Когда Александр зашевелился и застонал, Глеб Саныч с кряхтением поднялся с места, а Шурик обернулся и остановил на очухивающемся незнакомце взгляд. Понять, открыл ли тот глаза, было сложно, но вырвавшийся из горла звук убедил, что найденыш все же пришел в себя.
— Ну, считай, счастливчик, — усмехнулся Шурик, поднося ко рту Александра чашку с водой. Тот пытался что-то сказать, но слова разобрать было невозможно.
— Подожди недельку, отеки сойдут, расскажешь свою историю, — остановил его попытки Глеб Саныч.
Александр поднял левую руку к лицу, чтобы увидеть, что с ней, но рана скрывалась за наложенной Глебом Санычем повязкой. Попытку притронуться к лицу Шурик пресек на корню.
— Голова у тебя… — проговорил Шурик сочувственно, — болит наверно?
— По тебе бы так прошлись, знал бы наверняка, — усмехнулся Глеб Саныч. — Держи анальгин, больше ничего нет.
С этими словами старик положил белую таблетку между двумя железными ложками, раздавил и высыпал порошок в рот живого проекта.
4
Михаил об исчезновении Александра узнал из новостей. Людмила позвонила и быстро сказала:
— Михаил Юрьевич, посмотрите новости LPI.
У него была глубокая ночь. Зайдя на новостной канал, Михаил приблизил к себе шарик с новостями корпорации и тут же инстинктивно отклонился от бросившихся на него кратких сводок с семи митингов в поддержку закона о наделении живых проектов человеческими правами. Он поморщился при виде кадров, снятых в Подмосковье. Митингующие оккупировали головной офис с требованием оставить жизнь Александру.
— Нормально, что я узнаю об этом из новостей? — спросил он, вытряхивая сигарету из пачки.
— Михаил Юрьевич, простите. Выходной, я не знала…
— Что они требуют? Что с Александром?
— Он исчез в среду утром.
— Почему не доложили?
По становящемуся все глуше голосу шефа Людмила понимала что, вероятно, это ее последний день в корпорации.
— Я не знала, что об этом нужно было сообщить… Михаил Юрьевич, они же сейчас постоянно исчезают.
Не дослушав, Михаил порвал связь и тут же набрал Петра.
— Это не я, — сказал Петр вместо приветствия.
Михаил молчал, поднимаясь с постели и подходя к окну.
— Мих, я серьезно не имею к этому отношения. Он просто исчез. Митинг должен был проходить в центре, он там и начался, — объяснял Петр, — но потом они двинулись к нам. На автобусах. Этого никто не ожидал.
Петр замолк. В образовавшейся тишине он слышал стук пальцев и глубокую затяжку.
— Камеры слежения, — наконец проговорил президент.
— В шесть утра была плановая профилактика. Единственное, что у нас есть, это как живой проект выходит из кампуса на пробежку.
— Значит СБ.
— Миха, ты что?
— Либо ты, либо СБ.
Петр поперхнулся.
— Это не я, Мих… Но я рад, что он исчез.
— Передай Виктору, что если к моему приезду он не узнает имя того, кто это сделал, может распрощаться с конторой.
— Ладно.
— Немедленно очисть территорию офиса от митингующих.
— Сделаю.
Положив трубку, Михаил прошелся по номеру отеля и снова вернулся к подоконнику, на котором прижилась пепельница и удобно ложилась виртуальная клавиатура. Найдя в потоке личной корреспонденции письмо Высоцкого, Михаил быстро ознакомился с текстом. Уже несколько месяцев один из корпоративных дизайнеров выполнял небольшие графические работы для Александра. До сих пор от этого не было практически никакой пользы. Теперь же Михаил позволил себе улыбнуться.
От имени дизайнера он написал всем адресатам следующее:
«Народ, я человек маленький, но если Александра убрали, то я не вижу смысла продолжать работу. Причем тут финансирование, профессор? Если не побоялись убрать его, то уж избавиться от такой мелочи как я они точно не побоятся. Сори, но я умываю руки. У меня осталось несколько работ, но я точно не знаю для какого ресурса они. Если все же все обойдется и Александр вернется, напишите мне. Я все пришлю. За выполненную работу он еще не заплатил, но я не буду просить плату за то, что не сдал. Надеюсь, с ним все же все ок, и это какое-то недоразумение. В общем, вы поняли, профессор. Считайте, я сдрейфил. Своя жизнь дороже. Если Александр появится и пожелает оплатить выполненную работу, реквизиты те же».
Михаил не был в курсе, знает ли профессор платежные реквизиты людей, с которыми работал Александр, но надеялся, что их сектора работ четко разделены. Зная Александра, а Михаил предполагал, что немного разобрался в живом проекте, можно было предположить, что одним из первых его дел, если он все еще жив, будет расчет по долгам. Таким образом, президент предполагал узнать о возможном возвращении живого проекта раньше, чем это станет известно ему официально.
Второе сообщение он написал уже от себя и отправил с корпоративного адреса.
«Верное решение, молодой человек. Мало ли что может случиться с каждым из нас, если уж столь знаменательная персона, как «живой проект: Александр» так несуразно сошла со сцены. Как косвенный виновник этого происшествия я готов возместить ваши финансовые потери. Каждому.
Михаил Королев».
Михаил практически ощутил, как холодок пробегает по спинам тех, кто прочтет его второе письмо. Если они не фанатики и не дебилы, то Высоцкий сегодня же окажется без большей части сотрудников Александра. По крайней мере, хоть об этом можно будет не беспокоиться. Если Александр объявится, вернуть сотрудников или найти новых ему будет не сложно. Если нет, то смысла поощрять, а в случае Михаила — игнорировать деятельность Высоцкого, президент не видел.
Скосив взгляд на часы, Михаил пошел досыпать.
* * *
В Москву президент вернулся во вторник утром. Венесуэльский Галаксис с боем, но согласился продолжить сотрудничество. Если ранее арендаторы были обязаны беречь клонов, то после первой волны агрессии, направленной против живых проектов и обошедшейся корпорации в десятки тысяч условных единиц чистого убытка, президенту пришлось подписать дополнительное соглашение о замене исчезнувших или «негодных к использованию и подлежащих списанию в результате несчастного случая или любом другом случае, наступившем не по вине компании-арендатора». В нынешнем положении Михаил был готов идти практически на любые уступки, лишь бы удержать на плаву направление живых проектов.
— Михаил Юрьевич… — поднялась Людмила с места, когда президент появился в приемной.
— Собрание в девять пятнадцать, — ответил Михаил и прошел в свой кабинет.
Людмила облегченно вздохнула и села. Часы показывали без двадцати девять. Отправив всем оповещения, секретарь продублировала информацию личным звонком. Все абоненты были в пути.
