— И какие у тебя инструкции на ее счет? — поинтересовался Михаил уже ради любопытства.
— Везде пускать, во всем содействовать, по шкале доверия — два.
— А один у кого? — улыбнулся Михаил. Он помнил упоминание об этой шкале.
— У Ларисы Сергеевны, Петра Кудасова, Ольги Карповой и Марии Неведовой.
Михаил открыл дверь и спустил зверя на пол. Василий зашел за ним.
— А ноль бывает?
— Бывает… — замялся Вася, его то и дело возвращающаяся улыбка снова ускользнула.
— У кого же ноль?
— На сегодняшний день только у Ронни.
Михаил снова засмеялся. В кухонной арке появилась Мария. Она не ожидала увидеть своего нанимателя смеющимся при следующей после расставания встрече. На ее пожилом лице застыла удивленная и радостная полуулыбка. Поздоровавшись с экономкой, Михаил протянул руки за своими гаджетами.
— Ты здесь будешь жить?
— Нет, здесь останутся живые проекты.
— Там места-то хватит?
— Да, как раз для них и охраны дома.
— Ну, хорошо. До завтра.
— Спокойной ночи, Михаил Юрьевич.
* * *
Верблюдов позвонил в десять пятнадцать.
— Миша, мы все надеялись, что ты сегодня появишься в клубе, чтобы отпраздновать!
— У меня не много поводов для праздника, Верблюдов, но я рад тебя слышать.
— Вот потому и надо ловить любой повод. Еще только десять, приезжай! Кудасов, как последняя скотина, приехал один и вызвал такой гул разочарованного негодования, что развернулся и уехал! Что у вас происходит? Не рассказывай мне того, что я и так видел в новостях. Я знаю вас сто лет: Кудасов всегда любил твои лавры! Так что расскажи старому Верблюдову, что вы не поделили в этот раз.
— Все то же, наверно.
— Боже, Миша, это так банально!
— Что ты хотел?
— Ты знаешь, что я хотел. Слушай, я могу подъехать к тебе?
— Да, подъезжай.
— Завтра с утра или сейчас?
— Если утро будет еще не рабочим днем, можешь с утра.
— Экх-м… тогда лучше сейчас. Кинь маяк и предупреди охрану, буду через полчаса. Тебе захватить чего-нибудь или кого-нибудь?
— В смысле?
— В прямом, не строй из себя недотрогу. Хотя, о чем это я… ты и есть недотрога. Ладно, до встречи! А что ты пьешь?
— Я не пью, Верблюдов…
Михаил знал, что Верблюдов может поддерживать разговор бесконечно, пока не войдет в его дверь, а потому, не дожидаясь очередной реплики, положил трубку и отправил адресный маяк на его номер. Предупредив охрану, он спустился в бассейн.
Верблюдов приехал, минута в минуту, как и обещал. Михаил очень ценил пунктуальность, и это была не единственная черта рекламщика Найка, за которую президент Live Project Inc. уважал его. При этом сам Михаил так истосковался по плаванию, что и через полчаса все еще наворачивал километры. Услышав голоса, Михаил вскинул голову. Верблюдов заговаривал зубы Марии. Всплеснув руками, она засмеялась и ушла. Они не виделись прежде, но Мария инстинктивно понимала, что в этом доме просто физически не может появиться человек, которому бы ее наниматель не доверял.
— Миша, ты возродил во мне надежду! — вскричал Верблюдов. Наблюдая, как Михаил поднимает тело из воды, садится на бордюр, а потом распрямляется, он добавил чуть хрипловато: — Все надежды разом!
— Не хами, Верблюдов, — Михаил прошел мимо и подхватил полотенце. — Иди за мной.
— Да хоть на край света, черт побери!
Они поднимались наверх. Михаил всей кожей чувствовал облизывающий взгляд старого знакомого, но совершенно не жалел, что не вылез, как планировал, до его прихода.
— Очки и плавки, — проговорил Верблюдов сзади, — восемьсот тысяч.
Михаил остановился и задумчиво развернулся к рекламщику.
— Больше можешь?
Верблюдов сглотнул.
— Мишенька, ты же неприлично богат, я просто пытался предугадать твои отговорки типа «время — деньги».
— Мое время не так дорого стоит, Верблюдов. Да и физиономия тоже. Мне нужны деньги.
— Миш, если ты не хочешь, чтобы я заляпал твою лестницу, оденься, и мы спокойно поговорим.
— Пройди в кабинет прямо, — указал Михаил направление, заходя в свою комнату. — Я буду через десять минут.
Когда одевшийся Михаил вернулся в кабинет, Верблюдов потягивал коньяк в хозяйском кресле.
— Я был уверен, что ты похож на земляного червяка, а единственный доступный тебе вид спорта — это курение на скорость.
— Пусть все так и остается. Но если я облегчил тебе задачу, заплати больше.
— Ты просто киндер сюрприз, дружище. Мне даже не нужно тебя уговаривать?
— Верблюдов, мы достаточно давно знакомы, ты тратишь время.
— Два миллиона.
— Это же контракт на год?
— Ну, добавь еще, что ты хорош и не понадобятся дублеры и дополнительное время дизайнеров и расходы на права владельца тела.
Михаил жестом согнал приятеля со своего места и устроился в кресле сам. Верблюдов сел напротив.
— Тебе что, действительно нужны деньги?
— Да.
Верблюдов с минуту молчал. Михаил смотрел на его губы, которые и подарили рекламщику эту кличку еще в школе. В институте он сменил фамилию на эту кличку. Он всегда был оригиналом, а Михаил знал его лет с пятнадцати, хотя Верблюдов был на три года старше. Познакомил их Кудасов еще до того, как сам узнал природу внимания к себе Верблюдова. Любовь будущего рекламщика свернулась и спряталась после многочасового методичного избиения, которого он не простил Петру и по сей день. При этом с Михаилом у них с первой встречи завязались ровные уважительные отношения. Виделись они довольно редко и в основном в клубах.
— Мне понадобится одобрение шефа, чтобы слить на тебя весь бюджет.
— Хорошо, позвони мне после этого разговора, и я скажу, буду ли я работать с вами.
— Миша, ты бываешь редкостной сволочью.
— Не делай из меня дурака, ладно?
Верблюдов покинул особняк Михаила в начале двенадцатого. Михаил лег спать с улыбкой на губах. Вытащить из Верблюдова шесть миллионов удавалось не многим. Он вспомнил разговор годовалой давности в клубе «На холме»: «да и деньги. Это круто!» — кричала тогда Лида, соревнуясь по громкости со слуховыми чипами собеседников и музыкой. С той ночи он ни разу не заходил туда и не видел ни Лиду, ни кого бы то ни было еще. Михаил подумал, что поставщика сигарет он не менял, а потому какая-то связь с Лидой у него все же была. Как и с любым человеком, подключенным к LSS LPI.
