– Дэвид Ллойд Джордж старается, но политики, которые в основном принадлежат к высшим слоям общества, боятся перемен и не хотят реформ, – вздохнул Дональд, когда мы сидели однажды вечером в саду.
– Мой папа говорил, что один раз толкнуть в море скалу – то же самое, что каждый день бросать в него сотни маленьких камешков. Большие изменения требуют времени, но они неизбежны, – сказала я. – Ты рассуждаешь не так, как все, однако со временем твою точку зрения примут многие другие.
– Мать считала меня странным, потому что в детстве я дружил с сыном конюха. Я требовал, чтобы он ел с нами, и таскал ему еду с кухни – он всегда казался голодным. Я не мог смириться с классовым неравенством.
– Как ты думаешь, не съездить ли мне в Астбери-холл, пока твоя жена в Америке? – решила я поменять тему. – Хочу посмотреть, осталось ли что-нибудь от моего сада трав. Посадила бы их здесь.
– Конечно, поезжай, Анни! – с жаром откликнулся Дональд. – Запомни, мы держим в секрете нашу любовь, а не твое присутствие здесь. Тебе нет нужды скрываться.
Он ласково погладил меня по щеке.
– Так будет даже естественнее. Главное, чтобы я не забылся и не поцеловал тебя на людях. Пожалуй, мне пора ехать. В любую минуту может начаться ягнение, – вздохнул Дональд, бросив взгляд на часы.
37
Через пару дней я запрягла лошадь в двуколку и отправилась в Астбери-холл. Многие посаженные мной травы выжили. Ползая на коленях по грядкам и пытаясь защитить растения от твоих любопытных ручонок, я вдруг услышала знакомый голос:
– Вы только посмотрите, кто к нам приехал!
– Здравствуйте, миссис Томас!
– Я слышала, что вы вернулись, мисс Анни, – сказала она, поставив на землю корзину для овощей. – Тилли говорила, что видела вас в деревне, а я подумала, что ей примерещилось.
– Я приехала еще зимой, но пустошь занесло снегом, да я еще и ослабла после болезни.
– Об этом я тоже слышала, и о вашем муже. Сочувствую. Остаться одной с маленьким ребенком!.. – ответила миссис Томас, поглядев на тебя. – Парень уже хоть куда!
Ты повернулся, посмотрел на нее и дружелюбно помахал рукой.
– О господи, – удивилась кухарка, – у него голубые глаза! В жизни не видела голубоглазого индуса!
– Голубые глаза были у его отца, среди индийцев это редко, но встречается, – сказала я, стараясь не поддаваться панике.
– Ну да, откуда мне знать, – согласилась миссис Томас. – Так или иначе, он славный малыш, а вы нам не чужая. Когда закончите, приходите на кухню, познакомим мальчика с остальной прислугой. Они будут рады вас видеть.
– Спасибо, миссис Томас, обязательно зайду.
Когда она отвернулась, я беспокойно посмотрела на тебя, осознав, что твои глаза могут выдать нашу тайну.
На кухне нас ожидал теплый прием, и после стольких месяцев одиночества мне было приятно дружелюбие старых знакомых. Тебе скормили столько пирожных и шоколада, что я испугалась за твое здоровье, а меня стали забрасывать вопросами. Я, как могла, старалась удовлетворить их любопытство и даже выдумала имя для своего воображаемого умершего мужа – Джевел Прасад.
– Вы, наверное, знаете, как все изменилось в Астбери-холле? – Миссис Томас подняла брови. – В прошлом году лорд Дональд женился на американке, и теперь всем заправляет леди Вайолет.
– Да уж, что правда, то правда, – тихонько произнесла Тилли.
– Надо признать, что в появлении новой хозяйки есть и кое-что хорошее, – продолжала миссис Томас. – У меня теперь новая плита и куча новехоньких кастрюль. Она заявила, что старые негигиеничны, а я ей ответила, что от моей стряпни еще никто не умер. Хотя кастрюли и вправду хорошие.
– А вам нравится леди Вайолет? – спросила я, не в силах сдержать любопытство.
– Ну, могло быть и хуже, – ответила кухарка. – Сперва она вообще ничего не понимала в английской еде и не знала, что подают к столу в приличных домах, все меня учила. Пришлось поставить ее на место, и теперь она предоставляет мне полную свободу. А вообще, ее не слишком интересует, что внутри: главное – что сверху. Все слуги над этим смеются.
– Никогда не встречала такой тщеславной женщины, – добавила Тилли. – Правда, я говорила с ее горничной, так она утверждает, что все американки такие. Шкаф во всю стену, а одежда не помещается.
– Зато леди Астбери очень-очень красивая, – смущенно сказала буфетная прислуга.
– Оно-то верно, – заметила миссис Томас, – да только мы все были бы красивыми, целыми днями вертясь перед зеркалом и тратя кучу денег на украшения и наряды.
– А она добрая? – допытывалась я.
– Так себе, – ответила Тилли. – По вечерам, когда я помогаю ей с прической и платьем, она говорит только о нарядах и драгоценностях. Ни разу не спросила, где я живу и есть ли у меня семья.
– Могло быть и хуже, – повторила миссис Томас. – Чего стоит только эта старая карга, недавно переехавшая в Дауэр-хаус! По крайней мере, в доме полно молодежи, а не престарелых вдов. Леди Вайолет вернула Астбери к жизни, и мы должны сказать ей спасибо.
С тех пор мне не приходилось скучать. Слуги постоянно приглашали нас с тобой на чай и на деревенские праздники, проходившие раз в несколько месяцев. Я старалась не звать никого к себе, оправдываясь тем, что у меня есть двуколка и лошадь и мне легче самой приехать, чем им идти три мили пешком. Я боялась, чтобы они не столкнулись с Дональдом.
В деревне стало известно, что я вернулась, вспомнили и о моих лекарствах. Я вновь начала лечить артрит миссис Томас, бронхит Тилли и даже подагру дворецкого. Саженцы лекарственных растений, которые я посадила возле нового дома, принялись и подросли. Дональд соорудил мне маленький парничок, чтобы защитить их от морозов. Гуляя по пустоши, я встречала дикорастущие лекарственные травы, которые тоже добавляла к своей коллекции.
В то лето мы с тобой частенько отправлялись в двуколке к дому какого-нибудь деревенского жителя, у которого заболел ребенок. У бедняков не было доступа к медицинскому обслуживанию, визит врача обходился в целое состояние. Я не брала с них платы – мне хватало благодарного взгляда матери.
А еще я выяснила, что мой опыт работы медсестрой прекрасно дополняет знание аюрведы. Я стала понимать, в каких случаях мои средства будут бессильны, и отправляла пациентов в больницу.
В июле, на крестинах в деревне, я встретила местного доктора, которого не видела с того памятного дня, когда он опоздал на роды Селины.
– Разрешите вас поблагодарить, миссис Прасад, – с легким поклоном обратился ко мне доктор Трефузис. – Вы помогаете сельчанам, и у меня теперь меньше работы. Не думали возобновить свою карьеру? В наших краях очень не хватает медсестер.
– Увы, у меня маленький ребенок, а официальное трудоустройство будет отнимать слишком много времени, – ответила я. – Кроме того, традиционная медицина может не одобрять применение местных растений.
