– Так вы останетесь в Лондоне или переедете во Францию?
– И то и другое. У Генри старинный замок на юге страны, и там очень красиво. И в то же время он любит Лондон.
В этот момент вошел Дональд, ужасно расстроенный. Увидев меня, он просветлел лицом и хотел подойти, однако, заметив сидевшую напротив сестру, остановился.
– Селина, ты, как всегда, прелестна.
И лишь после этого обратился ко мне:
– Здравствуй, Анни! Как поживаешь? – Его взгляд сказал мне больше, чем любые слова.
– Спасибо, хорошо, – официально ответила я, задорно блеснув глазами.
Селина зачарованно наблюдала за нашей игрой, но у нее не осталось времени на расспросы. Дверь вновь отворилась, и в гостиную вошел тщедушный усатый человечек с недопустимо длинными по английским меркам волосами.
– Добро пожаловать, Генри. – Селина подошла к нему, и они тоже разыграли формальное приветствие. – Познакомьтесь с моим братом, лордом Дональдом Астбери, и моей подругой, мисс Анахитой Чаван.
– Очень приятно, мадемуазель, – сказал граф, галантно приложившись к моей руке.
– Кто что будет пить? – спросила Селина.
За ужином, когда мы уселись за стол и выпили вина, напряженность пропала. Мы стали обсуждать планы Селины и Генри. В какой-то момент Генри наклонился ко мне через стол и прошептал:
– Их мать вправду такая страшная женщина, как уверяет меня Селина?
– К несчастью, да. И терпеть не может иностранцев, – ответила я, и мы оба расхохотались.
Дональд протянул под столом руку и нашел мое колено, а Генри продолжал поверять мне свои тревоги.
– Через две недели я еду с Селиной в Девон просить ее руки. Мадам Дракон съест меня живьем?
– Думаю, по возвращении вы недосчитаетесь парочки пальцев. Маловероятно, что она прикоснется к остальному. Вы ведь француз, так что вряд ли придетесь ей по вкусу.
После ужина, в духе времени, Дональд с Генри остались за столом выпить бренди и выкурить по сигаре, а мы с Селиной удалились в гостиную.
– Правда, Генри – чудо? – спросила она, усаживаясь в кресло перед камином.
– Он очень славный, – ответила я, – и думаю, будет хорошим мужем.
– Могу поклясться, что Дональд любит тебя так же сильно, как Генри – меня. Может, устроим общую свадьбу? – рассмеялась Селина.
Я внезапно помрачнела.
– Видишь ли, Селина, ты в другом положении, чем Дональд – наследник Астбери. Как он однажды сказал, ему придется искать жену, которая поможет спасти поместье. Ты прекрасно знаешь, в каком оно упадке.
– Наверное, ты права. Я совсем не разбираюсь в деловых вопросах.
– По его словам, ваши финансы в крайне плачевном состоянии.
– Значит, ему нужна рядом сильная женщина, такая, как ты, которая поддержит его, пока он будет исправлять ситуацию, – заметила Селина.
– К сожалению, ваша мать считает по-другому.
– Ты любишь его, Анни?
– Больше жизни, – искренне ответила я. – Но я не хочу портить ему будущее. У меня нет наследства, и смешанные браки в Англии не одобряют. Да он мне и не предлагал замуж, – поспешно добавила я.
– Глупости! Буквально на прошлой неделе я получила письмо от Минти, старшей сестры Индиры, в котором говорится, что ее подруга вышла замуж за англичанина.
– Скорее всего, ее подруга – принцесса, а не простая нянька, – вздохнула я. – Сама знаешь: твоя мама пришла бы в ужас.
– К черту маму! Дональд – совершеннолетний, он хозяин поместья и своей собственной судьбы. Он счастлив с тобой, остальное не имеет значения.
Мы прекратили разговор: вернулись мужчины. Увидев, что на часах уже одиннадцать, я тихонько сказала Дональду, не желая прерывать вечер:
– Мне пора, я должна вернуться не позже двенадцати.
– Хорошо, я поймаю тебе такси.
Я попрощалась с Селиной и Генри, и Дональд пошел меня провожать. Пока ждали такси, я спросила:
– Как прошла встреча с банкиром?
– Как я и предполагал, поместье на грани разорения, и мне в категорической форме сообщили, что банк не продлит ссуду. Мама не задумывалась об экономии.
– Мне очень жаль, Дональд, – грустно промолвила я.
– Управляющий сказал, что я не единственный, кто вернулся домой после войны и оказался в такой ситуации, однако дело осложняется тем, что все началось гораздо раньше. Отец умер десять лет назад. Выход только один – срочно продавать имение.
– Думаешь, твоя мать согласится?
– Придется. Хочет она того или нет, у нас нет выбора, – вздохнул Дональд и поднял руку, чтобы остановить такси.
Я назвала водителю адрес. Дональд, крепко обняв меня, вложил в мою руку купюру.
– Увидимся завтра? – спросил он.
– Я освобожусь не раньше восьми вечера.
– Тогда я приеду, и мы поужинаем где-нибудь в Уайтчепел.
– Боюсь, тебе там не понравится.
– Мне и во Франции не слишком нравилось, пока не встретил тебя, – улыбнулся он. – Значит, договорились, Анни, у входа в больницу в восемь. Доброй ночи.
Устроившись на мягком кожаном сиденье, я прокручивала в голове события прошедшего вечера и слова Селины. Если Астбери все равно продадут, то не исключено, что мы с Дональдом сможем быть вместе. Я впервые поверила, что это возможно, и стала представлять наше совместное будущее.
Следующие две недели мы с Дональдом изыскивали возможности встречаться каждый день. Селина вернулась в Астбери, чтобы подготовить мать к приезду Генри и объявлению о помолвке, и дом остался в нашем распоряжении.
– Старшая медсестра скоро выгонит меня за частые отлучки, – сказала я Дональду однажды вечером. – За эти две недели я семь раз отпрашивалась на ночь.
– Она ведь знает, что твоя любимая тетушка, кузина махарани Куч-Бихара, приехала в Англию и хочет видеть свою племянницу, – пошутил Дональд, ласково гладя мои волосы.
Мы лежали в обнимку на большой кровати в спальне.
– Послушай, Анни, – внезапно посерьезнел он, – мне надо в ближайшие дни вернуться в Девон, чтобы поговорить с матерью о продаже поместья. Я решил сделать это после того, как Селина сообщит ей о помолвке с Генри. Две такие новости одновременно – даже для нее слишком.
– Ты прав.
– Остается открытым вопрос с нами.
– Ты о чем?
– Анни, ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать. Я люблю тебя. Ты – моя любовь, мой лучший друг, ты – самая умная и красивая женщина, которую я когда-либо встречал. И я хочу, чтобы ты стала моей женой.
Я удивленно уставилась на него.
– Женой?
