– Уймись, Джек! Мне плохо, и я хочу спать.
– Извини, – обиженно пробормотал он.
Утром Ребекка попросила Стива вызвать врача. Поскольку она не хотела оставаться в постели с мертвецки пьяным Джеком, пришлось сойти вниз и ждать доктора в гостиной.
Через двадцать минут Стив провел в комнату высокого мужчину лет пятидесяти с медицинским чемоданчиком в руке.
– Здравствуйте, мисс Брэдли. Меня зовут доктор Трефузис. На что жалуетесь?
Ребекка рассказала ему о симптомах, и он подверг ее тщательному осмотру.
– У вас учащенный пульс и повышенное давление, – сообщил ей доктор несколько минут спустя и добавил, улыбнувшись одними глазами: – Возможно, это объясняется волнением перед встречей с незнакомым врачом, который хочет выяснить, что с вами не так.
– Не понимаю, в чем дело, я почти никогда не болею, – вздохнула Ребекка.
– Все мы живые люди, мисс Брэдли, каждому случается заболеть. Я попрошу вас сдать анализ мочи и возьму немного крови, чтобы исключить некоторые заболевания. Похоже на вирусную инфекцию. У вас нет температуры, но ее мог сбить принятый вами ибупрофен.
Ребекка сходила с баночкой в ванную и отвернулась, когда врач вставил иглу ей в вену, чтобы не вспоминать о матери.
– Пока все. Вот мой номер на случай, если вам станет хуже. Выйду на связь через пару дней, как только получу результаты анализов. До этого – постельный режим. Пейте побольше жидкости, продолжайте принимать ибупрофен.
– Какой постельный режим? – возмутилась Ребекка. – Доктор, у меня работа, я не могу задерживать съемки!
– Вы больны, мисс Брэдли, и в настоящее время не можете сниматься. Где этот парень, что меня привел? Я объясню ему ситуацию. – Доктор закрыл саквояж и пошел к выходу. По дороге он резко остановился. – А вы не могли забеременеть?
– Я принимаю таблетки, – ответила Ребекка.
– Ладно, я на всякий случай добавлю тест на беременность, чтобы наверняка исключить эту возможность. До свидания, мисс Брэдли.
Ребекка легла на диван, не зная, от чего ей хуже – от болезни или от чувства вины, что всех подводит. Больше всего ей хотелось подняться в спальню, задернуть шторы и уснуть, однако мысль, что придется в таком состоянии объясняться с Джеком, была невыносима.
Десять минут спустя пришел Стив.
– Не волнуйтесь, я все уладил. Мы с Робертом уже переделываем расписание, чтобы вы пару дней могли отлежаться.
– Мне так неудобно, из-за меня столько проблем.
– Ребекка, что за паранойя? Мы все вас любим и знаем, как вы относитесь к работе. Болезнь есть болезнь. Через пару дней все будет хорошо.
– Спасибо.
– Давайте я помогу вам подняться в спальню, и вы постараетесь уснуть, – предложил Стив.
– Там Джек отдыхает – устал после поездки. Я здесь полежу, пока он не проснется.
– Вот как! – Стив бросил на нее странный взгляд. – Понимаете, Ребекка, сейчас меня больше беспокоит то, что вы болеете и должны лежать в постели. Я поговорю с миссис Треватан и попрошу временно выделить вам другую комнату.
Когда он ушел, Ребекку передернуло от унижения. Она разболелась и не может работать, а в ее комнате храпит пьяный бойфренд.
– Приветик, солнышко, как себя чувствуете? – В гостиной появилась миссис Треватан – само сострадание.
– Ужасно, – простонала Ребекка, при виде ее сочувствующей улыбки забывшая о необходимости «держать лицо». Ее глаза наполнились слезами.
– Ну-ну, не плачьте. – Экономка ласково положила руку ей на плечо. – Стив мне все объяснил, и я приготовила вам другую спальню.
Через полчаса Ребекка лежала в огромной кровати с балдахином, а миссис Треватан носилась туда-сюда с водой, чаем, тостами и журналами – вдруг Ребекка захочет что-нибудь почитать.
– Там и о вас есть, – лукаво сказала она, протягивая Ребекке стопку журналов.
– Такая чудесная спальня, просто королевская, – слабо улыбнулась Ребекка.
– Это апартаменты леди Вайолет, и за сорок лет, что я здесь работаю, они практически не использовались. Когда я спросила у его светлости, куда вас поселить, он сам предложил. Отсюда прекрасный вид на сад, и это единственная спальня с отдельной ванной. Там, за дверью, есть еще гардеробная и маленькая гостиная.
– Пожалуйста, поблагодарите от меня Энтони. Обещаю, это только временно.
– На вашем месте я бы осталась здесь. Вам надо поспать.
– Спасибо за вашу доброту.
– Это моя работа, – улыбнулась экономка и вышла.
Проснувшись через несколько часов, Ребекка почувствовала, что ей лучше. Она села в кровати и стала пить чай, рассматривая комнату. Просто не верилось, что здесь много лет никто не жил. Все было безупречным – даже плинтусы как будто только что выкрашены. Ее взгляд упал на отполированный до блеска туалетный столик в стиле ар-деко, где стояли флаконы с духами и лежала щетка для волос, а с трюмо свисала нитка жемчуга. Выбравшись из постели, Ребекка подошла к столику, открыла флакон и вздрогнула от неожиданности – запах был знаком. По ночам она иногда слышала этот легкий цветочный аромат у себя в спальне.
Девушка босиком прошлепала в ванную и вновь удивилась чистоте и порядку. Старая, прекрасно сохранившаяся ванна, длинный ряд зеркальных шкафов во всю стену. Открыв один, Ребекка ахнула при виде висящих там великолепных старинных нарядов, упакованных в прозрачные целлофановые чехлы. «Одежда Вайолет», – сообразила она.
Поспешно закрыв шкаф, Ребекка вернулась в спальню и прошла ко второй двери. За ней оказалась небольшая, прекрасно меблированная гостиная. На бюро стояли фотографии в серебряных рамках, с которых смотрело лицо Вайолет – ее собственное лицо. Рядом с девушкой стоял красивый молодой мужчина – должно быть, Дональд, дедушка Энтони.
Третья дверь вела в совсем маленькую, скупо обставленную комнату без всяких женских штучек. Меблировку составляли узкая деревянная кровать, гардероб красного дерева, комод и книжная полка. Ребекка внимательно рассмотрела книги – от детских книжек с картинками до Томаса Гарди. Ее заинтересовала одна; на коричневом переплете кожаного томика сияли золотые буквы: Редьярд Киплинг, «Заповедь». Вспомнив, что стихотворение с таким названием упоминал в недавней беседе Ари, она осторожно сняла книгу с полки и села на кровать. На внутренней обложке была надпись выцветшими чернилами:
Рождество 1910
Мой дорогой Дональд, эта книга – особенная. Ее подарил мне его высочество махараджа Куч-Бихара, когда я возвращался в Англию, прослужив пять лет резидентом. Он заказал ее специально для меня, зная, что Киплинг – мой любимый поэт. В начале книги есть красиво написанное от руки стихотворение, однако на самом деле это дневник. Дарю его тебе.
Твой любящий отец,
Джордж
После прогулки в мавзолей Ребекка помнила, что Джордж Астбери скончался всего несколько недель спустя, в январе тысяча девятьсот одиннадцатого года.
