– Пойдем, – сказала Индира, – я покажу тебе остальные мамины комнаты.
Она потащила меня в роскошную дамскую комнату с настоящей ванной в западном стиле, где из серебристых кранов расточительно лилась проточная вода, а затем в бело-золотую спальню с высоким потолком и огромной мраморной кроватью. Вдоль комнаты тянулась тенистая веранда, выходившая во дворик, где росли фиалковые деревья, гибискус и жасмин.
Мой сын, если когда-нибудь на свете существовала настоящая сказочная королева – молодая, красивая и добрая, живущая в прекрасном дворце, то это Айеша, махарани Куч-Бихара. Как и все, кто ее знал, я попала под очарование этой удивительной женщины.
Позже, когда махарани – сногсшибательно красивая в изысканном изумрудном сари – подготовилась к встрече с гостями, мы с Индирой вернулись к себе. Мисс Рид с трудом заставила нас надеть ночные рубашки и улечься в постели.
– Правда же, моя мама – самая красивая на свете? – спросила Индира.
– Да, правда, – не колеблясь, ответила я.
– А самое главное, – сонно зевнула подруга, – что мамочка с папочкой без ума друг от друга. Папа обожает маму. И он самый красивый мужчина на свете. Скоро ты его увидишь. – Она протянула мне руку в темноте. – Доброй ночи, милая Анни. Я так рада, что ты приехала.
10
Однажды утром, получив письмо от мамы, я с удивлением осознала, что живу в Куч-Бихаре без малого два месяца. Первоначально мы договаривались, что я пробуду в гостях всего пару недель. Мне стыдно об этом говорить, но я с таким удовольствием погрузилась в новую жизнь, что потеряла счет дням. В письме мама спрашивала, когда я вернусь. При мысли, что я здесь только временно, я застыла как громом пораженная.
Мы с Индирой понимали друг друга без слов, и она сразу же заметила, что со мной что-то происходит.
– Что случилось?
Я опустила глаза в письмо:
– Мама спрашивает, когда я вернусь.
– Куда? – удивилась Индира.
– В Джайпур, куда же еще.
– Ты не можешь взять и уехать, – заявила она. – Ты теперь живешь у нас. Пусть твоя мама приедет в гости.
– Сомневаюсь, что она захочет ехать в такую даль.
– Я поговорю с мамочкой, она что-нибудь придумает.
У меня сердце ушло в пятки, когда Индира помчалась разыскивать свою маму. А вдруг махарани из-за занятости просто не заметила, что я еще здесь? Что, если – я содрогнулась от ужаса – меня навсегда отправят в Джайпур?
Вернувшаяся через полчаса Индира удовлетворенно кивнула:
– Не волнуйся, Анни. Мама все устроит.
В тот вечер, когда мы все собрались у махарани в будуаре, Айеша подозвала меня к себе.
– Индира говорит, что твоя мама скучает и хочет тебя видеть.
– Да, так она написала в письме, – взволнованно ответила я.
– Я ее прекрасно понимаю. Любая мать хочет быть ближе к своему ребенку. Мы пригласим ее в гости.
Я почтительно поклонилась.
– Благодарю вас, ваше высочество.
На самом деле мне хотелось ее обнять и расцеловать.
– Я сегодня же напишу твоей маме. Нам с ней все равно нужно кое-что обсудить.
С моей души словно камень свалился: она не собирается отправлять меня домой.
Через несколько дней махарани появилась на пороге нашей комнаты.
– Пойдем со мной, Анни. – Она указала на дверь, выходящую на веранду.
– А можно мне с вами? – жалобно спросила Индира.
– Нет, – твердо ответила ее мать.
Мы сели на скамью в тени деревьев. Махарани была потрясающе красива даже в простой тунике и брюках, которые носила дома в отсутствие гостей.
– Анни, я хочу поговорить с тобой без Индиры.
– Да, ваше высочество.
– Тебе у нас нравится?
– О да, ваше высочество.
– Ты хочешь жить здесь и дальше?
– Да, если можно! Мне очень нравится!
Мой тон не оставлял никаких сомнений в искренности ответа.
Махарани посмотрела вдаль.
– Наконец-то, – вздохнула она. – Я хотела услышать это из твоих собственных уст. Я отдаю себе отчет, что Индира своенравна и избалована. Она младшая, с ней все носятся, и мы предоставляем ей больше свободы, чем следовало бы. Это моя вина. Я знаю, что она скучает по братьям и сестре, и ей было одиноко, пока не появилась ты. Тем не менее она не может ожидать, что все будут исполнять любой ее каприз, особенно когда речь идет о людях.
– Я люблю ее, – сказала я самые простые и правдивые слова, которые знала.
Махарани с улыбкой повернулась ко мне:
– Я знаю, Анни. Это написано у тебя на лице. Настоящая дружба, которая заключает в себе любовь, преданность и доверие, – огромная редкость. Надеюсь, что вы сохраните ее на долгие годы. Тем не менее, – внезапно посерьезнев, махарани взяла меня за руки прохладными, тонкими пальцами, – у тебя тоже есть своя жизнь, свои мысли и желания. Пообещай, что не побоишься сказать мне о них. Индира – сильная личность.
Айеша вновь улыбнулась:
– Как ни грустно, она похожа на меня. Не иди у нее на поводу, хорошо? Это может плохо кончиться для вас обеих.
– Да, ваше высочество, – ответила я, глубоко тронутая тем, что она считает меня достойной таких советов. В тот момент я поняла, почему знаменитую махарани Куч-Бихара обожают практически все, кому посчастливилось ее узнать. Она понимала человеческую природу.
– Через неделю приезжает твоя мама, и я с ней поговорю, – добавила Айеша.
– Спасибо, ваше высочество.
– Это я должна тебя благодарить, Анни. Моей дочери очень повезло иметь такую подругу.
Она отпустила мои руки и встала.
Десять дней спустя во дворец Куч-Бихар прибыла моя мама.
– Анни, ты так выросла! – воскликнула она.
Я повела ее на экскурсию по дворцу. Было заметно, что мама смущается при виде комнат, обставленных бесценными сокровищами, которые собирала махарани по всему миру. Я уже привыкла к окружающей меня роскоши.
– А где здесь зенана? – нервно спросила мама.
– Гм… ну, – я неопределенно помахала рукой, – где-то там…
– Но ведь махарани живет вместе с другими женщинами в зенане?
– Нет, мам, у нее свои отдельные комнаты.
Ведя маму по дворцу, я понимала, что ей не по себе. Вокруг сновали адъютанты и слуги-мужчины, не обращавшие на нас никакого внимания. Хотя мама занималась целительством и частично переняла папины прогрессивные взгляды, я видела, что ей неловко. Она никогда раньше не появлялась с непокрытой головой в присутствии мужчин.
