Жалкое лицо.
Паркер хрустнул костяшками пальцев, ожидая, когда раздастся смех. Но происходило нечто странное. Девочки в классе оборачивались и смотрели на Шейна, широко раскрывая озабоченные глаза. Когда Руби поспешно подошла к Шейну и слегка дотронулась до его плеча, пальцы Паркера сомкнулись вокруг стеклянной мензурки. Он ожидал, что стекло разлетится на мелкие осколки, как всегда происходило в телевизионных фильмах, когда кто-то впадал в ярость. Мензурка выдержала. В тот момент Паркер почувствовал, что это идеальная метафора его существования: он был полон страсти, полон огня, но ничего не мог с этим поделать. Он был бессилен.
В то утро, пока половина учащихся школы без умолку болтала о том, какой Шейн Феррик чувствительный, какой он милый, у него, должно быть, душа праведника, Паркер прогулял третий урок, чтобы съездить в магазин. Он купил яблок, и сыру, и плетеную корзинку для пикника, и – да, он чувствовал себя последним дерьмом, когда покупал их. Но еще он купил и бутылку шампанского, дьявольски дорогого, предъявив фальшивое удостоверение личности, которое было у него с пятнадцати лет.
Руби будет в восторге.
Через двадцать минут Паркер свернул на автостоянку школы, взвизгнув шинами под рев двигателя. Он вальяжно вышел из своего классического «мустанга» как царь вселенной с идеальной прической. Такой, знаете ли, царь, который несет очаровательную корзиночку для пикника. Но если девочки его школы считают это сексуальным, то Паркер будет это делать.
Он готов на что угодно, лишь бы получить то, что ему нужно.
Он обогнул толстый, раскидистый дуб в центре школьного двора и заметил Руби, сидящую среди группы девочек. Она не подняла глаз, когда он подошел. Она, как зачарованная, смотрела в глаза синеглазого мальчика и подносила к его губам виноградину. Но когда виноградина была уже у рта Шейна Феррика, он покачал головой и отстранился. Девочки захихикали.
Паркер откашлялся.
Руби взглянула на него и заморгала, будто свет был слишком ярким и мешал ей видеть его.
– Парк? – сказала она, прищуриваясь. – Что ты там держишь, черт возьми?
На этот раз девочки расхохотались. В этом не было ничего милого или тонкого. Шейн вызывал у них восторг, а Паркер их явно забавлял. Он почувствовал, что краснеет. Что происходит в этой школе? Всего месяц назад любая из этих девочек бросилась бы к его ногам.
Похоже, Шейн околдовал их.
В конце концов, невзирая на все смешки, Паркер обрел способность говорить.
– Я подумал, что могу угостить тебя вкусным ланчем, – сказал он Руби. Он старательно избегал смотреть на Шейна. Он никогда не верил в магию, но в этом мальчике было нечто совершенно ненормальное. Нечто, вызывающее тревогу. Паркер не хотел иметь к этому никакого отношения.
Руби бросила в рот виноградину и стала медленно жевать. Прошла целая вечность, прежде чем она ее проглотила.
– У меня уже есть планы на ланч.
Паркер стиснул зубы, мышцы у него напряглись, а Шейн вытянул шею и заглянул в корзинку с ланчем.
– Похоже, у тебя там есть что-то вкусненькое, – сказал он. И девочки тут же переключили внимание на корзинку Паркера, заохали и заахали над отборными сырами, шепотом обсуждали, как откупорить шампанское, чтобы их не поймали. Паркер смотрел на них, пытаясь осознать такое развитие событий.
Затем, словно отвечая на его вопрос, мимо прошла Брианна Феррик.
На ней было белое платье. Брианна всегда одевалась в белое, как девица из той истории, которую бросили в день свадьбы и она так и не удосужилась снять проклятое подвенечное платье. Паркер не помнил подробностей. Но он помнил, что та девица была психически неуравновешенной. И Брианна была тоже неуравновешенной. Он это определил с первого взгляда. Она носила дюжину кулонов с оберегами. Кристаллами, и пентаграммами, и всевозможными пугающими амулетами поклонников дьявола. Каждый раз при виде ее Паркеру хотелось намотать эти кулоны на руку и дернуть изо всех сил.
