Нет, она хотела, чтобы говорил Брет. Почему?
– Почему ты не поговоришь с Паркером? – Джунипер показала рукой на голову, выглядывающую из разбитой двери патио. Голову с золотистыми волосами, в обрамлении стекла. – Это он заставил меня напоить твоего брата. А потом твой брат уехал в его машине. Совпадение?
– Паркер никогда не признается, что причинил вред моему брату, – спокойно ответила Брианна, зажигая свечу. Она опустилась на колени на камни, прямо за дорожкой из бензина. Если она наклонит эту свечу, Брета охватит пламя. И Паркера тоже. – Я привязала Руби к стулу и столкнула с лестницы, а он все равно не признался, что снял то видео. И только когда я накинула веревку на шею Руби…
– Это не я тут злодей! – закричал Паркер, осторожно протискиваясь мимо торчащих осколков стекла. Но он не попытался напасть на Брианну или встать на колени рядом с Бретом. Он старался держаться подальше от них обоих. – Всю ночь я старался защитить всех, но я не стану признаваться в том, чего не делал!
– Почему? Брет же признался. – Взгляд Брианны метнулся к лежащему на земле мальчику, их взгляды встретились. – Твое имя – Железный живот. Ты тайно влюблен в Живой факел. Твое оружие – это твои кулаки, потому что ты любишь молотить ими не то, что надо. А твоя самая большая тайна – это…
– Перестань, – прошептал Брет умоляющим тоном.
– Ты умрешь, чтобы защитить его.
Веки Брета задрожали и опустились. Это было похоже на осуществление пророчества, казалось, все, что написала Брианна, осуществляется. Но Джунипер никогда не верила в судьбу, как не верила и в то, что некто избранный их спасет. В реальной жизни приходилось самой строить свою судьбу.
Самой стать судьбой.
Медленно она продвигалась по бассейну вперед. Было маловероятно, что она сумеет выскочить из воды, перебежать через патио и повалить Брианну на землю, но, если бы ей удалось создать достаточно большую волну, ей бы не пришлось покидать защищающий ее бассейн. Вода залила бы патио и разбавила бензин, и тогда свеча стала бы бесполезной.
Ей только нужно отвлечь внимание. Оглянувшись назад, он увидела, что Руби поднимается по лесенке в дальнем конце бассейна, а Гэвин плывет к ней, не желая оставлять Джунипер в глубокой воде. Ее щеки покраснели, она отвела взгляд от Гэвина и в темноте нашла взглядом Руби.
«Помоги мне, – безмолвно умоляла она, переводя взгляд с воды на патио и обратно. – Отвлеки Брианну, и я нас спасу».
Руби не отозвалась. Она прошла к той стороне бассейна, где на воде покачивался кукольный Шейн Феррик.
– Конечно, Брет защищает Паркера, – спокойно произнесла она, доставая куклу. – Если Паркер вручил ключи Шейну, когда Шейн был в стельку пьян, то Брианна его убьет. И Брету придется жить с этим всю оставшуюся жизнь. Он не сможет вынести такое бремя, после того, что случилось в прошлом году. – Руби вытащила куклу из воды и осторожно положила на пол. Потом бросила взгляд на Брета. – Поэтому отдай это бремя мне.
– Что? – прошептал Брет, пытаясь сосредоточиться. Джунипер тоже старалась сосредоточиться. Она как раз подплыла к краю бассейна. Тогда Руби сказала:
– Тебе не следовало рассказывать Брианне, что сделал Паркер. Это бремя тебе не по силам. Но если ты расскажешь мне, что тогда произошло, она тебя отпустит, а мне придется решать, сдать Паркера или рисковать сгореть в огне.
– Нет. – Это слово Джунипер должно было прозвучать как вопль, как ужасный вой, разрывающий ткань пространства и времени. Но так не получилось. Ее крик не дотягивал до боевого клича, а больше напоминал карканье, слабое и жалкое, будто ее горло сжимала чья-то рука. В действительности рука обхватила ее предплечье: это Гэвин потащил ее назад, прочь от края бассейна.
– Доверься Руби, – прошептал он. – Она один раз уже спаслась от Брианны. Она сумеет еще раз это сде…
– Нет! – Джунипер вырвалась от него, чем привлекла внимание Брианны. Свеча наклонилась еще ближе к земле. Джунипер охватило раздражение. Пусть ее план затопить водой патио провалился, но она не собирается бросать Руби в пасть волку. – Ты не должна рисковать своей жизнью ради Паркера. Не должна.
Руби взглянула на Джунипер, ее лицо было спокойным. Безмятежным.
– Я – единственная, кто может это сделать. Я единственная, кто, кроме Брета, понимает, что значит любить Паркера и быть им раздавленной в одно и то же время. – Она с трудом сглотнула, посмотрела на каждого из них. – Я знаю, что вы все думаете. Что я должна его уже ненавидеть, что я сошла с ума, если не ненавижу его. Но я в своем уме. Шейн мне это сказал, и я ему поверила. Я верю ему сейчас.
– Руби?
Джунипер смотрела, как ее старая подруга, ее самая лучшая подруга, проскользнула к Брету через дорожку из бензина. Без колебаний. Без страха. Опустившись на колени возле Брета, Руби смахнула пот с его лба.
– Мне ты можешь это доверить, – сказала она. – Паркер отнял у меня то, чего я так страстно, так отчаянно желала, но все же… – Она посмотрела на своего бывшего бойфренда, который стоял в опасной близости от стекла. – Я чувствую себя обязанной защитить его. Я чувствую, что должна ему помочь. Если ты откроешь мне эту тайну, я отнесусь к этому серьезно.
Теперь Брет дрожал, слеза катилась по его щеке. Когда он поднял руку к плечу Руби, Джунипер не была уверена, собирается ли он притянуть ее ближе к себе или оттолкнуть прочь. В конце концов, это не имело значения. Рука Брета застыла в воздухе, потом снова упала на землю. Руби наклонилась к нему, приблизилась вплотную.
– Я могу его спасти, – сказала она, обхватив лицо Брета обеими ладонями. – Я могу спасти вас обоих. Но ты должен рассказать мне правду.
И тогда дрожащим шепотом Брет ей все рассказал.
32
Железный живот
Брета Кармайкла тошнило. Тошнота навалилась на него внезапно, где-то между третьим и тринадцатым ударом, и теперь его желудок взбунтовался, а во рту пересохло.
Он сделал шаг назад. Прочь от тела, болтающегося на руках у Паркера. Как скелет. Будто Шейн был уже мертв. Паркер улыбнулся, склонил голову набок и спросил:
– Устал?
Брету хотелось ответить «да». Ему хотелось сказать: «С меня хватит, я иду домой». У него возникло четкое ощущение, что он еще никогда не падал так низко, что это его личное каменистое дно, и эта мысль вызвала воспоминание о матери. Упал ли он на каменистое дно, когда выскользнул из ее рук и ударился о перила балкона? У Брета еще оставался шрам на животе, в том месте, где штырь распорол его кожу.
Тогда он никак не мог отмыть кровь с одежды.
Теперь, видя три капли крови на своей новой белой сорочке, он думал о том, воспользоваться ли отбеливателем или выбросить сорочку. Лучше бросить ее в огонь и посмотреть, как она сгорит. За свою жизнь он достаточно часто имел дело с кровью и знал, когда случай безнадежный, и даже после стирки нельзя будет снова носить эту одежду.
