Сейчас город не стоил даже отходной молитвы.
– Хочу посмотреть, – сказал я мрачно. – К тому же, в прошлый раз я, кажется, забыл на диване книгу.
– Книга находится в вашем кабинете, патрон, полка прямо над креслом для чтения, – негромко сообщил Захар, командир моих телохранителей. Он всегда был предельно сосредоточен и собран, знал, что мне нравится та книга, и не забыл забрать ее из оставленной квартиры. А я, получается, ни разу не вспомнил о ней с тех пор.
– Значит, хочу просто посмотреть.
– Да, патрон.
Захар вполголоса отдал необходимые распоряжения, и парни вошли в подъезд, обеспечивая мне проход на третий этаж…
Вы спросите, почему нам никто не мешал? Потому что мою безопасность обеспечивало семьдесят вооруженных до зубов бойцов при поддержке полусотни дронов различного предназначения, от ударных до РЭБ, и еще в воздухе барражировало четыре вертолета. Сентиментальность сентиментальностью, но рисковать я не собирался, людей взял исключительно опытных, и вооруженные туземцы Его превосходительства Исама Данияла и прочих местных превосходительств держались от нас на почтительном расстоянии, провожали злобными взглядами, но приближаться не рисковали. А гражданские благоразумно разбежались.
Вся Европа знала, что затянутых в черные комбинезоны орков нужно бояться, а мы были затянуты в черное от пяток до макушек.
– Мне очень жаль, патрон, – тихо сказал Захар, когда мы оказались в квартире.
Он, разумеется, бывал в нашем гнездышке в лучшие времена и не сдержался, увидев, в какую помойку превратили его захватившие квартиру туземцы: полы грязные, половина мебели отсутствует, на кухне – горы грязной посуды, полчища мух и вонь куркумы. В спальне появилась вделанная в стену цепь с ошейником, и не ясно, кого на ней держали – собаку или пленников. Впрочем, ясно: собака – животное грязное, в дом ее не пустят.
Цепь с ошейником стала последней каплей. Увидев ее, я молча протянул руку, и Захар вложил в мою ладонь термическую гранату. Я уже говорил, что он – идеальный офицер? Умный, догадливый, готовый в любой момент исполнить любой приказ.
– Не хочу, чтобы эти мрази испражнялись на мою память, – негромко сказал я, выставляя запал на две минуты.
– Мы все сделаем, патрон, – прежним тоном произнес Захар. – Спалим дотла.
– Хорошо, – я бросил гранату в центр гостиной и направился к выходу.
Парни добавили свои гранаты, подлетевшие дроны сбросили зажигательные бомбы и пулеметными очередями отогнали тех, кто сдуру бросился тушить пожар. Квартал наполнился криками и черным дымом, меня проклинали и ругали, а я молча стоял посреди бульвара Гарибальди и смотрел на гибель дома, в котором провел две самые счастливые недели жизни.
Федеральный суд
Южного округа
Нью-Йорк, США
Маршалы провели женщин в «клетку ожидания», в которую уже были натолканы заключенные из других тюрем и полицейских участков, после чего стали по одной выводить в залы заседаний – их работало не менее десятка, и дела рассматривались в предельно ускоренном режиме. Те из заключенных, кому не повезло отправиться за приговором в числе первых, увидели своих адвокатов уже стоя перед судьей и не получив возможности подготовиться, остальные прилипли к решетке и занялись общением с защитниками, стараясь перекричать соседей. Что же касается Эрны, она повела себя, как все новенькие: принялась выкрикивать имя и махать руками, привлекая внимание стоящих по ту сторону клетки юристов, и вскоре выяснила, что назначенный ей бесплатный «советник» молод, мужского пола, белый, зато полон энтузиазма, основанного на том, что «Мисс Феллер, вы ведь не замышляли ничего противозаконного, правда? А значит, расшифровка полиграфа окажется в нашу пользу, и вы будете освобождены».
В теории так и должно было случиться, однако Эрну смущали четыре факта: ее защитник был бесплатным, молодым, мужского пола и белым, а все знали, что судья Аджамбо Малик терпеть не могла молодых белых адвокатов мужского пола и делала все, чтобы их подзащитные получали как можно большие сроки.
– Все будет в порядке, – пообещал адвокат.
– Надеюсь, – вздохнула Эрна, провожая взглядом Карифу: довольная мулатка направилась в зал суда в сопровождении длинноволосого Моргана Каплана, важно вышагивающего рядом с Амин на строгих, но чересчур длинных шпильках. Карифа еще в автобусе похвасталась, что «pixy» подгонят ей самого дорогого криминального адвоката Нью-Йорка, и не ошиблась ни в ожиданиях, ни в результате: в зале они пробыли меньше десяти минут, вышли смеясь, что-то обсудили, чуть не перебивая друг друга, после чего Амин отправилась в «клетку свободы», в которую маршалы загоняли счастливиц, а Морган поправил прозрачную защитную маску, которая не скрывала, а подчеркивала его красивое лицо, подошел к клетке и жестом подозвал Эрну:
– Милочка, это тебя мама в детстве назвала мисс Феллер?
– Почему вы спрашиваете?
– Меня зовут Энгельс, – пискнул бесплатный адвокат и попытался пожать знаменитости руку. С предсказуемым результатом:
– Пошел отсюда, – сквозь зубы велел Каплан.
– Но…
– Пошел вон! – повторил Морган, после чего вновь повернулся к Эрне и расплылся в деловой улыбке: – Меня попросили присмотреть за тобой, а чтобы все было по закону, ты должна подписать согласие на сотрудничество. – Морган вывел на планшет стандартный текст. – Черкни что-нибудь внизу страницы, даже крестика хватит, если при свидетелях.
Эрна кивнула и поставила автограф предложенным стилусом.
– Отлично! – Каплан быстро прочитал дело Феллер, хмыкнул и повернулся к маршалу: – Милочка, отведи нас в зал, а то мне еще нужно ехать в центральную тюрьму Бруклина спасать других несчастных из жерновов правосудия.
– Не ваша очередь, защитник.
– Милочка, ты серьезно?
Морган поднял идеально выщипанную бровь и чуть скривил идеально накрашенные губы, беззвучно обещая белому мужлану обвинения в расизме, нетерпимости и превышении служебных полномочий. Маршал вздохнул, открыл калитку и, не обращая внимания на протестующие крики ожидающих своей очереди заключенных, велел Эрне отправляться в зал.
– И снова здравствуйте, Ваша честь! – жизнерадостно произнес Каплан, застыв у своего места.
– Морган? Ты вроде говорил, что закончил на сегодня? – дружелюбно произнесла Малик, ощупывая новую подзащитную адвоката цепким взглядом. Судейское место отделялось от зала прозрачным стеклом, поэтому Аджамбо сидела в кресле без маски.
– Внезапно поменялись планы, Ваша честь. Выйдя из зала, я неожиданно увидел в клетке это несчастное создание… – Каплан дернул Эрну за руку, и она тяжело вздохнула. – …и не смог пройти мимо. Только представьте, Ваша честь, что этому юному и такому милому ребенку наша безжалостная система подсунула бесплатного мужчину.
– Отвратительно, – с улыбкой согласилась Малик.
