— Ты ошиблась.
— Я исправлюсь!
Машина тихонько заурчала и тут же тронулась. Петр затемнил очки и откинулся в кресле.
Он вернулся домой два часа спустя. Когда дверь за спиной затворилась, Петр обеспокоенно прислушался. В доме было тихо, личного сигнала не обнаруживалось, но пальто висело на месте, и Петр успокоено вздохнул.
Поднявшись, он осторожно приоткрыл дверь гостевой спальни, но даже в темноте было заметно, что постель не разобрана. Испуганно выпрямившись, Петр осмотрелся по сторонам. Ольга удалила его из списка контактов, которым позволялось пеленговать себя. Взяв привычку мотаться по клубам, она изводила Петра необходимостью искать ее через знакомых, или проекцией подключаться к кабакам. Петр уже не раз привозил ее домой в невменяемом состоянии. Теперь же, растерянно озираясь по сторонам, он инстинктивно надеялся наткнуться на сигнал, подсказывающий направление подруги. Через четверть минуты, раздраженно смахнув с глаз контакт, Петр все же выбрал направление поиска и пошел в свою спальню. Каково же было его удивление, когда в его кровати обнаружилась ценная пропажа: силуэт подруги мягкими очертаниями виднелся под одеялом.
Глубоко вздохнув, Петр осторожно прикрыл дверь и, не включая света, присел на край кровати.
— Ты спишь?
Ольга не ответила на шепот, тогда Петр отклонился назад и прикоснулся к ее бедру:
— Олька?
Пройдя в ванную комнату, Петр принял душ и усмехнулся своему отражению. Забравшись в кровать, он привлек женщину к себе и зарылся лицом в ароматные шелковистые волосы. Не важно, что Ольга уснула, не дождавшись его. Главное, наконец, она оказалась здесь, в его постели.
Ее сонная покорность пробуждала нежность. Годы немого обожания, яростного желания и любви, не находящей выхода, в эту ночь достигли своего адресата. Засыпая, с любимой женщиной в объятиях, Петр поверил, что теперь все обязательно наладится.
14
Шел восьмой час, когда Петр открыл глаза. В комнате было прохладно и темно. Протянув руку к прикроватной тумбе, он нащупал свои очки и, нацепив их на нос, просмотрел тизеры новостей и имена безуспешно пытавшихся достучаться до него людей, а так же включил кофеварку на кухне.
— На улице совсем зима… — заметил он добродушно.
Поцеловав любимую в прохладное плечико, Петр натянул на нее одеяло и поспешил подняться, одеться и спуститься на кухню, к горячей чашке кофе.
Он вернулся в спальню через десять минут. Поставив маленький зеркальный поднос на тумбочку, Петр повернул жалюзи и впустил в комнату тусклый свет зарождающегося дня. Присев рядом с Ольгой, он положил ладонь на ее плечо и обратил внимание на маленький ингалятор на полу.
— Ну, зачем… — болезненно нахмурился он и покачал головой. — Где ты взяла? Я же все выбросил!
Взглянув на женщину, Петр потряс ее за плечо и включил ночник.
— Олька! — голос выдал страх. — Ты не перебрала?
Откинув на спину, Петр прижал пальцы к ее шее и напряженно замер.
Несколько секунд спустя мужчина распрямился и, понимая, но не веря, отошел от кровати. С минуту изучая ее профиль, спокойное бледное лицо и бездыханную грудь, Петр отчаянно дернул головой и кинулся к кровати:
— Ты не могла! Очнись! Ты не могла! Не могла… не могла…
* * *
В кабинете Михаила реально присутствовал лишь он, но почти все места за длинным столом были заняты. Последними в собрание включились Лариса Сергеевна Королева и ее нынешний супруг. Их проекции появились одновременно, хотя Михаил точно знал: Николая нет в стране.
Он молчал, позволив матери все сделать самой. «Живой проект» ждали длительные и болезненные процедуры. Бедственное положение компании было слишком очевидно, но размышляя о сложившемся намедни пазле, Михаил сомневался, что компанию получится обанкротить без дополнительной помощи. Что-то подсказывало Генеральному директору, что сразу после передачи полномочий временному управляющему, «Живой проект» однозначно начнет всплывать.
Собрание заняло около двух часов. Когда отключились финансовый директор и Юлия Владимировна, Михаил поднялся. В тот же момент один из личных контактов подал навязчивый сигнал.
— Миша!
Сначала он не узнал ее голос.
— Мишенька!
Это была мать Ольги, Михаил нахмурился:
— Что случилось?
— Оля… Оленька умерла…
— Как?
— Ночью, во сне. Не знаю! Она в больнице, то есть в морге! Они должны сказать. Да какая разница, Миша, она умерла! Моя доченька умерла!
— Вы дома? Я сейчас подъеду.
— Мы в больнице, Петр Алексеевич пришлет маяк.
Михаил накинул пальто и, проходя приемную, кинул:
— Отмени все сегодня.
— И визит к мистеру Гото?
— Все!
— Хорошо, Михаил Юрьевич.
Михаил уже не слышал последней фразы, шагая по длинному коридору до лифта. В какой-то момент он побежал, но потом опомнился. Если это правда… если Ольга мертва, а сомневаться в этом не приходилось, торопиться уже было некуда.
* * *
Кроме родителей Ольги на похоронах присутствовали только Петр, Михаил и новостные гелики над головами. Обоих мужчин генерал Карпов с супругой знали с детства и относились к ним как к собственным сыновьям. То, что брошенный их дочерью Михаил избавил родителей от всех хлопот и поддерживал, как мог, было так же логично, как и убегающий взгляд Петра. Никто никого ни в чем не винил.
Когда на кладбище показались полицейские, Михаил кивнул своей охране: «задержать». Если властям в очередной раз понадобилось «поставить его в угол», пусть выберут другое время… не сейчас. Сегодня он прощался с третью своей жизни. Что бы между ними ни произошло, как бы они друг друга ни обидели, и какую бы боль ни причинили, теперь это не имело никакого значения.
— … доченька…
Мать не опускала руки, будто этим могла удержать сыплющуюся на гроб землю. Ее маленькая фигурка содрогалась от рыданий. Михаил все крепче прижимал ее к себе. Сзади с каменным лицом стоял, глотая слезы, генерал. По другую сторону, чуть поодаль сгорбился Петр, а в нескольких шагах позади него — Вася.
— Это не за вами, Михаил Юрьевич, — послышался тихий голос телохранителя в ухе. — За Петром Сергеевичем.
Михаил не без удивления взглянул на полицейских, оставивших позади собиравшихся задержать их клонов.
— Петр Сергеевич, вам придется пройти с нами.
Когда скрытый стеклами очков взгляд Петра растерянно пробежался по собравшимся, Михаил и родители Ольги глядели на скрывающийся под комьями мерзлой земли гроб.
* * *
Нельзя сказать, что Петр был частым гостем этого отделения полиции, но с майором, проводившим дознание, он успел познакомиться.
