///
– Затем, Пончик, что если все пройдет так, как мы планируем, арест отменят и твое личное дело останется чистым, – сказал Митчелл. – Если же мы проиграем, арест спасет тебе жизнь: скажешь дяде Солу, что разобрался в подоплеке происходящего и за это я тебя арестовал. Собственно, так оно и есть.
Несколько мгновений обалдевший Конелли смотрел директору GS в глаза, после чего спросил:
– Почему вы назвали меня Пончиком?
– Джа сказал, что это твой позывной, – рассмеялся Митчелл. – Разве нет?
И внутри у специального агента стало холодно-холодно, потому что директор самой мощной специальной службы в истории человечества только что сознался в участии в заговоре. Расследование закончилось.
Осталось понять, останется ли он жив.
Конелли помолчал, а затем наплевал на предупреждение женщины, которую называли Эрной Феллер:
– Почему вы служите Орку, директор?
Но Митчелл не удивился, не закрылся, а спокойно и при этом убежденно ответил:
– Потому что Орк даст этому гребаному миру то, чего он не заслуживает.
– Чего же?
– Свободу.
– И это говорите вы? – изумился Конелли. – Директор GS?!
Организации, призванной поддерживать установленный порядок.
– Хочешь сказать, что должность должна была сделать меня чокнутым фашистом? – изумился в ответ Митчелл. – Нет, Фаусто, именно моя должность, а точнее – те услуги, которые требовали от меня стратегические инвесторы, их чертовы замыслы, их людоедские желания – именно они доказали, что Орк прав. Во всем прав. И поэтому я пошел за ним: чтобы дать миру свободу… величайшую ценность, которая на фиг никому не уперлась.
– У нас мало свободы?
– Почти не осталось. И «закон Томази» ее добьет.
– То есть все ваши действия, вся кровь, которая прольется… Все это – только для того, чтобы не приняли закон?
– В законе заинтересованы очень большие люди, Фаусто, и все «это» сделано для того, чтобы преподать им урок.
– Я немного запутался, – признался Конелли.
– Это нормально. Теперь скажи, как ты догадался, что Орк и есть А2?
Сначала Фаусто не хотел отвечать, думал закрыться, опасаясь себе навредить, но вопрос был связан с его профессиональной деятельностью, и Конелли машинально произнес:
– Орк слишком умен.
– В Европе хватает умных парней.
– Когда я проанализировал действия Орка, то понял, что он не просто умен – он стратег. Он не решал тактические задачи, как казалось со стороны, а строил империю, не забывая ни о чем. Для этого недостаточно быть умным: требуются блестящее образование, эрудиция, лидерские качества и средства.
– И когда ты об этом задумался, то вспомнил о двадцати пяти миллиардах…
– Мы оба понимаем, сэр, что те двадцать пять миллиардов – лишь стартовый взнос, – Конелли постепенно справился с оторопью, и его голос стал увереннее. – В Окситанию сделаны гигантские вложения, это был серьезный проект, который полностью контролирует Орк, но если Орк – это А2, то почему его считают мертвым? В этот момент я слегка запутался.
– Сообщество считает Орка подставной фигурой, созданной GS для развития Окситании, – объяснил Митчелл.
– А зачем сообществу потребовалась Окситания? – Конелли понимал, что задает очень серьезный вопрос, далеко выходящий за рамки его расследования, но неожиданно для себя получил ответ:
– Затем, что сообщество решило не отдавать всю Европу островитянам. Слишком жирный кусок для них, – директор GS помолчал. – Волнения из-за некроза Помпео и крах социальной системы раздробили европейские государства, островитяне решили, что это идеальный случай, чтобы взять континент под контроль, но дядя Сол сколотил коалицию и профинансировал создание противовеса.
– Я думал, сообщество едино.
– Даже у Каина возникли терки с Авелем, а ведь они были братьями. Чего уж говорить о семьях… пусть и не простых, но все-таки людей. Семьях, которые вместе уже сотни лет.
– За такое время можно изрядно надоесть друг другу, – осторожно заметил Фаусто.
– Они и надоели, – усмехнулся Митчелл. – Стычки между ними – обычное дело, и никто не удивился, что американские инвесторы в очередной раз нагадили английским и создали себе плацдарм для возможного продвижения в Европу.
– И при этом никто из инвесторов не догадался, что во главе дорогостоящего проекта стоит А2 Феллер? – прищурился Конелли. – Извините, но в это трудно поверить.
– Во главе проекта «Окситания» стояли инвесторы, – менторским тоном сообщил Митчелл. – Исполнение было возложено на GS. Орк числился подставной фигурой. Я даже показывал его комиссии… подобрал толкового дублера.
Исполнитель предал хозяев и вместо плацдарма для набегов на англичан создал полноценное государство, полностью подконтрольное умному, безжалостному и весьма амбициозному человеку.
– Что побудило вас принять сторону А2?
– Если хочешь услышать ответ – продолжай задавать правильные вопросы, – улыбнулся в ответ директор GS.
Несколько секунд Конелли обдумывал слова Митчелла, после чего осведомился:
– Почему вы вспомнили Каина и Авеля?
– Сам догадался? Или сейчас понял, после моего намека?
– Сам, – Фаусто вновь помолчал. – Побывав в Окситании и поняв, что Орк и есть А2, я стал внимательно приглядываться к Биби, и понял, что он действительно увлечен теми перспективами, которые открывают перед человечеством изобретения «Feller BioTech». Я понял, что он именно увлечен, а не играет на публику. Не радуется заоблачной прибыли, как должен был радоваться менеджер… – Конелли резко поднял голову и посмотрел директору GS в глаза: – Кто убил Биби? Вы?
– А2, – хладнокровно ответил Митчелл. – Я стоял вон там, у стены, но в моей руке не было оружия, потому что братья должны были решить проблему между собой… – Митчелл помолчал. – Я заманил Биби сюда, а когда он явился – ни о чем не подозревающий, – запер дверь. – Еще одна пауза. – Что же касается А2, то он не собирался искать компромисс: сухо сообщил брату, в чем его обвиняет, и пристрелил. Без всяких эмоций.
– А2 убил Биби и занял его место?
– Таков был план, – ответил директор. – А Лариса подыграла и помогла преодолеть первый, самый важный этап замены Биби на А2.
– Лариса так сильно не любила мужа?
– Она его просто не любила, – хмыкнул Митчелл. – Но ценила то, что он ее любит… Ценила до тех пор, пока Биби не отвернулся.
