— А если у этой персоны единственным знакомым видом спорта будет борьба с будильником по утрам?
— Это будет проблема Верблюдова и он ее решит.
Лида пожала плечами и потянулась к пачке сигарет Михаила.
— Ммм!.. — затянувшись, она удивленно рассмеялась. — Твой менеджер любит тебя!
— Твой менеджер любит меня, — поправил ее Михаил.
— Это из «холодильника», поставки десятилетней давности, еще до кальдеры! Таких нигде нет! Он постарался ради тебя, знаешь? Часто заказываешь?
— Не знаю, Лид. Я достаю их из тумбочки на кухне.
Лида усмехнулась, понимающе кивая. С минуту они сидели молча, позволяя атмосфере бара захватить себя. Михаил продолжал разглядывать старую знакомую, в чьих словах не было и толики правды. Впервые за последние годы она оказалась в компании с главой своей жизнеобеспечивающей корпорации и чувствовала животную необходимость флиртовать. Ее бравада продолжилась неожиданно:
— Проститутки ненавидят тебя!
— Что я им сделал?
— Говорят, ты готовишь миллион проституток. Боятся остаться без работы.
Михаил секунду смотрел на собеседницу непонимающим взглядом, а потом взорвался смехом. Он смеялся искренне и долго, а потом возразил:
— Для кого, Лид? У этой индустрии слишком узкий рынок сбыта в реале, а для сети и так желающих достаточно.
— Я не стану персоной года, — вернулась женщина к предыдущей теме.
— Не станешь, — согласился Михаил. — Ты не ценишь таких, как Верблюдов.
— Считаешь? — она обернулась, чтобы попытаться разглядеть посетителей кабинки в десятке метров сзади. — Сколько он стоит?
— «Mixes Ltd.» он не по карману.
— Кудасов, Миша всегда такой? — обернулась Лида к обнимавшему ее соседу.
— Родителей не выбирают… — отозвался тот задумчиво.
— Чего?!
— Черт, я же телом… мне нужно выйти…
— Тебе уже хватит, Петь, — Михаил поднял взгляд к выбирающемуся из-за стола другу.
— Да нет, мне для… — он махнул рукой, и вяло направился к уборным.
Михаил обернулся, наблюдая, как Кудасов идет по проходу между волнующимся танц-полом и кабинками, здоровается с кем-то по пути, обнимается, целуется, смеется. На полпути он забыл куда шел и присел за чей-то столик. Михаил отвернулся и встретил взгляд женщины напротив. С минуту они сидели молча. На ее лице, во взгляде без единого признака хмеля, со стремительно прыгающими с темы на тему мыслями, калькулирующими зависшие на рабочем столе отчеты и договоры, застыла неестественная для нее печаль. Михаил подумал, что Лиде, как и многим здесь, нужно несколько часов отрыва, чтобы начать думать не цифрами, чтобы вспомнить о существовании хоть чего-то, не относящегося к работе, перестать конкурировать с бизнес надстройками своих корпоративных систем, осознать себя человеком.
Сам он буквально пару часов назад завершил самую значимую из заключенных за все четыре года президентства сделку. Она сулила миллионы прибыли и обеспечивала безопасность работы его компании на территории новых США. Переполняемый гордостью и удовлетворением, он хотел поделиться этим свершением со своей женщиной. «Я это сделал, Олька! — планировал он сказать, но уже отправленная n2n
[3] мысль врезалась в стену ограниченного доступа, — Мы только что подписали дублирующий договор на разработку Валета!»
Она была недоступна. В век связи, в век культа доступов единственный человек, с которым он хотел поделиться, оказался недоступен.
Когда в кабинет зашел Петр, Михаил отбросил зажигалку и недовольно уставился на друга.
— Отпразднуем? — предложил тот.
— Дай свои иночи
[4].
Петр тряхнул головой, не сразу сообразив зачем, но поняв, запротестовал:
— Ты хочешь, чтобы она и мне перестала отвечать?
— Иночи, Петь…
Помешкав, Петр сдернул очки, раздраженно швырнул их на столешницу перед Михаилом и отошел к окну, за которым душными сумерками подбиралась ночь.
— Вика, авторизуй, — приказал Михаил и продолжил тихо и торжественно: — Олька, я сделал это! Я хочу, чтобы ты…
— Мне наплевать, что ты сделал и что хочешь! — ответил голос в ухе. — Не смей использовать контакты Петьки!
Когда последовал разрыв связи, Михаил медленно затянулся и неторопливо снял с лица гаджет
[5] друга. Он не был ни удивлен, ни разочарован. Обернувшийся от окна Петр прочитал на лице друга знакомую смесь эмоций: горькую иронию, застывшую складочкой в уголке рта, озабоченность, пролегшую морщинкой между бровей, и боль, мимолетно мелькнувшую во взгляде и скрывшуюся за крепко сжавшимися веками.
— Ну, поехали, отпразднуем… — согласился Михаил.
Сейчас он сидел напротив директора по продажам «Mixes Ltd.» и полагал, что Лида с Петром обеспечат друг другу необходимый отрыв, раз уж женщина оказалась за их столиком.
— Новую бабу тоже в лаборатории спроектируешь? — спросила Лида и Михаилу понадобилась лишняя секунда, чтобы понять вопрос.
Увидев краем глаза входящий вызов от незнакомого абонента, Михаил недовольно нахмурился, но ответил.
— Михаил Юрьевич, здравствуйте. Мне стоили немалых денег ваши контакты. Прошу вас, не рвите связь.
— Кто это? — поднял Михаил голос. Лица собеседницы перед глазами не появилось. — Подождите, я выйду, здесь слишком громко.
Михаил прекрасно слышал собеседницу. Лида это знала, но вежливость требовала от Михаила маленькой лжи, а от Лиды — игнорирования этой лжи. Переходить на n2n с незнакомкой Михаил не собирался. Нет, он не опасался нового вируса, по слухам, способного отдать мозгу жертвы команду на полное расшаривание
[6]… просто этот вид связи казался президенту трансконтинентального холдинга слишком интимным.
