Он очень быстро уснул.
17
Два следующих дня он спускался на седьмой, чтобы поговорить с Робертом о программах мотивации, об изменении структуры отделов продаж в региональных офисах, о прогнозах, о чем угодно.
— Я могу вызвать ее сюда или отправить наверх, — не выдержал Роберт. В его голосе не было и тени насмешки. Быстрый взгляд, которым Михаил наградил собеседника, выдал его с потрохами.
— Она занимается аукционом?
— Да просто проси! Я не в курсе, Миша! Тебя здесь месяцами не бывает. Скоро весь этаж, да уже весь этаж…
Взглянув в глаза коммерческого директора, Михаил увидел сочувствие и смех. Не произнеся больше ни слова, он стремительно вышел.
— Верблюдов получил тебя? — Петр сидел на подоконнике и задумчиво протирал очки кончиком своего шарфа.
— У тебя работы мало?
— Обеденный перерыв, Мих. Ты скачешь по полярностям: раньше я был единственным, к кому ты относился по-человечески. Теперь ты со всеми вокруг мягче растаявшей шоколадки, а со мной как с дерьмом.
— Нет, Петь, это не так. Возможно, ты хочешь, чтобы это было так или считаешь справедливым такое отношение?
Петр промолчал.
— Мягче растаявшей шоколадки… — повторил Михаил, садясь за стол.
— Трахни ее, за чем дело стало? Над тобой скоро весь офис смеяться начнет.
— Петь, не путай меня с собой. Это ты можешь любить одну женщину, а спать со всем, что движется. Боже, откуда вы все узнаете?
— У тебя на лице все написано. Я тебе еще два дня назад сказал: когда вокруг человека рушится мир, он может испытывать что угодно, но не беспричинную радость. Чего ты ждешь? Это из-за Ольги?
— Нет, она тоже не свободна.
— А существует баба, которая не променяет своего кого угодно на тебя?
— Я тоже несвободен.
— Значит из-за Ольги, — констатировал Петр.
— Из-за обоих.
— Отпусти Ольгу.
Михаил уперся взглядом в стену напротив. Могло показаться, что он не слышал.
— Она же не нужна тебе. Если и были чувства, то они давно прошли. Если тебе нужна эта девка, бери ее и отпусти, наконец, Ольгу!
— Я хочу уйти от Мишки. Помоги мне это сделать, — процитировал Михаил тихо.
С минуту в комнате можно было расслышать тиканье часов на запястье Петра.
— Ты — подонок, — процедил тот глухо.
— А ты тогда кто?!
— И как давно ты пасешь нас?
— Со дня покушения, — признался Михаил. — После разговора в машине.
Михаил вызывающе поднялся и Петр сделал над собой усилие, чтобы остаться на месте.
— Я же убью тебя, Мих. Ты полгода толком не спал, с тебя штаны сваливаются, а я на наркоте. Я даже не замечу этого.
Михаил полностью осознавал серьезность высказанного опасения и иронично заметил:
— Вот и вся любовь.
— Ты… — Петр сделал несколько стремительных шагов в сторону друга, но позволил ребру бюро, упершемуся в бедро, задержать себя.
— У тебя есть две недели, чтобы привести дела в порядок. После корпоратива я постараюсь больше не пересекаться с тобой.
Михаил не мог знать, сила какой любви удерживает Петра от последнего шага в его сторону. И потребовался весь ее ресурс, чтобы удержать его на месте.
Михаил сел в кресло одновременно с хлопком двери в приемной. Подняв лицо, он увидел стоящую в проходе Анну. Она нерешительно прошла к бюро и присела на ближайший стул.
— Мне сейчас нет необходимости находиться у вас дома, — начала она тихо, — на самом деле вообще нет необходимости… личной явки.
— Не сейчас…
Михаил какое-то время сидел молча. Потом на его лице начали сменять друг друга отраженные с экрана перед ним цветные пятна. Прошло минут десять, Анна молча ждала. Она то и дело поднимала взгляд на босса, и в какой-то момент не смогла отвести обратно. Михаил плакал.
В блестящих глазах отражались неразличимые картинки с экрана, в пальцах дымилась сигарета, а по щекам текли слезы, которых он сам, должно быть, не замечал. Ей стало страшно. Она поняла, что Кудасов приходил сообщить, что один из самых родных людей мужчины перед ней — умер.
Девушка вздрогнула, когда Михаил перевел на нее взгляд. В уголке губ появилась складочка, и он тихо признался:
— Калькулятор сломался, Анька.
Анна зажмурилась.
Она слышала, как Михаил стремительно поднимается и выходит в смежную комнату. Тогда она открыла глаза. Михаил вышел, чтобы не увидеть в них жалость.
Анна обошла стол. На экране сменяли друг друга детские и юношеские фотографии. На них без труда узнавались и Михаил и Петр и девочка с блестящими каштановыми волосами, напоминание о которой Анна находила по всему его дому, но даже запах которой там уже давно не жил.
Подойдя к окну, Аня сама не зная почему, разревелась.
Через несколько минут за ее спиной послышался сигнал вызова. Посмотрев на настольный интерком, девушка перевела взгляд на проход в приемную.
— Люда, Михаил Юрьевич в соседней… кабинете! — крикнула Анна, вытирая щеки.
Михаил вышел из смежной комнаты, но Людмила уже нажала отбой. Анна смотрела на него, стоя вполоборота и не видела следов переживаний, невольным свидетелем которых стала минутами раньше.
— Люда!
Секретарь появилась на пороге и сообщила, что финансовый директор, просивший о встрече часом раньше, ожидает в приемной. Михаил кивнул и сел в кресло. Анна собиралась выйти, но прежде чем посетитель зашел в кабинет, президент напомнил ей, что они еще не закончили. Поздоровавшись с Федором, Анна осталась стоять у окна.
— Миш, я по поводу денег, — сказал Федор, намекая, что при этом разговоре не стоит присутствовать постороннему лицу.
— Анна как раз занимается этим вопросом. У меня есть два месяца, если я правильно помню.
— Хорошо. Ты оставил средства на зарплаты, но где мне взять деньги на оплату счетов «Живого проекта», спецподарки и корпоратив? Я был уверен, что после всего случившегося мы обойдемся хотя бы без подарков.
— Используй счета Океана-3, этого должно хватить на все. Все их финансисты сейчас в Москве.
— Хорошо. У меня лежит счет от UFW почти на полмиллиона.
— UFW обеспечили эвакуацию людей и живых проектов с Океана-3, размещение и питание в своих отелях сотрудников и помощь в размещении и питании живых проектов. Выгребайте счета Океана-3. Все проекты, которые мы будем возобновлять, будут финансироваться уже из новых бюджетов.
— Миш, я хотел спросить… — финансовый директор снова скосил взгляд на Анну.
