— Я люблю ее.
— И сейчас?
— Конечно, Анюта. Всегда.
Анна почувствовала, что задыхается. Руки тряслись крупной дрожью. Выудив из матрицы на сетчатке нужную команду, она зажмурилась и стояла так минуты две, поглощая все то, что пропустила за минуты отключения от сети.
— Так зачем ты выходила?
— Мне стало страшно.
— И ты решила перебить тот страх более сильным? Что же тебя так напугало?
Анна подняла ясный взгляд на отца и усмехнулась. Что бы ее ни напугало, обременять отца этим не стоило. У него и своих страхов было предостаточно. Еще раз глубоко вздохнув, девушка выпила несколько глотков воды и вспомнила:
— Перед отключением я заказала кровать. Не хочу спать в кресле.
— Куда мы ее поставим? Ты же всегда говорила, что тебе так удобнее.
— Куда-нибудь поставим… теперь не удобнее.
— Аня, подожди!
Она уже выходила с кухни и обернулась.
— Он ведь не выгонял тебя. Игорек любит тебя. Я понимаю, это Королев вскружил тебе голову, но теперь…
— Па… — остановила отца Анна, — я знаю, что Игорь нравится тебе, а уж о благодарности и упоминать не стоит. Но если бы ты мог выбирать для своей дочери мужчину, кого бы ты выбрал?
Во время возникшей паузы Анна увидела в отце нечто забытое: истлевшие за последние годы уверенность, решительность и надежду.
— Того, с кем ты могла бы прожить жизнь и когда уже твоя дочь спросила бы: «ради чего?» — не пожалела бы ни о единой минуте.
Девушка с усмешкой склонила голову и неторопливо подошла к отцу:
— Так может, ты все же вернешь Limo его истинные функции? Иначе когда вы, мужики, наконец, перестанете бояться потерять свои игрушки и обнаружите в интерактивных креслах трупы любимых людей, никакие оправдания уже не будут иметь значения.
22
Они приезжали на работу вместе в корпоративном автомобиле. Над Ритой больше никто не смеялся, на Александра кидали взгляды совершенно иного характера, чем во время работы в финансовом департаменте.
Теперь все прежние большие и малые, прямые, косвенные и через голову начальники стали его подчиненными. Шаг, который живой проект сделал в корпорации за минувший год, был невозможен и немыслим в карьере любого из сотрудников. Даже Марк шел к месту главы направления последовательно, на каждом этапе подтверждая свою профессиональную пригодность и компетентность. Живой проект же просто занял место лучшего друга президента корпорации, и никто не мог понять, как такое вообще могло случиться.
Шла вторая неделя, как Александр занял пост заместителя президента Live Project Incorporated. После сообщения о покушении на главу LPI и его мать, именно к Александру обернулись объективы геликов и взгляды журналистов у дверей головного офиса корпорации. Его лицо за последние месяцы стало столь же узнаваемо, как и лицо главы корпорации. Александр олицетворял борьбу и справедливость. Согласившись вернуться в корпорацию и став заместителем Михаила, он породил недоумение и протест своих последователей. До отрицательного рейтинга самого Михаила ему было далеко, но взлет негатива по очередной шкале СБ предвещал выход агрессии в офлайн, то есть в реальную жизнь, а потому ему пришлось смириться еще и с охраной. Но проезжая мимо журналистов и наблюдающих за ним сотрудников офиса Александр не чувствовал ни неловкости, ни смятения, ни вины.
— Чего они хотят? — спросил он Галину.
Машина поднималась на стоянку. Рита нервозно пожимала его руку.
— Актуальной информации о самочувствии Михаила и Ларисы Сергеевны, Саш. Учти, могут быть вопросы и личного характера. Кто-то считает, что это твоих рук дело.
— Учту.
— Что бы ты ни сказал, это не должно навредить Михаилу и корпорации ни прямо, ни косвенно.
— Мне обязательно выходить к ним?
— Да, Михаил всегда выходил к прессе лично.
— Но я не Михаил.
— А Петр всегда был рядом.
— Но я и не Петр!
— К сожалению, да.
Галина отключилась, и Александр не понял, о чем именно сожалела PR-директор: о том, что ему придется общаться с прессой или о том, что он не Петр.
— Ты замерзла? — обернулся он, обратив внимание на то, что ладошка в его руке зябнет.
— Не знаю… мне нехорошо.
— Езжай домой, вызови врача. Ты хотела купить кресло с встроенным медицинским сканером? Вот и займись.
— Я не хочу стать одной из этих розовых теней, Саш. На нашем этаже достаточно подключенцев.
— Побыть пару дней дома и стать подключенкой — ни одно и то же.
— На Королева покушались как раз на пресс-конференции.
— Тем более не стоит этого опасаться. Езжай домой и займись своим здоровьем.
— Ты снова вернешься ночью?
— Я не знаю. Зависит от новостей от Михаила.
— Я до сих пор не могу поверить, не понимаю, как это все могло произойти, да еще так быстро!
Машина остановилась перед лифтами. Саша кинул взгляд на спутницу, но промолчал. Пожав ее ладошку напоследок, он наклонился для поцелуя и попросил поисковик отвезти Риту обратно домой.
Спустившись в конференц-зал, где Галина собрала журналистов, новоявленный зам президента LPI на мгновение замер. Просторное помещение было ярко освещено. Взоры охранников, журналистов и дронов мгновенно обратились к нему.
— Александр, почему господин Королев не в сети? Насколько тяжело его состояние?
Саша прошел к ожидающему его креслу и вчитался в «прилетевший» от Галины текст. Взглянув на pr-директора с благодарностью, он улыбнулся и смахнул подсказки.
— Ни Михаил, ни Лариса Сергеевна не пострадали в результате минувшего нападения, — начал заместитель президента LPI ровным уверенным голосом. — Алгоритмы LSS LPI позволили, хоть и ценой некоторых разрушений, но полностью избежать встречи с подосланными роботами и пинтами. Почему Михаила с Ларисой Сергеевной забрали в стационар и удерживают без связи с внешним миром, я не знаю.
— Вы хотите сказать, что господина Королева с матерью удерживают силой? Откуда у вас эти сведения, если он до сих пор в офлайн?
— Во-первых, у нас есть полная информация о его состоянии с медицинских датчиков в паспортном чипе. А во-вторых, ресурсы LSS LPI позволяют обеспечивать связь даже в условиях, направленных на ее предотвращение. Михаил Королев — глава трансконтинентальной корпорации, кроме основных видов деятельности, всесторонне развивающей жизнеобеспечивающую систему, обслуживающие ее мощности и сопутствующие сервисы. Было бы в высшей степени опрометчивым полагать, что подобный человек может остаться без связи.
— Тогда почему он не заявил о том, что кто-то удерживает его против воли?
