— А я? — ее голос дрожал и даже насмешливость, с какой был задан вопрос, не смогла это скрыть.
— Что ты?
— Вы уверены, что я не потребую от вас того, что вы не сможете сделать?
Михаил поднялся.
— Я уверен, что ты не потребуешь подобного, если будут иные варианты.
— Так нельзя, Михаил Юрьевич! — прошептала она. Дрожащий подбородок выдавал кипевшие внутри слезы. — Вы не должны мне доверять! Я доказала, что мне нельзя верить! С десяток раз точно доказала, что все, что я делаю, направлено вам во зло.
— Похоже, у меня нет выхода, — печально улыбнулся он.
Анна сделала шаг назад.
— Галаксис — просто навар и подлянка. Ваш дом — просто месть. И да, я хотела вас, когда узнала получше, но помучить главу LPI доставляло несравненно большее удовольствие! Вы еще многого не знаете. Я получила сполна в компенсацию за то, что вы подвергли опасности меня и мою семью. А вы — за то, что делаете и кем являетесь. За то, что могли бы делать и кем стать. И для меня, и для многих, кого вы высокомерно поделили на правых и левых, заткнули и отправили спать, словно малых детей. Но уже слишком поздно. Я хотела увидеть вас… но больше не хочу.
Анна обернулась к трапу, стерла слезы и взглянула на Михаила с широкой улыбкой.
— Видите, — она постучала по нашлепке с транквилизаторами на плече, — платить не вам!
— Куда ты собралась, — Михаил опомнился и пошел за ней, — зачем ты прилетела?
Незнакомое давящее ощущение заставило зажмуриться. Он валил на солнце, но потом все же вспомнил о телепатах. Они стали проводниками бурлящего в Анне океана ярости, решимости и любви. Михаил и подумать не мог, что кто-либо способен чувствовать подобное. Казалось, гигантская раскаленная звезда стремительно сжимается у нее в груди — еще мгновение, и там образуется черная дыра, что поглотит и ее, и его, и весь мир вокруг. Его пошатнуло от этих чувств, нахлынувших инородной, валящей с ног лавиной. Когда он очнулся, Анна уже вернулась в самолет.
— Анька, нет…
Он рванулся за ней, когда ступеньки поползли вверх. Обнаружив на себе человека, они замерли в полуопущенном состоянии и позволили Михаилу забраться в салон. Анны здесь не было. Джет запустил двигатель.
— Куда ты собралась?! — крикнул Михаил, разворачиваясь к рубке.
Анна подняла заплаканное лицо и неопределенно махнула рукой:
— Дальше…
— Одна?
— Липа, разрешение на взлет, купол… — всхлипнула девушка, пытаясь унять рыдания.
— Пока Михаил на борту, до делегирования полномочий распоряжения принимаются только от него.
Настала тишина. Анна вытирала слезы. Михаил наблюдал за ней.
— Вам лучше выйти, Михаил Юрьевич.
— Господи, я совершенно забыл об этом… — проговорил он глухо, садясь на сидение «второго пилота», хотя ни приборов, ни рычагов управления для живых «пилотов» в джете предусмотрено не было. — Я же погасил долг бюро из средств «Живого проекта», а это значит, что вы теперь принадлежите «Руси»… снова.
— Это не имеет никакого значения, Михаил Юрьевич.
— Значит, есть что-то еще, — продолжил Михаил.
— Было… теперь этого нет. Покиньте борт, Михаил Юрьевич.
Михаил поднялся, но вместо того, чтобы пройти к выходу, опустился на колени у ее ног. Теперь даже падающие на лицо каштановые волны не мешали видеть ее. «Чего больше нет? — спрашивал его взгляд. — Готовности разменять мою жизнь? А что на другой стороне весов? Жизни твоих родных, твоя собственная жизнь?»
— Вика, даю разрешение, открой купол.
Анна вскинула взгляд.
— Принято, Михаил.
* * *
— Петр Сергеевич, только не в моей машине!
Петр не слышал и не видел ничего, кроме материализовавшейся в каждой клеточке его существа боли. Даже если бы он мог расцепить зубы, ответу помешала бы тряска. Кроме того, что даже воздушная подушка повторяла уж слишком бугристый ландшафт, его тело окончательно утратило контроль и извивалось в непрогнозируемых, жутких конвульсиях.
— Там же ничего нет! Проверьте координаты! Там ничего нет!
Ответа не было.
— Я могу связаться с офисом! Вас не оставят в беде!
Парень, на чье лицо было жалко смотреть, обернулся к пассажиру на заднем сидении.
— Только не умирайте! Мы почти… почти доехали!
Еще через два часа водитель понял, что ошибался. Посреди степи ржавой металлической коробкой торчало заброшенное строение.
— Господи… господи… — водитель выскочил из машины и подбежал к двери. — Господи… здесь же уже давно никто не работает… Матерь божья! Куда я привез вас?
— Что тебе надо, мальчик? — послышался удивленный басок из динамика над дверью.
Водитель замер, нервно озираясь.
— Я работаю в офисе LPC-Казахстан.
— Я знаю, кто ты. Что ты тут делаешь?
— У меня тут… Петр Сергеевич… Кудасов.
В динамике послышался треск.
— Ау! Есть там кто?
Помявшись, парень отошел от двери и растерянно потер плечи.
— Ну, и что дальше?
Вернувшись к машине, водитель поморщился и жалобно застонал:
— Ну почему я?! Вы еще живы? Живы? Петр Сергеевич?
Он не заметил, как открылась дверь, а увидел лишь стремительно подлетающую в прямом смысле слова дородную женщину в белой косынке. Точнее половину женщины — ног у нее не было.
— Вы летаете! — опешил парень.
— Где он?!
— Тут…
Водитель помог вытащить Кудасова из Машины и занести в здание.
— А теперь уезжай отсюда, мальчик, — подняла женщина на него взгляд, с которым не хотелось спорить. — И забудь, где ты был и что видел.
— Хорошо. С ним все будет хорошо? Вы его спасете?
— Пошел отсюда!
Часть пола тронулась и мгновенно провалилась вниз. Водитель в ужасе смотрел на зияющую под ногами дыру и не мог двинуться с места. Еще через пару мгновений дыру затянули горизонтальные створки.
— Липа, что это?
— Проследуйте на выход, — посоветовал поисковик.
Тем временем Вера бережно уложила длинное и слабое тело Петра на стол и сделала укол.
— Ну?
Петр сфокусировал взгляд на знакомом лице. Стало легче.
— Мэй, передай данные по фильтрам и оборудованию… Вере.
— А где же «здрасти»? — усмехнулась женщина, оборачиваясь к стене, стремительно заполняемой информацией. — Сколько ты продержишься?
— Не знаю.
