Михаил вышел. Петр еще какое-то время смотрел в окно. Потом с силой толкнул пепельницу. Ударившись об пластиковый откос, она упала на пол. По ковролину рассылался пепел, в центре которого окурок Михаила выглядел таким же жалким и одиноким, каким Петр казался себе сам.
* * *
В это время на станции Арктика-1 шел пятый час. Ольга наблюдала за Валетом, проходящим еженедельную медкомиссию. Ей казалось, что парень день за днем становится все более непривлекательным и невзрачным. Как тихая послушная тень он выполнял распоряжения инструкторов, медиков и учителей. Он старательно, с энтузиазмом щенка, единственным развлечением в клетке которого был резиновый мячик, работал на достижение поставленных перед ним задач. Ольга понимала, почему его сделали таким: не будет жалко. И ей не было его жаль ни секунды, проведенной рядом. Он был дорог ей ровно настолько, насколько дорог может быть кинологу пес, чью дрессировку он нанят контролировать.
За медкомиссией, в пять тридцать, у Валета следовал полдник. Ольга же пошла в свою комнату, попить чаю и полистать документы. Она не раз и не два читала подшивку предыдущего мастер-образа живого проекта: солдат. Здесь были все данные, вся информация о подготовке, графики выполнения — буквально все, что могло бы ее заинтересовать. Более того, результаты были впечатляющими. Настолько впечатляющими, что у Ольги возникала идея предложить сравнить результаты списанного проекта и подготавливаемого ныне. Единственное, чего не было в подшивке — это причин его списания. В горе документов, которые Ольга практически выучила наизусть, не было и намека на то, чем предыдущий солдат был плох.
Дойдя до медицинских показателей, Ольга сравнила результаты. Небольшая разница не требовала пристального внимания: списанный проект на данном этапе обладал большей выносливостью и гибкостью, но проигрывал по силовым показателям. По плану подготовки нынешнего мастер-образа это имело еще меньшее значение, так как требования к проекту были снижены.
Выпив чаю с печеньем, Ольга направилась к руководителю проекта.
— Степан Денисович не занят? — спросила лаборантку.
— Проходите, Ольга Петровна! — крикнул он сам, услышав ее из-за двери. — Что случилось?
— Степ, я с таким вопросом, — начала Ольга, присаживаясь, — ты сам мне дал документацию по предыдущему мастер-образу. Я проштудировала ее до дыр, но так и не поняла причин, по которым его списали.
— И решилась спросить за месяц до окончания контракта? — удивился мужчина.
— Не то, чтобы решилась. Просто я сравниваю показатели, и нынешний Валет ни чем не выигрывает у предыдущего.
— Не только физические показатели имеют значение, когда ты собираешься выпустить на рынок убийцу и пушечное мясо, Оль. В любом случае не думай об этом. Я бы на твоем месте планировал, где провести долгожданный отпуск.
— Ты мне можешь просто сказать, чем предыдущий Валет был плох? По дружески, мне очень любопытно, — Ольга улыбнулась.
Степан Денисович оценил ее любознательность и засмеялся.
— А ты не думала, любопытный наш куратор Ольга Петровна, что предыдущий Валет мог быть не плох, а наоборот, слишком хорош?
— Не поняла…
— Оля, тебе жалко насаживать на рыболовный крючок опарыша?
— Фу! — Ольга скривилась.
— Запросто, да? А теперь представь на его месте, ну, скажем… хомячка.
— Жестоко, — засмеялась куратор.
— А теперь представь, что слово «жестоко» произнесут миллионы обывателей по всему миру. Мы слишком привыкли, что память о наших собственных ребятах уходит в небытие вне зависимости от того, как: живыми, полуживыми или стальным грузом они возвращаются. Но LPI работает не только в России. И у клонов корпорации всегда очень сильная рекламная и информационная поддержка. Конечно, у нас прокатит все. Но на западе проект будет провален еще до подготовки первой партии, потому что сердобольные тети и дяди не позволят своим президентам отправить на смерть миллион хомячков.
— Даже если эти хомячки призваны заменить их сыновей?
— Об этом мгновенно забудется и не это важно. Их гнев и негодование обернется к нам, а чем грозит гнев и негодование даже самого типичного ковырятеля в носу, ты сейчас можешь наблюдать. Репутация дороже денег. Если мы хотим отстоять военный вопрос у роботов, наш Валет должен вызывать не больше эмоций и жалости, чем груда металлолома… ну, или опарыш.
— Понятно. Спасибо, Степ.
— Не за что.
Покинув кабинет руководителя проекта, Ольга направилась вниз, в огромную столовую живых проектов, к своему подопечному опарышу. Спускаясь на лифте и вызвав в очках схему станции, на которой светился сигнал с чипа Валета, женщина поняла, что он уже в комнате отдыха. Когда створки лифта открылись, на куратора нахлынул гомон сотен голосов. Посмотрев на перемещающихся по коридору, кажется хаотически, будущих спасателей, Ольга нажала кнопку лифта и поехала обратно наверх.
Через несколько минут она читала новости с большой земли. Все, что относилось к корпорации, большинство электронных изданий уже давно компоновало в отдельный блок. Ольга хотела пролистать последние новости, лишь взглянув на фотографию развороченного автобуса и шокирующий тизер, но замерла. Под автобусом был размещен снимок смеющегося чернокожего мужчины — Джоффри, директора одной из компаний холдинга Live Project Inc. — «Foodstuff Synthesizing», а еще ниже — снимок незнакомой и очень соблазнительной блондиночки, выходящей из калитки особняка Михаила. Ольга не удержала себя и принялась читать. Через минуту ее начало колотить. Она сдерживалась от звонка туда, в Москву, хоть кому-нибудь. Ольга не замечала, что ярость, крутящая ее внутренности, сбивающая дыхание и сжимающая кулаки — самая обычная ревность. Она не думала, что уже третий год сама пытается избавиться от Михаила. Она вообще потеряла способность думать, глядя на эту блондинку. Выбежав из комнаты, она зло посмотрела по сторонам. Быстрым шагом направилась к комнатам отдыха. Не застав там никого (она и не искала кого-то конкретного), спустилась на административный этаж. В одном из кабинетов проектной группы застала Макса со Славой, играющих в рабочих креслах в какие-то стрелялки и взорвалась проклятиями.
Макс снял иночи и недоуменно уставился на куратора.
— Что случилось? — спросил он, понимая, что вряд ли причиной бешенства Ольги на самом деле являются их игры за рабочим местом в рабочее время.
Слава, так же снявший очки, рассматривал ее с интересом пятилетнего ребенка. Ольга почувствовала себя опарышем, без жалости насаженным на крючок. Она же сама этого добивалась, сама хотела.
— Оль, ты в порядке? — спросил Макс, поднимаясь.
— Нет, — качнула она головой. Она слышала биение собственного сердца и пыталась поймать взглядом иллюзорных мушек вокруг, — Нет, — повторила тихо. — Извините меня. Пожалуйста, извините…
Понуро склонив голову, куратор покинула кабинет и побрела обратно к лифтам. Она сама давно бы переспала с Александром, встреться они хоть на час. Она должна была понимать, что Михаил не просто имеет на это право, но просто обязан завести себе какую-нибудь соблазнительную блондинку — ради себя самого.
