— Долгая история… явно здесь и сейчас неуместная.
— Это результат того избиения? Ведь, уже все заживает?
— Да.
— Как ты не побоялся сюда явиться? Это же сумасшествие!
— Рита… — Саша, взгляд которого все время разговора блуждал по лицам за спиной экономистки в поисках знакомых, наконец, сфокусировал взгляд на женщине перед собой. — Слушай, я тоже рад тебя видеть! — он, наконец, улыбнулся. Опасения отошли на задний план, когда он понял, что кто-то действительно искренне рад ему и кому-то наплевать, что об этом подумают окружающие. Вспомнив их последний разговор в его комнате в кампусе, Александру стало неловко. Тогда ей тоже было наплевать на мнение окружающих, но выглядело это совершенно иначе.
— Ты ведь не собираешься возвращаться?
— Нет, пока в моих планах этого нет.
— Ты сумасшедший, раз посмел сюда явиться.
— Я с охраной, — тихо засмеялся Александр, — они где-то здесь, затерялись среди СБ и даже я не отличу их от корпоративных живых проектов.
— Липа отличит. Никакая охрана тебя не спасет, если… чем ты думаешь? Тебе все твои чудесные мозги отбили?
— Я тоже рад тебя видеть, Рита!
Экономистка кивнула на дверь за спиной Александра и по тому, как резко стало тише вокруг, живой проект понял, что в зал зашел Михаил.
Неторопливо подойдя к званому гостю, президент усмехнулся:
— Ты поправил себе лицо.
— Добрый вечер, Михаил.
— Скажи, что ты сделал это в Live Project Cosmetics.
— Нет.
— Что ж, если ты уже поздоровался со всеми, кто хотел с тобой поздороваться…
— Да.
— И с той девушкой в красном? — Михаил заметил за спиной живого проекта знакомое лицо. — Она горячо переживала по поводу твоего исчезновения.
Александр не стал оборачиваться.
— Пойдем, поговорим в тишине.
Михаил направился из зала, Александр следовал за ним.
— О, Александр, я как раз хотел тебя познакомить.
Саша проследил за взглядом президента и, увидев выходящую из лифта Ольгу, подался вперед. Чего в этом практически неуловимом движении было больше: желания подойти к ней или спрятаться, не смог бы ответить и сам живой проект. Они шли навстречу друг другу.
— Оля! — тем временем позвал Михаил.
На лице женщины промелькнул испуг, она натянуто улыбнулась, подходя. Михаил по-хозяйски обнял ее и взглянул на Александра:
— Познакомься с моей, до не давних пор, невестой: Ольга Петровна Карпова.
Александр не шелохнулся, лицо не выдало ни единой эмоции. Не возвращая взгляда к Михаилу, глядя на Ольгу, он холодно спросил:
— И как давно она твоя невеста? И до каких недавних пор?
— Да, со школы, наверно, — беззаботно засмеялся президент. — До сегодняшнего дня. Оль, а это Александр — мастер-образ живого проекта, не вышедшего на рынок. Уникальный во всех смыслах экземпляр.
Михаил не планировал получить удовольствие от наблюдения картины их «знакомства». Но полного отсутствия эмоций он тоже не ожидал.
Ольга на пару секунд закрыла глаза, и это было единственным проявлением нахлынувших на нее чувств. Неторопливо, будто устало, она сняла ладонь Михаила с плеча и направилась прочь. Александр видел безумное напряжение, державшее ее плечи, сковывающее походку. Когда она скрылась за углом, где размещался гардероб, живой проект вернул взгляд к президенту.
Ему нечего было сказать. Возможно, со временем его самого удивила бы неожиданная смесь испытываемых теперь чувств: апатии, усталости и болезненной тоски. Не проронив ни слова, он развернулся и направился за Ольгой к гардеробу. Он не считал, что объяснения могут иметь для нее какое-то значение. Не задавался вопросами. Не имел каких-либо определенных планов. Сейчас ему казалось, что все время со дня их встречи на Арктике-1 он ждал чего-то подобного. Но оставить все как есть, он не имел ни желания, ни права.
Михаил обежал взглядом вестибюль и заметил Петра в пальто. Тот разговаривал с какой-то смутно знакомой женщиной с шестого этажа. Поверх ее головы он смотрел на Михаила. На лице проступало неконтролируемое страдание, какое могли бы испытывать сейчас Ольга или идущий в его направлении живой проект. «Сердце президента»… губы Михаила тронула невеселая улыбка. Он обернулся к проему в зал и кивнул замершей у дверей охране на выходящего Александра.
— Мишенька, я поеду домой.
Михаил не заметил, как подошла мать.
— Мама, мы… разошлись.
Лариса Сергеевна посмотрела в сторону выхода и непонимающе тряхнула головой, увидев там Петра.
— С Петром?
Михаил тихо засмеялся:
— И с Петром тоже…
— Боже, Мишенька… почему? Что случилось? Вы же лучшие друзья. У вас же ближе друг друга никого нет! Как это могло произойти? — мать искренне переживала, и Михаил пожалел, что разволновал ее.
— Успокойся, мам. Все уже в прошлом.
— Я не понимаю, Миша.
— Я провожу тебя до машины.
— Нет, не выходи. Ты болен, а там жутко холодно. Лучше тоже езжай домой и выспись. Ты принял что-нибудь от жара?
— Да, мам. Пойдем, я провожу.
Через несколько минут Михаил спустился в подвальное помещение здания и безуспешно поискал по карманам сигареты.
— Где он? — спросил охранника, сидящего у черного входа.
— На сухом складе, — отозвался охранник, не требуя пояснений.
— Тезка, найди-ка мне сигарет, — Михаил перефокусировал взгляд с карточки под контактом охранника на его реальное лицо и направился к сухому складу.
Зайдя в заставленное стеллажами помещение, он поискал гостя. Александр сидел на краю паллеты у дальней стены, расслабленно откинувшись на коробки с желтым логотипом «Lay's».
Остановившись у початого ящика с виски, Михаил обратился к живому проекту:
— Виски будешь?
— Я не пью, Михаил, — качнул головой Саша и вытянул ноги.
— Я тоже, — пожал плечом президент, подошел к Александру и сел рядом.
С минуту они сидели молча. Скрытая за стеллажом дверь хлопнула. Подошедший охранник протянул пачку сигарет и вышел. Михаил закурил.
— Я пытался понять, почему отец не списал тебя, — начал он тихо, вытягивая ноги по примеру сидящего рядом мужчины. — Я даже какое-то время думал, что в тебе больше его генов, чем во всех остальных. Ты же знаешь, что из-за проблем проводимости «Живой проект» использует его геном в качестве основы? В каком-то смысле я брат всем клонам, Саш, — усмехнулся Михаил. — А через несколько лет придется стать отцом. Это и есть секрет нашего успеха и скорости развития… в производственном плане. Если честно, я был очень рад ошибиться, потому как, если у отца не было никакой псевдоморальной ответственности за тебя, как за экземпляр, то значит, были другие причины. Ты видел отца?
