– Ты можешь пообещать мне кое-что?
– Скажи что, и я подумаю, – прозвучал стандартный ответ. Фаусто уже забыл, когда слышал от сына другие слова. Или хотя бы произнесенные другим тоном.
– Пожалуйста, постарайся как можно реже выходить из дома в ближайшие дни. А если получится – не выходи совсем.
– Почему?
– Возможны беспорядки, – негромко ответил Фаусто. – И лучше держаться от них подальше.
На этих словах сын неожиданно развернулся, уселся на диване и посмотрел Конелли в глаза:
– Ты тоже будешь держаться от них подальше?
– Ты знаешь, что нет.
– Тогда почему я должен?
– Потому что я – агент GS…
– А я – гражданин!
– И еще я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось… – попытался продолжить Конелли, но Майк его перебил, поскольку, как выяснилось, у него было что сказать еще:
– И почему ты называешь исторические события «беспорядками»? Кто дал вам право затыкать нам рты?
– Кому вам? – растерялся Конелли.
– Пингерам! Мы не допустим принятия фашистского «закона Томази»!
И Фаусто с горечью понял, что последнее время сын смотрел и слушал не только слащавого блогера.
– Как не допустите?
Однако в детали Конелли-младший решил не вдаваться, ограничился лозунгами.
– Мы – такие же граждане Америки, как все остальные, и мы не позволим превратить нас в рабов.
– Никто не собирается превращать вас в рабов, Майк.
– Тебе не понять, – резанул в ответ сын.
И принялся обувать кроссовки, всем своим видом показывая, что не собирается продолжать разговор.
Впрочем, он и начинать его не хотел.
– Куда-то собрался? – растерянно спросил Конелли.
В ответ – тишина… Нет, не тишина: с улицы – как по заказу! – раздался выстрел. Майк вздрогнул.
– Видишь, что происходит? – всплеснул руками Фаусто. – Ты думаешь, это шутки? Нет, черт побери – не шутки! Все будет по-настоящему, Майк: кровь и стрельба.
– Я не боюсь! – закричал в ответ сын. – Я хочу, чтобы по-настоящему! Я хочу, чтобы все вокруг поняли, что пингеры – это люди!
– Все считают пингеров людьми!
– Не ври мне!
Майк оттолкнул отца и выскочил в коридор.
– Куда ты?!
– Не твое дело!
– Сын…
Входная дверь с грохотом захлопнулась.
И сразу же прозвучал еще один выстрел, за которым последовала длинная автоматная очередь. Конелли подошел к окну, осторожно выглянул и вздохнул, увидев бегущего по мостовой мужчину в короткой куртке, спортивных штанах и кроссовках. В руке мужчина держал укороченный пистолет-пулемет, из которого только что дал очередь в преследователей, и когда Фаусто оказался у окна, беглец как раз намеревался повторить ее: остановился, развернулся, вскинул оружие, но получил пулю в голову от подоспевшего полицейского дрона и рухнул на асфальт.
Инцидент закончился.
Один в череде многих.
Конелли поднес к лицу коммуникатор и тихо сообщил:
– Он выходит.
– Вижу… – фоном прозвучал шум борьбы, сдавленное ругательство, обрезанный выкрик: «Вы не имеете права!» и еще одно ругательство. Затем старый приятель Фаусто из Оперативного департамента коротко доложил: – Взяли.
– Помяли?
– Не сильно. Но сопротивление аресту я ему пришить смогу. Посидит дней пять во внутренней тюрьме GS, потом я заберу заявление, скажу, что ошибся, и мы его отпустим на все четыре стороны. Суда не будет, а значит, запись в личном деле не появится.
Досье Майка останется чистым, и у парня не будет ограничений на работу.
– Спасибо, дружище, я твой должник.
– Ты не первый, Фаусто, мы выделили целое крыло для неразумных отпрысков сотрудников, – судя по звуку, оперативник усаживался в машину. – Кстати, за тобой приехали… – А следующую фразу он произнес удивленным тоном: – Бронированный внедорожник, шофер и два телохранителя? И дрон прикрытия?
– Я веду сложное расследование, и меня уже пытались убить.
– Удачи.
– Спасибо!
Конелли отключил коммуникатор, тут же принял вызов от телохранителя, сообщившего, что ожидает внизу, подтвердил, что выйдет через пару минут, и принялся собираться.
///
– Ты когда-нибудь возил девушку к океану?
Конелли, который ожидал любого вопроса, кроме этого, сбился и удивленно поднял брови:
– Извините?
– Ты не расслышал? – удивилась в ответ Лариса. – Здесь действительно немного шумно… – Они разговаривали на открытой террасе, однако легкий ветерок не мешал, не уносил слова. – Или ты отвлекся и не слушал меня?
– Я расслышал, – взял себя в руки Конелли. – Просто ваш вопрос показался неожиданным и не имеющим отношения к делу.
– Ты сказал, что хочешь поговорить.
– Именно так.
– В таком случае будем говорить не только о том, что интересно тебе, специальный агент…
Лариса чуть подняла брови.
– Конелли, – подсказал Фаусто.
– В таком случае, будем говорить не только о том, что интересно тебе, специальный агент Конелли, но и о том, что интересно мне, потому что я в настроении поболтать, – Лариса развела в стороны руки и потянулась, улыбаясь солнцу и легкому ветерку. А Конелли торопливо отвел взгляд от выставленной напоказ груди; он не был ханжой, но не считал возможным пялиться на красивую женщину. Только не во время серьезного разговора. Лариса встретила гостя в домашнем платье, чуть-чуть не доходящем до колен, ткань которого, как вскоре выяснилось, оказалась игриво-тонкой, а бюстгальтер молодая женщина не надела. – Ты когда-нибудь возил девушку к океану? В пикапе… Именно в пикапе… Теперь я понимаю, что пикап – это очень важная деталь таких историй, можно сказать: ключевая деталь, ведь он дает ощущение полной, совершенно невозможной свободы. – Она запрокинула голову и зажмурилась, вспоминая, наверное, самый счастливый день в жизни. – Пикап необходимо подогнать к линии прибоя и купаться до одури… плавать, бегать по волнам, валяться на песке, снова купаться – до тех пор, пока не начнет темнеть. Потом разжечь костер, закутаться в одеяло – одно на двоих, разумеется, это тоже важная деталь, – и смотреть, как прячется в ночи гигантский океан. Прячется так ловко, будто его никогда не было. Потом заняться любовью в кузове пикапа с неистовством самого первого раза. И такой же страстью. Потом лежать на спине и смотреть на звезды… Звезды обожают океан и прыгают в него по ночам, ты об этом знал? Звезды любят купаться… Потом снова заняться любовью… заснуть… проснуться… снова заснуть… и встретить рассвет в его объятиях. – Лариса помолчала. – В твоей жизни было что-нибудь подобное, специальный агент Конелли?