Провожая взглядом идущую через двор Брианну, он услышал знакомый голос и обернулся. Руби хихикала, прижавшись к Шейну.
– Ладно, ты не любишь виноград. Но бьюсь об заклад, ты обожаешь яблоки.
Паркер заморгал, когда она поднесла яблоко к губам Шейна. Яблоко было из его корзины! Она старается причинить ему боль или она под влиянием каких-то чар? Всего несколько месяцев назад она сказала ему, что любит его. Смотрела ему в глаза, задыхаясь, и тянулась к нему с поцелуем. А сейчас она гоняется за Шейном с яблоком, а Шейн делает вид, будто отталкивает ее, и все они так хохочут, словно ничего смешнее в жизни не видели.
Задыхаясь от смеха.
Паркер наклонил голову к плечу, глядя на Шейна с новым любопытством. Может, Шейн действительно что-то сделал с Руби; может, он имеет над ней реальную власть. Это звучало нелепо, но что было более нелепо: идея о том, что Шейн манипулирует ею, или о том, что это долговязое ничтожество могло явиться в город и украсть любовь всей его жизни, не прилагая никаких усилий?
Шейн прижался к Руби со словами: «Я тебе говорил, я люблю только клубнику», и Руби покраснела, будто они говорили о чем-то другом. О чем-то личном. Паркер пришел в ярость. С минуту он обдумывал возможность откупорить бутылку шампанского, а потом сообщить наставнику, что видел, как они пили. Он мог бы свалить вину на Шейна. Но нет. Он сделает нечто намного более серьезное, нечто лучшее. Он разоблачит Шейна, покажет всем, какой он придурок.
Больше недели Паркер изучал все материалы по оккультным наукам, какие сумел найти. Он узнал о самых ужасных вещах – о человеческих жертвоприношениях и ритуальных пытках, о том, что невинность всегда притягивает зло, – и о довольно глупых вещах, например о любовных заговорах и заклятиях, которые делают человека неотразимым. Их нельзя было исключить, пока он не поймет, что из этого реально, а что нет. Он уже узнал, что половина тех амулетов, которые носит Брианна, имеют отношение к черной магии, и если она умеет заряжаться от них энергией, то может быть втянута в какие-то серьезные дела. Но Шейн был еще хуже, чем Брианна. Шейн притворялся нормальным. Он делал вид, будто девочки из Фоллен Оукс слетались к нему, потому что он этого заслуживает, несмотря на то что ничего не сделал для людей этого города. Он не сделал ничего, чтобы завоевать любовь Руби. Паркер полагал, что, возможно, именно Брианна обладала настоящим могуществом, а Шейн извлекал выгоду из ее способностей. Но он подозревал, что может быть и наоборот: настоящее зло – Шейн, а Брианна впуталась в нечто такое, чего не понимала.
Он поможет ей вырваться на свободу.
Поздно вечером в среду Паркер поехал к стоянке машин на Фоллен Оукс Парк, надеясь подглядеть за Шейном в окно его спальни. Как только он вышел из машины, он понял: что-то не так. В этом месте нехорошо пахло, не потому что запах был ужасным, а потому что он был приятным. В прошлом он иногда шутил, что запах Руби плывет по воздуху так же зримо, как плывет нарисованный запах еды в мультфильмах. Он мог бы следовать за ней по ее запаху. Но почему он здесь? Паркер отказывался поверить в реальную причину этого, когда крался между трейлерами, разыскивая прицеп с голубыми занавесками и блестящей серебристой дверью. Он уже слышал, как Шейн описывал кому-то свой дом, всегда приукрашивая его. Этот болван был беден, но рассказывал о себе так, будто он какой-то принц. Не то чтобы Паркер был против бедных людей, но Шейн притворялся не тем, кем был.
