В качестве рынка сбыта европейских товаров роль королевства была довольно важной. Население в этот период достигло максимальной численности в 250 тысяч жителей (в Иерусалимском королевстве проживало около 120 тысяч человек, а в Триполи, Антиохии и Эдессе – приблизительно столько же). Все они были потенциальными покупателями европейских товаров. Сукно и другие товары удовлетворяли местные потребности. Это касалось накидок с капюшоном и беретов из Шампани и других предметов одежды, которые не пользовались спросом на мусульманском рынке. Ни в чем не уступать европейской моде было отличительной чертой колониального общества и создало надежный рынок сбыта для товаров Запада.
Европейские товары, которые поступали в Левант, не предназначались только для европейцев, жителей королевства. Многие товары отправлялись дальше на восток в мусульманские области.
Мусульманские товары имели еще меньший спрос на местном рынке. Практически нет сомнения в том, что купцы в прибрежных городах отправляли эти товары в Южную и Центральную Европу. Уже в XII в. итальянцы и провансальцы стали торговыми посредниками между различными странами Ислама, они поставляли товары в Египет, Северную Африку и Испанию. Не говоря уже об их важной роли в транзите, латинские колонии, вероятно, субсидировали развитие внутренних торговых связей на Ближнем Востоке между Константинополем, Антиохией, Акрой и Александрией.
Каково бы ни было их значение в международной торговле, нельзя отрицать, что крестовые походы радикально изменили ситуацию на восточном побережье Средиземного моря по сравнению с арабским периодом. На протяжении двух веков эти земли занимали первые места в международной экономике, пока новое мусульманское завоевание (приход мамлюков, а затем двести с лишним лет спустя – турок-османов) не затормозило их развитие вплоть до нашего времени.
Превращение страны в финансовый и транзитный центр, где регулировался приток ценных металлов и валют, было делом итальянских купцов. Их частичное или полное освобождение от таможенных и рыночных пошлин и налогов превратило гавани королевства в свободные порты. Несмотря на то что значительная часть доходов терялась из-за полученных итальянцами привилегий, это имело и положительные стороны. Итальянских и в меньшей степени провансальских купцов привлекали эти привилегии и стабильность христианской власти. В портах Египта, Малой Армении и Византии можно было приобрести почти все возможные товары. Лишь цены на товары Дамаска и Багдада могли быть более высокими из-за дополнительных транспортных расходов. Наиболее доходной была торговля пряностями, которые везли из Южной и Восточной Азии через Персидский залив, Багдад и Дамаск или из Каира и Александрии через Красное море. Проводимая крестоносцами политика льготных пошлин препятствовала развитию европейской торговли в Египте, а привилегии национальных общин приводили к тому, что страна не стремилась опираться на собственные ресурсы и выгоды своего географического положения.
На протяжении двух столетий существования королевства в мировой торговле произошли важные изменения, проявившиеся как во внешних объемах, так и в ее характере. Несмотря на активность нескольких крупных торговых центров Европы, таких как Венеция, Пиза, Генуя, Марсель, Барселона, их экспортные и импортные товары не отличались разнообразием. Конечно, существовали местные отличия, но ни один из этих городов не обеспечивал себя и ближайшую округу. Они снабжали рынки и ярмарки Европы одними и теми же товарами. Порты захода часто менялись, что происходило по чисто политическим причинам (влияние Венеции в Константинополе после 4-го Крестового похода; изгнание генуэзцев и венецианцев из Акры и обоснование их в Тире и Бейруте). Но это имело незначительный эффект на торговый оборот в целом, потому что постоянные покупатели как собственной страны, так и восточных областей диктовали ассортимент и объем заказываемых товаров.
