Удержав ладонью дверь лифта, зашел Макс с вечным спутником на хвосте.
— Олька, что случилось? — спросил он снова, — слушай, на тебе лица нет.
Ольга подняла взгляд.
— Ну, не хочешь говорить со мной, поговори с Динкой! Она все на свете поймет. Не молчи только.
— Какой еще Динкой? — не поняла Ольга.
— Женой, — улыбнулся Макс добродушно.
Ольга поняла, что за год работы на станции не удосужилась познакомиться с женой сотрудника, которого уже считала другом. Куратор вспомнила, что Макс постоянно говорил о ней и даже предлагал познакомиться. От понимания этого и взгляда Славы ей стало еще хуже.
— Не смотри на меня так… — попросила тихо.
— Слав, уйди на хрен, — обернулся к инструктору Макс.
Нажав на кнопку открытия дверей, Слава вышел.
— Оль, что случилось? — повторил Макс. — Что-то с родными?
— Нет, — качнула она головой.
— Что тогда?
— Я… — в ее груди клокотала и вырывалась наружу боль, но глаза оставались сухими, — ненавижу…
Макс молчал. Когда через минуту не последовало продолжения, а взгляд Ольги все так же был обращен в сторону, в щель между створками лифта, инструктор спросил:
— Кого?
Когда Ольга подняла взгляд, инструктор отодвинулся.
— Себя.
Она выдохнула это так тихо, что он понадеялся, что ошибся, неверно расслышал. Вместе с тем, как назло, послышался сигнал вызова, и чуть помедлив, инструктор все же ответил:
— Да иду я!
— Иди, — сказала Ольга.
— У нас занятие с Валетом, полтора часа, ты знаешь. Пошли.
— Я не пойду.
— Пошли, Оль!
— Я не пойду, — повторила она с нажимом, но голос ничуть не поднялся.
С досадой обернувшись к кнопкам лифта, Макс открыл створки. Слава стоял неподалеку, скучающе переваливаясь с мысков на пятки и, разве что, не насвистывая.
— Слав, — позвал Макс, выходя из лифта. — Иди сюда. Побудь с ней, please… очень прошу. Мне надо к Валету.
Услышав это, Ольга нажала кнопку закрытия дверей. Когда в последний момент в щели между створками оказалась ладонь, отошла к стене.
— Куда едем, Ольга Петровна?
— Туда, где тебя нет.
— По просьбе друга я твоя неизбежность на ближайшие полтора часа. Если что, мне не интересно, что с тобой приключилось, но я не буду отворачиваться, если ты поревешь или поистеришь другим образом. Обещаю. Можешь начинать.
Закрыв глаза, Ольга откинула голову на стенку за спиной. Когда же открыла, шокированная резким запахом, перед глазами оказался белый потолок и незнакомое лицо. Она лежала на чем-то твердом, а в помещении пахло медикаментами. В ушах шумело.
Догадавшись, что упала в обморок, находится в медицинском отсеке, а в чувства ее привели нашатырем, Ольга села.
— Ольга Петровна, вам бы отдохнуть.
— Спасибо, — ответила она.
— Куда теперь? — улыбнулся Слава, привалившийся к стене у входной двери.
Ольга направилась к себе в комнату. Не обращая на Славу внимания, умылась и легла поверх покрывала на кровать, свернулась в клубок. Ей не хотелось никого видеть, а тем более спорить. Слава умостился в ее рабочем кресле. Через какое-то время Ольга заснула.
Проснулась женщина уже поздним вечером. Ночник был включен. Рядом, так же на покрывале лежала смутно знакомая девушка восточного типа. Осторожно толкнув ее в плечо, Ольга спросила:
— Ты кто?
— Ох, — девушка потерла глаза. — Я Дина, жена Максима Вересаева. Он попросил побыть с вами.
— Зачем?
— Ну, вдруг вы захотите поболтать или поплакать или… вены себе вскрыть, кто вас знает.
Ольга усмехнулась, девушка тоже улыбнулась.
— Я не знаю, Ольга Петровна, о чем думал Макс, но он беспокоится о вас.
— Я знаю, — кивнула Ольга, — он замечательный.
— Если хотите, я уйду.
Ольга подумала, что опасения Макса небезосновательны. Сейчас, поспав, она понимала это.
— Сейчас уже все хорошо, Дина. Иди к мужу. Спасибо.
— Спокойной ночи, Ольга Петровна, — девушка поднялась. Поправив футболку, направилась к двери.
— Дина, — прошептала Ольга.
Обернувшись, девушка охнула и подлетела к куратору, чтобы не позволить ей зарыдать в пустоте и одиночестве. Но в этих объятиях Ольге стало еще больнее. Чем больше близкие люди были готовы сделать ради нее, тем больше она чувствовала себя в ловушке долга, потому что не понимала, чем платит взамен и платит ли вообще. Ей казалось, что и в этом виноват Михаил: все на свете, включая чувства, она вставляла в систему товарных отношений. Распоряжаясь всем, что спокойно и беззаботно отдал ей на откуп Михаил, она думала, что не может ответить ему ничем, кроме своей любви, но ему она не нужна. Что эти люди, Макс и Дина, готовы разделить ее боль, но ей нечего предложить им взамен, потому что даже дружить она не умеет. Не умеет слушать и быть полезной. Не умеет и не хочет принимать участие в чужой жизни. Еще день назад она спрашивала, за что ее ненавидит Слава, а теперь понимала, что независимо от причин его нелюбви она с ним солидарна. Ей хотелось умереть, раствориться, чтобы мир забыл о ней. Забыли родители и Михаил, и Петька, и Арктика-1. Она хотела исчезнуть. Растоптать себя.
Когда куратор засмеялась, Дина в замешательстве отстранилась.
Вытерев глаза, Ольга усмехнулась изумленному лицу девушки.
— Пойдем, я тебя провожу, — сказала спокойно.
— Куда? — не поняла Дина.
— До вашей квартиры.
— Вы уверены?
— Конечно! Пойдем.
Ольга поднялась. Еще раз промокнула глаза и, не решаясь взглянуть в зеркало, вышла из комнаты.
— Вы далеко здесь? — спросила мимоходом.
— В конце этого коридора, в триста двадцатом — Дина настороженно поглядывала на куратора.
— А Слава в каком?
— В четыреста первом.
Через несколько минут, оставшись в коридоре одна, Ольга нашла табличку с номером четыреста один и позвонила. Заспанный инструктор открыл дверь и вскинул брови.
— Впустишь?
— Ольга Петровна, ты сейчас страшна как смертный грех, — зевнул Слава, — не перекладывай его на меня, иди спать.
— Не опасаешься? — усмехнулась Ольга, даже не подумав обидеться.
— Что ты прикончишь себя? Не, — качнул он головой, — мазохисты от природы знают меру в самоистязаниях. У них самый низкий процент самоубийств и то по случайности.
