А факты — это цифры, которые, как известно, не врут. Все они приведены в моем докладе, приложение один.
Это первый и главный вопрос, над которым необходимо задуматься немедленно и, пока еще не поздно, решить. Я хотел бы найти иное решение, кроме запрета на дальнейший массовый выпуск клонов-профессионалов, но, к сожалению, иного пути нет.
Федор Иванович сделал паузу. Ольга отпила кофе, продолжая смотреть и слушать.
Вторым вопросом, на который я хотел бы обратить ваше внимание, является сам факт рабства выводимых клонов.
На сегодняшний день корпорация сдает в аренду полтора миллиона экземпляров живых проектов. Это в разы больше населения самых маленьких стран мира, таких как Монако, Лихтенштейн или Мальдивы. Хорошим спросом пользуются так называемые проводники — живые проекты с усиленной физической и ментальной базой, подготовленные, хоть и в мирных, даже развлекательных целях, но по программе, очень напоминающей военную. Распространены телохранители, всего за пару лет из статусных сопровождающих превратившиеся в осознанную необходимость и вытесняющие с рынка охранных агентств человека. Их функционал также максимально приближен к набору, который я, как ученый, до недавнего времени принимавший непосредственное участие в создании живых проектов, также использовал бы в военных разработках. Самая же крупная доля приходится на техников, которых чаще называют спасателями — как и буквально все живые проекты с усиленной физической базой. Они не восприимчивы к большинству зависимостей и болезней, жаре и холоду, способны молча сносить то, от чего обычные люди впадают в шок, как болевой, так и психический. Они обеспечили корпорации прорыв сразу в нескольких областях: глобальное расширение поголовья (я не оговорился, именно поголовья) живых проектов и выведший корпорацию на новый уровень — приток финансов. В мировых столицах вы уже не увидите пожарных бригад, сформированных из людей. Какую роль спасатели «Живого проекта» сыграли после подрыва Йеллоустоунской кальдеры, напоминать излишне. Но игнорируя живой проект на улицах, сидя в салоне управляемого им самолета, будучи извлекаемым из-под обломков или горящих домов, наслаждаясь природой диких джунглей или прокладывая путь в Антарктиде в составе исследовательской группы, задаемся ли мы вопросом: какими правами обладают эти существа? Спрашиваем ли мы себя: а человек ли это вообще? Всегда профессионал, всегда уверенный в своих словах и действиях, всегда в чем-то, а зачастую во многом — более совершенный, чем мы?
Встают ли эти вопросы перед главами корпорации? Поверьте мне: нет. Единственной моральной дилеммой последних лет стал вопрос выпуска клонов женского пола. Как вы должно быть в курсе, а если не в курсе, то позвольте вас просветить: все клоны корпорации фертильны. Да, потребность к продолжению рода и само романтическое начало в живых проектах задавлено чуть менее чем полностью. Но способность к воспроизводству — это был запасной путь к выживанию человечества, отстаиваемый самим профессором Королевым. Ныне вопрос выпуска способных к зачатию, а главное, физически способных выносить плод женщин стоит на повестке дня одним из первых. Причины этому видны невооруженным взглядом. Здесь не только потрясший планету катаклизм десятилетней давности. Уже до этого внушительная часть развитой цивилизации была подключена к сети, а «синдром подключенца» перестал считаться болезнью. Уже до этого наше пренебрежение к экологии и поощрение чуждых человеческой натуре социальных и физиологических экспериментов довели наши организмы до неспособности зачать и выносить. И уже сейчас корпорация имеет подобные заказы… Заказы на женщин.
Профессор Высоцкий отпил воды и, демонстративно оттянув воротник рубашки, продолжил:
Вам не жмет воротничок, когда я произношу эти слова? Не смыкается горло, не подкашиваются ноги? В нашем обществе, где костылем деторождению стало «Право на ребенка»? В обществе моногамных псевдосемей или присосавшихся к сети одиночек? Обществе, где в моде чешуя и тотализатор на подлость? В обществе, которое находит паскудное применение даже призванным их спасать клонам-мужчинам! Приемлемо ли это для нас? Позволите ли вы этому случиться?
Все клоны, выведенные и подготовленные на станциях LPI, фактически являются рабами корпорации. Представьте себе: целая страна рабов-профессионалов. Они не имеют практически никаких прав, не получают заработной платы, а после выслуги генетически запрограммированного тридцатилетнего срока умирают. Давайте называть вещи своими именами. Корпорация выводит рабов, использует их, наживаясь на неоплачиваемом труде, а потом убивает. При этом арендаторам и властям, пользующимся услугами LPI необыкновенно выгодно такое положение дел. Плюсы огромны: во-первых, практически никаких налогов; во-вторых, это физически усовершенствованные и великолепно подготовленные специалисты по цене на порядок ниже подобного специалиста-человека или андроида; в-третьих, нет необходимости содержать клонов по достижении пенсионного возраста. Вот такой людской конвейер, господа.
И при этом, несмотря на искусственность их происхождения, клоны являются самыми натуральными людьми. Такими же, как каждый из нас: о двух руках и ногах, разумных, в меру чувствующих и, не побоюсь этого дополнения, обладающих душой. За них некому заступиться, их положение выгодно корпорации, выгодно ее клиентам. Им выгодно, но мы-то с вами — люди! Как можем мы наблюдать и поощрять объективное рабство в наше время, в нашем мире?
Свою дальнейшую деятельность я планирую посвятить решению затронутых вопросов: запрет на выпуск клонов-профессионалов и предоставление уже существующим живым проектам человеческих прав. Подробный план решения второго вопроса в приложении два.
Спасибо за внимание.
Ролик закончился. С минуту Ольга сидела неподвижно, уставившись невидящим взглядом в угол комнаты. Потом молча запросила у LLS контакты, но передумала. Вылезла из кресла, намереваясь ополоснуть чашку. Не успела она зайти в ванную, как один из контактов вызвал ее сам. Некоторое время Ольга смотрела на лицо: Миша. Он перестал звонить ей с год назад, когда она перестала отвечать.
— Да.
— Олька… — усмехнулся он удивленно. Похоже, Михаил не рассчитывал на ответ. — Что ты думаешь о докладе Высоцкого?
— Я согласна с ним в первом пункте и не согласна во втором.
— То есть пусть уже существующие клоны останутся рабами, но новых выпускать нельзя? А через тридцать лет умрут остатки, и все будет как раньше?
— Да.
Возникла пауза.
— Только как раньше не будет, Олька. Даже не учитывая потерь после подрыва кальдеры, мы вымираем стремительно и закономерно. А я — рабовладелец, Оленька. Боюсь, не единственный на планете, но теперь явно самый известный.
— Вероятно.
— Хочешь узаконить отношения с рабовладельцем?
Ольга вздохнула и прикоснулась ко лбу, устало провела ладонью по лицу.
— Миш, как до тебя еще донести, что у нас больше нет отношений?!
— Ты права, это слишком личный разговор.
