– Конечно, я как раз заканчиваю завтрак.
Мама Индиры полулежала на груде шелковых подушек. Она встала, подошла к нам и обняла дочь. Само по себе это было необычно: у нас в зенане полагалось в присутствии махарани склоняться в глубоком поклоне, пока она не разрешит встать.
– И где же ты была, непослушная девчонка? – с улыбкой спросила махарани.
Пока они обнимались, я во все глаза рассматривала женщину, о которой слышала столько сплетен. Она не сгибалась под тяжестью драгоценностей и не злоупотребляла косметикой. Стройную фигуру обтягивало простое шелковое платье, а длинные волнистые волосы свободно падали на плечи.
Она перевела на меня огромные янтарные глаза – точь-в-точь как у Индиры – и посмотрела оценивающим взглядом. Я была полностью согласна с отцом Джамиры: такой красивой женщины я никогда не видела.
– Я всего лишь показала Анни малышку Притти, – ответила Индира.
Махарани улыбнулась и поцеловала дочь в макушку.
– Ну, тогда познакомь меня со своей новой подругой.
– Анни, это моя мама, Айеша. Мам, это моя подруга Анахита Чаван.
– Здравствуй, Анахита. – Махарани тепло улыбнулась мне идеально очерченными губами.
От избытка чувств я покраснела до корней волос и лишилась дара речи, но в конце концов сложила руки, наклонила голову и заставила себя произнести:
– Для меня большая честь встретиться с вами.
– Посидите со мной, девочки. Хотите чаю?
Айеша подвела нас к подушкам и предложила сесть по обе стороны от нее. Я сомневалась, что можно так делать – у нас в зенане махарани полагалось сидеть выше подданных, – и все же последовала примеру Индиры.
Айеша хлопнула в ладоши, и на веранде немедленно появилась служанка.
– Чай, – приказала мама Индиры.
Девушка поклонилась и скрылась в шатре.
– Знаешь, Анахита, – обратилась ко мне Айеша, – Индира в последние дни только о тебе и говорит. Ты действительно свободно владеешь английским языком? Где ты его изучала?
– Меня папа научил, ваше высочество, он был учителем, – несмело ответила я.
– Тебе повезло. Образование – великий дар. К несчастью, многие в нашей стране до сих пор считают, что не стоит забивать девочкам головы лишними знаниями. Может быть, ты научишь мою дочь дисциплине, когда речь идет об уроках? – добавила она, любовно взъерошив Индире волосы. – Инди умная девочка, даже умнее своих братьев, ей бы еще терпения и усидчивости.
– Ты ведь знаешь, мам, я хочу быть укротительницей тигров, а не профессором, – надула губы Индира.
Я вновь поразилась искренности и открытости между матерью и дочерью.
– Ты живешь в Лунном дворце в Джайпуре? – продолжала махарани.
– Да.
– Джайпур – красивый город, – улыбнулась она.
Принесли чай, и я осторожно отхлебнула душистый напиток, не в силах поверить, что сижу рядом со знаменитой махарани Куч-Бихара.
– Знаешь, мам, – объявила неожиданно Индира, – я не могу оставить свою лучшую подругу, когда мы уедем отсюда. Я хочу, чтобы она поехала с нами и жила у нас во дворце.
Я вновь покраснела и опустила голову.
– Понятно. – Махарани подняла бровь и обернулась ко мне. – Индира обсуждала это с тобой, Анахита?
– Э-э… нет, ваше высочество, – пробормотала я.
– По-твоему, Анахита должна бросить свою семью, дом и друзей, чтобы жить с нами? Ты снова проявляешь эгоизм, Индира. Я приношу извинения за свою дочь, Анахита: порой она сначала говорит, а потом думает.
– Мам, мне так одиноко во дворце, пока братья и сестра учатся в своих школах! И ты ведь сама сказала, что Анни заставит меня заглядывать в книжки и поможет с английским, – упрашивала Индира. – Она сейчас делает все это для принцессы Джамиры.
– Тогда тем более нельзя, ведь ты понимаешь, что бедная принцесса Джамира будет скучать по Анахите. Ты не можешь похитить человека, даже если тебе очень хочется, милая моя Индира.
Я уже открыла рот, желая сказать, что с радостью соглашусь быть похищенной, но язык застрял в горле, и я сидела молча, пока махарани упрекала свою дочь в эгоизме.
– Мам, ты не понимаешь, я не могу без Анни! Если она не поедет с нами, я просто зачахну.
– Тогда мы попросим Анни приехать к нам в гости, – утешила дочь махарани. – Можно я тоже буду называть тебя Анни? – обратилась она ко мне.
– Конечно, ваше высочество, – торопливо ответила я. – И я бы очень хотела приехать к вам в гости.
– Значит, мы все устроим. А сейчас мне пора одеваться. У нас завтрак с вице-королем.
Махарани поднялась, я тоже вскочила на ноги.
– Приятно было познакомиться, Анни. Надеюсь, скоро ты нас навестишь, – улыбнулась она.
Индира тоже была приглашена на завтрак, поэтому я поплелась домой сама, ругая себя за стеснительность. Надо было признаться, что ради Индиры я согласна переехать хоть на Луну.
Праздники подходили к концу, и мы с Инди виделись все реже. Рабочим предстояло разобрать лагерь, а нам – складывать вещи и готовиться к путешествию домой.
– Что с тобой? – спросила у меня Джамира. – Ты как кошка, которой наступили на хвост. Не понравился праздник?
– Понравился, – ответила я.
– Так скажи мне спасибо, что попала сюда.
– Спасибо.
Принцесса надула губы и отвернулась. Я понимала, что выказываю значительно меньше благодарности и почтения, чем требуется, но меня это перестало беспокоить. Общаясь с Индирой и ее мамой, я чувствовала, что мне рады, меня ценят и уважают. Это было необычно и очень приятно.
В последний вечер в Дели я улеглась в постель в нашей с Джамирой комнате, глотая слезы. Мы уезжали рано утром, и я знала, что не смогу попрощаться с Индирой. Мы даже не успели обменяться адресами; вряд ли до нее дойдет письмо, адресованное «принцессе Индире, дворец Куч-Бихар».
Кроме того, горько думала я, она вернется к своей роскошной жизни и наверняка забудет меня. Так я и уснула в слезах под храп Джамиры.
Меня разбудил громкий шепот.
– Анни, проснись!
Открыв глаза, я поняла, что это не сон.
– Как ты сюда попала?
Индира приложила палец к губам и потянула меня за руку. В белых ночнушках, словно два привидения, мы пробежали по спящему лагерю и остановились между двумя шатрами, вдали от людских глаз.
– Я пришла попрощаться.
У меня сразу пропали ужасные мысли, что она меня забудет. Индира бежала ночью через весь лагерь, чтобы попрощаться со мной, и мне стало стыдно, что я в ней усомнилась. Глаза вновь наполнились слезами. Я протянула руки, и Инди бросилась в мои объятия.
