Джунипер продолжала настаивать, сделав всего один шаг.
– А Паркер? Ты сказала, он отправил тебе сообщение в ночь гибели Шейна. Он пытался вызвать тебя на место преступления? Каким-то образом свалить вину на тебя?
– Он пытался заставить меня сесть в машину. Он мне писал с телефона Шейна, в надежде, что мы встретимся на той узкой дороге и вместе исчезнем в огромном огненном взрыве. – Быстрый взгляд в сторону огненного ада. На этот раз ее губы не дрогнули. И она не смеялась.
– Он пытался тебя убить, – сказала Джунипер, и у нее все внутри сжалось от этого открытия. В самом деле, она должна была понять это раньше. Она знала Паркера лучше всех. Ей казалось, что знала, но даже она думала, что существует черта, которую он бы не перешел. Точка, на которой он бы остановился. – Ты думаешь, он бы остановился? Если бы Шейн не… если бы все пошло по-другому, ты думаешь, он бы попытался снова?
– Вероятно, – ответила Руби, наклонив голову к плечу. Она говорила о ночных кошмарах и о смерти как бы мимоходом. Но через минуту она добавила: – Но ему не пришлось, потому что…
– Шейн погиб. А ты даже смотреть не хотела ни на кого другого. – Джунипер прикусила нижнюю губу. – Но что, если бы посмотрела?
Руби резко вскинула голову. Ее губы округлились, а ствол упирался в висок под косым углом. Она уже не так крепко сжимала револьвер и не так хорошо понимала реальность – по крайней мере, ту реальность, которую нарисовала себе. Ей хотелось видеть себя преступницей, потому что так ей было легче справиться с тем, что она сделала. Но существовала другая версия событий. Реальность, к которой Джунипер неслась быстрее пули. – Что было бы, если бы ты меня любила?
– Что?
– Что было бы, если бы люди были правы? Что, если бы я была влюблена в тебя и ты решила дать мне шанс. Я бы еще была жива?
Руби с трудом сглотнула. Джунипер это видела так же ясно, как если бы солнце пылало на небе, но, разумеется, солнце не имело к этому никакого отношения. Солнце даже не взошло. И все же мир омывали золотистые лучи, бросая тени на лицо Руби. На мгновение освещая ее, а потом скрывая в тени. Это было идеально. Это была поэзия. Это была Руби Валентайн, все еще в маске, пусть даже фарфоровая маска висела у нее на пальцах.
И Джунипер намеревалась ее разбить. Она намеревалась расколоть ее на тысячу кусочков.
– Ты думаешь, я бы была мертва? Как, по-твоему, Паркер убил бы меня?
– Я… Я не хочу этого делать, – быстро вытолкнула из себя Руби, один только воздух, никакого огня. Она устала, это было очевидно. И крепче сжала револьвер в руке.
– Прошу тебя, – начала Джунипер, но слова застряли у нее в горле. Время неслось стремительно. Глаза Руби закрывались, револьвер был слишком далеко, Джунипер не сможет выбить его из ее руки и вовремя добежать до него. Она – Подводная акробатка, которая слишком медленно двигается сквозь жидкость. Ей нужно, чтобы все замерло, как было тогда, на балконе, когда их пальцы переплелись. Как это началось? С любви и смеха?
Нет. С фотографии.
Перед ее глазами вдруг возникла комната, комната, недавно казавшаяся невозможной. Будто кто-то проник в ее грудь и прочел содержимое ее сердца. Только один человек в мире мог знать ее так хорошо, знать ее самые мрачные страхи и самые потаенные желания.
– Это была ты. – Она шагнула ближе, но на самую капельку. Если подойти еще ближе, Руби запаникует. Слишком близко – и все пропало. – Ты оформляла мою спальню. Ты оставила мне билеты на Кубу. Ты единственная, кто мог это сделать.
– Я все спальни оформляла, кроме моей собственной, – призналась Руби, пылающий ад заключил ее в раму из света. Казалось, что она сама горит, что ее красные волосы пылают. Волосы цвета крови на кончике пальца. Или цвета свежей клубники, которую достали из вина. Она выкрасила их из-за него. Чтобы воплотить прозвище, которое он ей дал.
Все это было из-за него.
– Ты думала, что я пыталась убить Шейна, – сказала Джунипер, проталкивая слова сквозь комок в горле. – Сначала твой отец напал на тебя после того, как я натравила на него копов. Потом, год спустя, до тебя дошли слухи, будто я пыталась утопить любовь всей твоей жизни. И ты им верила.
– До сегодняшней ночи.
– Когда я тебе рассказала, что произошло на самом деле. А потом… – Джунипер ахнула, она перевела взгляд на тело у двери. На девочку в почерневшем кружевном платье. – Ты попросила Брианну выпустить меня. После того, как услышала мой рассказ, ты сказала, что несправедливо удерживать меня в доме. Ты действительно так думала?
– Да.
Воздух хлынул в легкие Джунипер. Несмотря на то, что ее голос не дрожал, она страшилась ответа Руби.
– А когда я хотела бежать в соседний дом, ты пыталась помешать мне покинуть гостиную. Почему?
– Я начинала сомневаться в правдивости слухов о тебе, – призналась Руби. – Когда ты вышла из гостиной, я побежала в потайной коридор, пытаясь перехватить Брианну. Там она должна была находиться в антрактах. В этом была прелесть нашего плана! Нам нужна была только приставная лестница на балкон, и тот тайный переход, и она могла оказаться где захочет, в любом месте, в любое время. Могла быть в доме или…
– Или могла топить меня в бассейне.
Руби бросила быстрый, резкий взгляд через патио, и он остановился на теле Брианны. Потом послышался всхлип. Всего один звук, вырвавшийся из глубины ее души перед тем, как она зажала рот ладонью. Она сжимала в руке маску. Но теперь маска выскользнула из ее пальцев и со стуком упала на камни.
Но и сейчас не разбилась.
– Ты поэтому ее убила? – спросила Джунипер, сердце ее трепетало подобно крылышкам стрекозы. – Потому что она набросилась на меня до того, как узнала, что случилось в действительности? До того, как получила доказательства?
Руби склонила голову к плечу. Этот жест так напоминал жест Брианны, сверхъестественно точно. Джунипер чуть не повернулась и не бросилась бежать. Он почти ожидала, что Руби прицелится в нее из револьвера. Но в этом и было дело, не так ли? K этому моменту у Руби уже была возможность выстрелить в нее, но она даже не пыталась. С того первого, ужасного мгновения, когда Руби подняла револьвер, Джунипер точно знала, куда будет нацелен ствол.
У нее не было никаких сомнений.
Теперь Руби подняла взгляд, в ее глазах отражался огонь.
– Все это было не для того, чтобы убить Брианну. А для того, чтобы поймать убийцу Шейна. И в последние мгновения циркового представления я создала иллюзию и заставила ее исчезнуть. Я ее спасла, – прибавила она, сбрасывая с себя весь этот блеск. Показывая настоящую себя – сломленную, дрожащую девочку, рука которой не привыкла так долго держать оружие. Тогда Джунипер рассмеялась – она фыркнула всего один раз, – было бы смешно, если бы все это провалилось только из-за того, что у Руби устала рука.
– Ты ее не убивала, – Джунипер шагнула ближе, но не к Руби, а к Брианне. K кукле, исчезающей в пламени. – Ты ее защищала, как старалась защитить меня, когда узнала правду.
