– Отец знал, чем рисковал, бросая вызов Феллерам, – прохладно ответил тот. – Вы с братом не казались опасными.
– Когда я узнал, что Сол распорядился не давать вакцину Эрне, я понял, что убью его, – жестко сказал А2. – Марк, я говорю это тебе при свидетелях и говорю для того, чтобы раз и навсегда прояснить наши отношения. Я прикончил твоего отца за все, что он сделал с твоей сестрой и моей женой. И если бы старика можно было оживить – я бы оживил его и прикончил снова.
– Я не в восторге от того, что ты сделал, но я тоже любил Эрну, – Марк помолчал. – Давай больше не будем касаться этой темы… сегодня.
– Договорились… Что же касается наших планов, то no/maNika никак их не нарушит, – теперь Феллер смотрел на всех инвесторов сразу. То есть ни на кого. – Мы продолжим делать то, что у нас получается наилучшим образом, – неприлично много зарабатывать.
– А через три года китайцы сделают свой нейрочип.
– И что? – удивился А2. – Как нам это помешает? Через три года весь мир будет пользоваться no/maNika, и никто не захочет вновь оказаться на крючке у властей.
– И у нас, – обронил Арчер.
– Тебе мало власти? – искренне удивился Феллер. – Ты на самой вершине, Арчер, и ни ты, ни твои внуки и правнуки не смогут с нее сорваться. От тебя зависят жизни миллионов людей – чего тебе не хватает? А от нас всех зависят миллиарды жизней. – А2 вновь обратился ко всем инвесторам. – Старый Сол не понял простой истины: некроз Помпео дал нам колоссальную власть, которая попросту не нуждается в усилении. Вирус постоянно мутирует, и раз в полгода необходимо проходить ревакцинацию, что приносит бешеную прибыль фармакологическому сектору. Индустрия пингов переживает подъем, люди платят нам за новые руки и ноги, за техобслуживание и «гильзы» для микрогенераторов. И если от медицинской страховки они еще могут отказаться, поскольку вакцина не дает стопроцентной гарантии, то «гильзу» пингеры купить обязаны, иначе их имплантаты попросту перестанут работать. Благодаря некрозу Помпео орки оказались в полной зависимости: они тратят большую часть заработанного на поддержание своего существования. Не на приобретение дома. Не на образование детей. Не на старость. Они платят нам за возможность жить. – А2 выдержал паузу и небрежно спросил: – Зачем на них давить? Пусть верят в то, что свободны, – им все равно не пройти мимо кассы.
Оспаривать это утверждение никто не стал.
– Но самое интересное начнется чуть позже, когда мы объявим, что научились поддерживать мозг в работоспособном состоянии до ста двадцати или ста пятидесяти лет. Представляете, какой начнется ажиотаж? Все захотят стать стопроцентными пингерами. Добровольно. Без всякого принуждения. Ради возможности прожить дольше и заплатить нам больше. Ради возможности совершить то, что не под силу обычным людям. Пинг-индустрия позволит нам выйти в космос…
– В ближайшем будущем? – недоверчиво прищурился Арчер.
– Почему нет? – пожал плечами Феллер. – Главной расходной частью пилотируемой космонавтики всегда был человек, необходимость обеспечить его сносными условиями существования. Теперь эта проблема устранена, и мы можем развернуть настоящую экспансию в Солнечную систему. Не хочешь организовать что-нибудь вроде «Archer Space Inc.»? Через десять лет она станет не менее прибыльной, чем «Feller BioTech» и «Clisanto», вместе взятые.
– Я подумаю, – пообещал англичанин.
– Если надумаешь – я в деле.
– Ты хочешь отдать космос роботам? – изумился Гелленбург.
– Орки проложат нам дорогу, Эдди, такова их судьба: крутить колесо истории и ни черта за это не получать. На их костях мы попадем на Марс, Венеру и спутники Юпитера. Закрепимся и построим станции, в которых смогут жить обычные люди…
– А если пингеры не захотят пускать в космос обычных людей? – ехидно осведомился Полуцци. – Что будем делать?
– Перестанем продавать им «гильзы», – усмехнулся А2. – Пусть попробуют обойтись без высокотехнологичных производств, которые мы не станем выводить с Земли.
Инвесторы закивали головами. Феллер почувствовал, что побеждает, и заговорил еще громче:
– То, о чем я говорю, – это триллионы кредитов. Но самое главное – это интересные перспективы, требующие развития науки, технологий – настоящих технологий, а не очередной массовой игрушки, которая устареет к следующей осени.
– Такие технологии требуют гигантских вложений, – заметил Хайнштейн.
– А куда нам еще девать деньги? – с искренним недоумением осведомился А2. – Наши кубышки лопаются от золота, так давайте потратим часть огромных богатств на то, чтобы заполучить несметные.
– Они у нас и так несметные, – проворчал Арчер. Затем выдержал паузу, оглядывая коллег-инвесторов, и неожиданно продолжил: – Но это не значит, что мы должны отказаться от столь заманчивой перспективы. Я поддерживаю предложение нашего доброго, чудом спасшегося друга.
Феллер с благодарностью кивнул англичанину.
– Мы все поддерживаем А2, – пробубнил Райвуш. – Его невозможно остановить.
* * *
Для чего вы нужны? Я не спрашиваю о том, как вы понимаете смысл жизни, я пытаюсь понять, осознаете ли вы, для чего нужны? Не в чем смысл вашего существования, а в чем его предназначение? С помощью лопаты можно выкопать яму или устроить небольшой искусственный холм, то есть изменить ландшафт. А что можно сделать с вашей помощью, орки? А главное, способны ли вы хоть что-нибудь изменить? В мире? В своей судьбе? В самих, черт бы вас побрал, себе? На что вы способны, орки?
Для чего вы нужны?
На протяжении тысячелетий ваш труд был основой мировой экономики. Вашей судьбой и вашим предназначением. Тяжелый ежедневный труд. Вы пахали землю, строили крепости и храмы, прокладывали дороги, прорубали тоннели, плыли в далекие страны, ткали ткани – делали все, чтобы цивилизация двигалась вперед. Вы толкали ее колесо и подыхали, им придавленные. Надрывались в сырых шахтах и напивались, выбираясь на поверхность. Становились на колени перед сеньором, но понимали себя обязательным элементом системы: ведь если не будет вас – кто встанет пред сеньором на колени? кто будет воевать? кто будет работать? Все устройства, все придуманные механизмы предназначались для вас, орки мои: пушки, винтовки, паровозы, станки – вы были их частью, без вас они представляли собой груды бесполезного железа. Ваша роль постоянно возрастала и однажды достигла пика: конец XIX и почти весь XX век… В ту эпоху появились огромные конвейерные производства, велись гигантские стройки, государствам требовались массовые армии – вы были нужны везде, орки мои, вас не хватало и о вас заботились, вам стали хорошо платить – не для того, чтобы вы лучше работали, а для того, чтобы не бунтовали. И в этот момент у вас появилась новая роль: вы стали основой получения прибыли. У вас появились деньги, вы принялись активно покупать то, что производили, превратились в массового потребителя и замкнули экономическое кольцо. Показалось, что система обрела устойчивость и будет развиваться, питая саму себя, но возникла проблема: богатство.