Наша информация о состоянии дел в Первом королевстве (1099–1187) основывается в большей степени на реестре привилегий национальных общин, учетных книгах генуэзского нотариуса Джованни Скриба и относительно небольшом числе других нотариальных актов. Они указывают на то, что предметом большинства сделок во второй половине XII в. был перевод драгоценных металлов из Европы на Восток. Запад еще не добился такого положения в торговле, когда его экспорт уравновешивался бы импортом. Он был покупателем, который платил в твердой валюте. Однако то, что верно для всей торговли между Западом и Востоком в целом, не всегда соответствует реальному положению дел в центрах торговли в Леванте. Их прибыли зависели не только от прямой торговли с Востоком, но и от перевозки иммигрантов и пилигримов. Более того, как уже говорилось, итальянский флот поддерживал транспортное сообщение между различными исламскими центрами. Таким образом, расходы на импорт частично покрывались этим дополнительным доходом.
Однако не следует думать, что за все платили драгоценным металлом. Продукция Европы издавна продавалась на Востоке. В Средние века из Европы в порты Леванта шли корабли с дешевым текстилем и северным дорогим сукном, заячьим мехом, деревом и свинцом. Эти товары не считались в 1150 г. в новинку, и нет причин полагать, что они не экспортировались значительно раньше, хотя и нет подтверждения этому в учетных книгах.
Недостаток документальных свидетельств заставляет многих ученых предполагать, что между Европой и Сирией существовал определенный тип торговых связей, когда европейцы реализовывали экспортные товары и драгоценные металлы обменивали на какую-либо продукцию и местную валюту, а затем полученная прибыль шла в Египет. Это предположение основывается на том факте, что в нотариальных записях перечислены экспортные товары, направлявшиеся в Сирию, но не в Египет, и одновременно в них имеются свидетельства о значительном импорте из Египта. Эта картина представляется крайне односторонней. Не объясняется, почему товары, которые вполне можно приобрести в Сирии, должны покупаться в Египте (некоторая египетская продукция была, естественно, дешевле, а что касается хлопкового волокна и высококачественных квасцов, то их можно было приобрести только в Египте). Объяснение этой загадки, возможно, кроется в том, что экспорт в Египет рассматривался в основном как контрабанда, которая нарушала запреты папы римского и национальных общин. В Египет поставляли дерево, железо, свинец и смолу – те продукты, что отсутствовали в стране и были крайне необходимы в судостроении. Заключать такие сделки нотариус, конечно, не мог, хотя официальное соглашение между Пизой и Египтом все же имелось. Тем самым прямой экспорт в Египет позволял на вырученные деньги покупать исключительно египетскую продукцию и импортируемые им пряности. Сирия во власти крестоносцев находилась в ином положении. Импорт строительных материалов был крайне небольшим и не мог сравниться с импортом европейского сукна и материалов.
Этому также имеются доказательства в книгах уже упоминавшегося генуэзского нотариуса Джованни. Из 335 соглашений (из всех 1300 имевшихся) 116 касаются Италии и Сицилии, 107 – Северной Африки, Южной Франции и Испании, 112 – Леванта. Последний пункт делится таким образом: 58 – Александрия, 34 – Сирия и 20 – Византия. В Александрию было совершено в два раза больше рейсов, чем в Сирию, однако инвестиции Генуи выглядят совершенно по-другому: 9031 фунт – Александрия, 10 075 фунтов – Сирия и 2007 фунтов – Византия. Среднее вложение в рейс: 300 фунтов – Сирия, 156 фунтов – Александрия, 100 фунтов – Византия. Таким образом, преобладание в торговле Египта – мнение ошибочное; инвестиции в Сирию были в два раза больше, чем в Египет, и больше, чем вложения в Египет и Византию, вместе взятые. Сирия во власти крестоносцев занимала ключевую позицию в европейской торговле с Левантом. Большое количество морских рейсов в Египет может быть объяснено тем, что экспорт в Сирию был представлен высокоценными товарами небольшого объема, в то время как грузы в Египет были большого тоннажа и громоздкими, занимавшими много места. Тем самым требовалось совершать больше рейсов, не увеличивая вложений.
