начальник JUST. В прошлом году уволили трех топ-менеджеров Hampton Creek — ходили слухи, что они замышляли отобрать контроль у Джоша и передать инвесторам. Через несколько недель уволился весь совет директоров, кроме Джоша. Джош здесь главный, и, кажется, все сомневающиеся отправляются на выход.
Ему под сорок, у него широкие плечи, как у игрока в американский футбол, большие руки и густые брови. Садясь рядом с ним за стол переговоров, я отчаянно жажду неподдельной спонтанности, прямоты без прикрас. Если кто-то здесь и может дать мне четкие ответы, то это он. Но у Джоша есть свой сценарий. Когда я спрашиваю, почему он решил после растительного яйца заняться чистым мясом, у него уже готов ответ.
— Мы не компания, занимающаяся растительными или животными продуктами, — мы просто хотим быть эффективной компанией, — говорит он с сильным южным акцентом. — Оказалось, что из маша можно сделать правдоподобное яйцо, но если мы правда хотим создать говядину, свинину и курицу, то эффективней, как мы думаем, начинать с их клеток, отталкиваться от вкуса, отталкиваться от текстуры и плюс ко всему — от названия.
Джош не понаслышке знаком с важностью правильных названий. Компания Unilever, которой принадлежит бренд Hellmann’s
[79], в 2014 году подала иск на Hampton Creek, заявляя, что название JUST Mayo («ПРОСТО майонез») — недобросовестная реклама: это не «просто» майонез, это вообще не «майонез»; он не отвечает определению майонеза, установленному Управлением по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (FDA), потому что не содержит яиц. В FDA с иском согласились, и в 2015-м Hampton Creek пришлось сменить этикетки и прояснить, что это за продукт, добавив рекламный текст про «руководство разумом, справедливостью и честностью», чтобы показать конкретное определение слова just
[80]. Но компании все же разрешили называть свой продукт майонезом, чтобы потребители выбирали его, не думая, что покупают что-то альтернативное и странное.
— Мои родители ходят за мясом в Piggly Wiggly и Winn-Dixie
[81] в Бирмингеме, Алабама. Как мне повысить вероятность того, что подруги моей мамы будут покупать те виды говядины и свинины, которые, на мой взгляд, им лучше покупать? Мясо, для производства которого не требуется убивать животных или переводить землю и воду? Если мы не сможем назвать его мясом, то невозможно будет построить систему, в которой большая часть производимого ежедневно мяса не будет затрагивать животных. Об этом дне я мечтаю. — Его лицо пылает, как у пастора, проповедующего о Земле обетованной. — Как приблизить день, когда больше 50% мяса на рынке будет получено без убийства животных? Ведь как только он настанет, на следующий день мы увидим уже 55%, а потом — 60. Чистое мясо — единственный способ дойти до этого дня.
Чтобы чистое мясо сработало, оно должно быть привлекательно для широкой публики. Нет смысла в самом продающемся продукте в Whole Foods или Waitrose
[82], пока подавляющее большинство закупается в Walmart и Tesco. Оно должно быть основным продуктом питания — товаром первой необходимости, а не роскошью.
