Оставив в кустах чемодан, замедлявший передвижение, девушка вернулась за дом и двинулась вдоль изгороди, окружающей сад. Миновав высокую изгородь из тиса, отделяющую сад от пустоши, она увидит освещение на съемочной площадке.
Наконец метрах в ста с небольшим впереди показались спасительные огни.
– Слава богу, – облегченно выдохнула Ребекка и остановилась – отдышаться и собраться с силами, чтобы пробежать последнюю сотню метров.
Вдруг сзади послышался шорох. Не успела она повернуть голову, как чья-то рука приложила к ее лицу тряпку, ноздри наполнил сладковатый запах, и через несколько секунд она потеряла сознание.
43
Ари не сразу нашел лестницу, ведущую в мансарду. «Интересно, в какой из комнат Анахита провела свое первое лето в Астбери-холле?» – думал он, идя по узкому темному коридору.
Услышав звук телевизора, он постучал в дверь. Ему открыла женщина в медицинском халате.
– Что вам нужно? – подозрительно спросила она.
– Я хотел бы поговорить с матерью миссис Треватан. Она ведь здесь живет?
– Позвольте узнать, о чем?
– Я интересуюсь историей семьи Астбери. Мне сказали, что мать миссис Треватан работала здесь много лет назад, и я подумал, не сможет ли она прояснить некоторые вопросы.
– Понятно. – Сиделка заколебалась.
– Кто там, Вики? – спросил из глубины комнаты голос с сильным девонширским акцентом.
– Джентльмен хочет поговорить с вами о том, как вы здесь работали, Мейбл, – ответила сиделка.
– Так впусти его.
Сиделка отодвинулась, пропуская Ари в уютную, жарко натопленную комнату. В кресле перед телевизором, включенным на полную громкость, сидела старушка с седыми волосами, собранными в пучок на затылке, и пытливыми зелеными глазами, такими же, как у дочери.
– Здравствуйте, вы кто?
– Я Ари Малик, гость лорда Астбери. Меня направила сюда ваша дочь.
– Да, Бренда о вас упоминала, хотя не говорила, что вы собираетесь меня навестить. Не важно. Я видела вас в саду через окно. Выключи телевизор, Вики, – велела она сиделке, – я ничего не слышу. И что же вы хотели у меня спросить? – повернулась она к Ари.
– Можно присесть?
– Конечно. Кстати, меня зовут Мейбл Смирден.
– Приятно познакомиться, миссис Смирден, и спасибо, что согласились побеседовать. Я приехал в Астбери, узнав, что один из моих предков провел здесь первые три года своей жизни. Его звали Мо Прасад. Мне стало известно, что его мать Анахита, моя прабабушка, дружила с вашей матерью, Тилли, и в раннем детстве вы могли играть с Мо.
Улыбка Мейбл внезапно исчезла, старушка вжалась в кресло.
– Моя мать умерла, а я ничего не помню.
– Понимаю, – кивнул Ари, почувствовав ее беспокойство. – Для меня важна любая незначительная деталь, которая поможет выяснить, что с ним случилось. Например, фотография Мо. Я знаю, что ваша мать часто присматривала за ним.
– Хм… Фото могут быть… в ее вещах.
– Нельзя ли мне на них взглянуть?
– Вики, принеси коробку из-под моей кровати, – повысила голос Мейбл.
Сиделка прошла в соседнюю комнату и вернулась с небольшой картонной коробкой.
– Дай ее мистеру Малику. Там может быть несколько снимков вашего родственника. Я в младенчестве там точно есть.
– Спасибо.
На кипе черно-белых снимков – остатках ушедшей эпохи – лежали более поздние: в основном миссис Треватан в детстве. Рассматривая фотографии, Ари уносился в прошлое – все дальше и дальше, словно перед ним прокручивали назад кинопленку, запечатлевшую огромные изменения, происшедшие за последнюю сотню лет.
На самом дне оказалась фотография женщины, в которой он безошибочно узнал свою прабабушку. Рядом с ней сидела, несомненно, Тилли. Фотограф усадил женщин на стулья на фоне каменной стены коттеджа, и каждая держала на коленях по ребенку – Мейбл и Мо.
Сын Дональда и Анахиты был пухлым и розовощеким, как все младенцы, а черными волосами и огромными глазами походил на мать. Вот еще несколько снимков – Анахита с Мо на рождественском празднике. Глядя на фото, Ари понял, что в молодости его прабабушка была настоящей красавицей.
– Ну что, нашли? – поинтересовалась Мейбл.
– Да, они выглядят такими счастливыми. – Ари протянул фотографию женщине.
– Можете оставить себе, мне она не нужна.
– Спасибо. Вы не представляете, как много это для меня значит.
– Хотите что-нибудь выпить, голубчик? Я в это время обычно пью какао. У меня редко бывают гости.
– Я бы не отказался от чашки чая.
– Вот и славно! Вики, поставишь чайник?
Когда сиделка вышла, Ари сказал:
– Я понимаю, когда это случилось, вы были совсем маленькой, но, возможно, впоследствии ваша мать обсуждала с кем-нибудь, как умер Мо. Правда, что он упал с лошади недалеко от коттеджа на пустоши, где жил с матерью?
– Откуда вы знаете? – изумилась Мейбл.
– Незадолго до смерти прабабушка доверила мне историю своей жизни. Леди Селина сказала Анахите, что после ее ареста Дональд поехал забрать Мо, и они погибли вместе, упав с лошади. Мо якобы утонул в ручье.
– Я… О боже… – Глаза Мейбл наполнились слезами. – Господин Малик, вы осознаете, что пытаетесь открыть ящик Пандоры?
Вернулась сиделка с напитками. Мейбл взяла у нее чашку с какао.
– Спасибо, Вики. Почему бы тебе не посидеть у себя в комнате, пока я беседую с господином Маликом?
– Позовите, если что-то понадобится, – ответила сиделка и вышла.
– Мейбл, вы ведь знаете, что я имею в виду? – спросил Ари.
– К несчастью, да, – собравшись с мыслями, ответила женщина. – Бедной матери должны были что-то сказать, иначе она бы не успокоилась и продолжала его искать.
– Анахита и не успокоилась. Перед возвращением в Индию она получила свидетельство о смерти сына, однако всю жизнь отказывалась поверить, что Мо погиб в тот день вместе с Дональдом.
Мейбл посмотрела перед собой невидящим взглядом и вздохнула.
– Эта женщина не останавливалась ни перед чем, только бы получить желаемое.
– Вы имеете в виду леди Мод?
– Да, милый мальчик. Хоть она и не вылезала из часовни, в ее душе не было Бога, – с чувством произнесла Мейбл. – Я видела все собственными глазами, когда Дейзи взяла меня ухаживать за бедняжкой Энтони. Уж мы от нее натерпелись.
– Понятно, – мрачно согласился Ари. – История Анахиты дает ясное представление о том, какой была Мод Астбери.
– С годами она не смягчилась, – продолжила Мейбл. – Когда Дональда и Вайолет не стало, ребенок угодил в ее руки. Она заставляла бедняжку Дейзи молиться в часовне по четыре раза в день и внушала ей, что все мужчины – зло. Неудивительно, что Дейзи так воспитала своего сына – лорда Энтони. Меня взяли за ним ухаживать – и не позволяли слово сказать в его защиту. Дейзи совсем запутала мальчика. И все из-за злобной мегеры, которая уничтожила собственную семью, ссылаясь на волю Господа. Правильнее было бы сказать – дьявола.
