В девять пришел Петр. Остальные подошли через пятнадцать минут. Никто не посмел опоздать. Напряжение, зависшее в кабинете президента, можно было резать ножом.
— Виктор, — Михаил поднял взгляд на руководителя СБ.
— Я не знаю, кто это был, Миш, — проговорил Виктор. Он был бледен и, вероятно, плохо спал.
— Свободен. Можешь собирать вещи.
В натянутой тишине Виктор медленно поднялся и, не проронив ни слова, вышел.
— Юлия Владимировна, — перевел Михаил взгляд на руководителя юридического департамента.
— По Манте у нас нет шансов. Превышение обороны при защите имущества. Четыре трупа — это слишком…
— Купите их. Оплатите лечение остальным. Это обойдется дешевле, чем изъятие проводников из эксплуатации.
Юлия Владимировна открыла рот и с нажимом в голосе, чтобы не выдать волнение, спросила:
— Кто это должен организовать?
— Обратитесь к Крышаеву. В конце концов, именно он пока еще генеральный директор «Живого проекта». Пусть хоть что-то сделает полезного.
— Хорошо.
— И постарайтесь сохранить все переговоры с ним и его людьми, как письменные, так и устные.
— Но… Миша… если это попадет не в те руки…
— Ну, так не дайте этой информации попасть не в те руки, — тихо ответил Михаил. — Я переслал вам допник
[18] с Галаксис. Роб, — он перевел взгляд на коммерческого директора, — разошли сейлзам, это можно использовать. Любые требования арендаторов, даже самые неадекватные, оговариваются со мной.
— Понял, — кивнул Роб, лысый, чуть полноватый мужчина.
— И составьте новую программу мотивации для сейлзов всех офисов.
— Понял, — повторил за шефом Семен.
— Юлия Владимировна, кроме Манты плохих новостей больше нет?
— Остальное в рабочем порядке, — женщина собиралась начать отчет, но Михаил остановил ее.
— Не сейчас. С Петром. Иван…
С момента вступления Михаила в должность никто не выходил с ежемесячного собрания директоров, проходившего в первый вторник каждого месяца, мокрым. Руководитель юридического департамента не удивилась, когда Галина последовала за ней. Когда без лишних слов в две чайные чашки было накапано валерьянки, женщины чокнулись и выпили.
— Почему он так с Виктором, вы знаете? — спросила PR-директор Юлию Владимировну.
— Нет, даже предположить нечего, — ответила женщина, закуривая. — Боже, я взмокла…
— Не говорите, у меня до сих пор поджилки трясутся.
Галина с минуту задумчиво смотрела в чашку, пока юрист курила. Потом, бодро вздохнув, улыбнулась коллеге:
— Ладно, Юлия Владимировна, спасибо за угощение, приятных покупок.
Невесело усмехнувшись, юрист позвонила Максимову — системному администратору по штатному расписанию и палочке-выручалочке, просто спасителю по всем железным и программным вопросам на практике. Женщина искренне не понимала, как записать переговоры с Николаем Крышаевым так, чтобы это не попало в неправильные руки. Она опасалась спрашивать себя, зачем Михаилу понадобилось собирать компромат на одного из учредителей, второго лица в корпорации после Юрия Николаевича, генерального директора «Живого проекта» и крестного самого Михаила.
Юлия Владимировна устала опасаться за молодого президента и лично за себя. Свою верность корпорации она доказала еще при его отце. Руководитель юридического департамента слишком хорошо знала нутро, саму душу корпорации, чтобы сомневаться в том, что своих людей LPI всегда защитит и отблагодарит. А эта женщина, как и все присутствовавшие на планерке, была по уши… своя.
* * *
Посмотрев на часы, Михаил связался с Арктикой-1.
— Здравствуй, Миш, — приветствовал Степан Денисович. Он привык к тому, что руководство в головном офисе иногда забывает о разнице во времени и может звонить в любое время суток. Глядя на президента корпорации, Степан Денисович невольно подобрался.
— В графике? — спросил Михаил просто.
— Начинаем отставать по гуманитарным дисциплинам.
— Плохо.
— Я предупреждал.
— Слава справляется?
— Более чем.
— А ваши опасения?
— Оправдываются в полной мере, — Степан Денисович поморщился.
— И кто?
— Ольга Петровна.
Степан Денисович прекрасно понял, почему президент корпорации отклонился. Он наблюдал, как тот медленно достает сигарету и закуривает. Потом добавил:
— Не думаю, что стоит беспокоиться по этому поводу. Когда Ольга Петровна покинет станцию, Слава, скорее всего, сохранит позицию и новых целей не появится. Встретиться же в будущем с куратором ему вряд ли представится возможность. Впрочем, даже если так, он не материализует агрессию.
— И как Ольга Петровна?
— Сдает… — вздохнул руководитель проекта, — слава богу, осталось всего два месяца.
— До чего?
Степан Денисович удивленно взглянул в глаза президента.
— До окончания контракта, — ответил, пожимая плечом, — Карпова же будет заменена другим куратором?
Михаил помолчал.
— Это вам сама Ольга Петровна сказала?
— Да, вчера. Я думал, ты в курсе, Миш.
— Хорошего вечера, Степан Денисович. Постарайтесь не допускать отставаний, я верю в вас.
* * *
Еще один день на полигоне со Славой вверг Ольгу в состояние, граничащее с отчаянием. Подавив желание нажаловаться руководителю проекта, Ольга решила поговорить с Максом. Около пяти часов вечера они вошли в один из трех кабинетов проектной группы Степана Денисовича.
— Макс, извини… — начала Ольга, проходя в кабинет, — я понимаю, что ты не тот человек, кому я могу жаловаться. И я не собираюсь жаловаться, я хочу понять. Мне работать тут еще два месяца, но если я не разберусь в происходящем… он сведет меня с ума.
— Успокойся. Ты о Славе? И почему два месяца? До сдачи проекта больше года, — инструктор по физподготовке устроился в одном из кресел.
— Да, о Славе. Я не буду продлевать контракт, Макс…
— Бросаешь нас, — улыбнулся он, заставляя Ольгу расслабленно засмеяться.
— Да вы рады от меня избавиться.
— Ну, не скажи. К тебе мы, по крайней мере, привыкли. Кто знает, кого пришлют на замену.
— Макс, что я сделала? Почему он ненавидит меня?
— Оль, не говори ерунды. Он никого не ненавидит, — Макс вытащил из пластикового органайзера маленькую отверточку и начал крутить ее в пальцах. — Просто, Слава лишен условностей… на общепринятом языке это называют воспитанием.
